Во время произнесения последней фразы, на лице женщины появилась ностальгическая улыбка.
- Интересно, - Аржек провел пальцем по своему острому и гладковыбритому подбородку.
Вслух это произнесено не было, но сравнение с внуком женщины говорило Аржеку о главном - у юного Яна Асанжа были резкий характер и твердая воля. Именно ими, помимо свого танцевального гения, славился Минору Краст.
- Да, интересно. У Сильваны получился очень интересный сын. И, знаешь, я даже рада, что семья О'Нату его не получит. Впрочем, ты ведь сюда не за этим прибыл?
- Вы, как и всегда, очень догадливы, - спокойно улыбнулся Аржек, опуская замечание женщины о семье О'Нату.
- Лесть, - фыркнула в ответ женщина. - Но она засчитана. Говори уже, с чем ты пожаловал ко мне? Как не льсти, но не поверю, что только для того, чтобы повидать меня.
- Учитель, - Аржек с веселой улыбкой посмотрел ей прямо в глаза. - Как вы смотрите на то, чтобы стать хранителем клана?
Выражение безмерного удивления на лице женщины было настоящей наградой главе клана Инлиарат. Как бы он не уважал и не любил эту женщину, но порой ее замечания были слишком колкими, поэтому мужчина прекрасно понимал, что погибшего внука старейшины, что юного Асанжа. Ему и самому не раз хотелось послать эту женщину ко всем демонам во время своего обучения.
***
У каждого есть свой любимый запах. Чаще всего, ты и сам не можешь толком объяснить почему именно он, и что тебя в нем так привлекает. У Яна он также был. Ему очень нравилось, как пахнет в лесу после дождя. Этот невероятный аромат, что собирал в себе многие запахи и гармонично сплетал в один - единый, предоставляя любому, кому посчастливилось его испытать, чувство обновлённости. Как земля после дождя, так и Ян всегда набирался сил, если вздыхал этот аромат. Он любил его намного больше даже такого, казалось бы, несокрушимого соперника, как запах свежей домашней выпечки. Поэтому, когда они на поезде проезжали лес, напоминающий тот, что был рядом с городком за Аббаскими горами, где он провел ранние детские годы, и пошел сильный дождь, окно в их спальном вагоне было открыто.
Сами спальные вагоны состояли из отдельных комнаток с двумя или одной кроватью, одно дверным узким платяным шкафом, небольшой раковиной с рукомойником, в который автоматически поставлялась холодная вода, отдельным, небольшим туалетом, откидным столиком. Ровно посередине к потолку такой комнатки была прикреплена большая лампа, дававшая общий свет в купе, а у изголовий кроватей находились ночники.
Стоило удовольствие путешествовать в спальном вагоне недешево, но Марек всегда говорил, что за комфорт нужно платить. Они могли бы сэкономить и взять билеты в общие, плацкартные, вагоны и находиться сейчас там, среди десятков незнакомых людей, которые не всегда знали о правилах поведения в общественных местах, а может просто считали, что купили себе это место и теперь они могут на нем делать все, что им вздумается. Вот только зачем, если была возможность путешествовать с относительным комфортом?
В пути они были уже четвертый день. Граница северного региона была преодолена еще под вечер второго дня путешествия, и природа за окном вагона менялась довольно быстро. Сами дни протекали спокойно и размеренно. Просыпались они с отцом часов в восемь утра, умывались. Потом шли завтракать в вагон-ресторан, после либо возвращались к себе в купе, либо же шли в еще один общий вагон, где можно было посидеть на удобных диванчиках, почитать местные газеты, послушать радио или же посмотреть телевизор, который стоял в дальнем углу и был огорожен, чтобы не мешать остальным пассажирам. Потом наступал обед, который они вновь проводили в вагоне-ресторане, а дальше уже их с отцом времяпровождение разнилось. Ян чаще всего сидел или лежал в купе и читал новый детективный роман от известной писательницы, а отец либо вновь возвращался в общий вагон, чтобы перекинуться парой слов с остальными пассажирами и сыграть в какую-нибудь настольную игру, либо же просто лежал на своей кровати в купе и предавался блаженному ничегонеделанию, либо же просто спал. Ян даже шутил, что тот напоминает большого кота, который только и делает, что много спит, ест и иногда занимает себя игрой с другими пассажирами. На это Марек всегда отмахивался от его подколок, говоря, что это все за него делают наработанные рефлексы, приобретенные в армии, где ему часто приходилось преодолевать большие расстояния, путешествую по всей империи, а сон всегда был самым желанным другом в пути.
Юноша уже давно не реагировал на подобные напоминания о военной службе отца. Когда к ним приезжали дядя Джулс или дядя Бун, то упоминаний про армию было много, и предаваться грусти и сожалениям на каждое было слишком глупо. А еще, к большому сожалению Яна, вышеупомянутые гости приезжали чаще всего по одиночке и в разное время. Но иногда случалось и наоборот, когда друзья отца приезжали вдвоем, одновременно. Вот тогда для Яна начиналось самое веселье. В компании своих друзей Марек как-то преображался, оживал. Нет, его отец не был хмурым ворчуном в повседневной жизни, но в компании своих близких друзей порой забывался и снова становился юным кадетом, способным на любые глупости и безрассудства, а не ответственным и строгим родителем. И Ян очень любил наблюдать за ним в такие моменты.
Вечер наступил практически незаметно. Они с отцом поужинали в вагоне-ресторане. На этот раз Ян не был голоден, но все же заказал себе рис и тушеные овощи с мясом в кисло-сладком соусе. Сделал он это, чтобы не испытывать голод ночью. А вот Марек с удовольствием поужинал бараньими ребрышками с картофельным пюре. После чего, они вдвоем пошли в общий вагон. Сегодня по телевизору должны были показать их любимое детективное шоу.
Как только они со всем удобством устроились на диване, то заметили, что проводница их спального вагона ведет в их сторону мужчину и молодую девушку. Девушка, скорее всего, была дочерью представительно выглядящего мужчины, определенное сходство между ними прослеживалось. Мужчина имел мощную и несколько грузную фигуру с бочкообразной грудью и был невероятно широк в плечах. Черты лица у него были грубоватые, но не лишенные привлекательности. Цвет волос был темно-русым, а глаза карими. Также на его лице были пышные усы. Черты лица девушки также не были лишены некоей грубости, но при этом были достаточно женственны и привлекательны для большинства мужчин. Волосы у нее были русого цвета, до плеч, глаза каре-зеленые и слегка курносый нос.
Проводница была очень обходительна с новыми гостями общего вагона, но Яну, уже успевшему немного изучить эту женщину, стало заметно, что обходительность эта была рабочая, так сказать. Именно так проводница, которую Ян называл миссис Дюлайн, а его отец Дэборой, вела себя со всеми остальными пассажирами своего вагона, кроме них двоих. Они с отцом сумели расположить к себе эту строгую на вид женщину. И легкий негатив в глазах истинной дочери севера на крашенные волосы юноши до знакомства сменился теплотой и даже заботой. Так, по вечерам, она приносила им чай из своих запасов и вкусные печенья. Хоть отец чай и не очень любил, но всегда сердечно благодарил женщину, отвешивал несколько простоватых, но приятных комплиментов, а потом приглашал к ним, чтобы вместе все это распить.
Прав был его отец, говоря, что в длительном путешествии одно из главных правил - наладить отношения с проводниками.
- Мистер Асанж, дорогой друг! - Громко поприветствовал его отца мужчина. - Как я рад вас видеть.
- Мистер Аншер, - поприветствовал мужчину в ответ его отец и встал с дивана.
Ян встал след за ним. Он понял, кто перед ними и его настроение испортилось. Он не очень любил клановых за их высокомерие по отношению к остальным, не клановым, людям, а семью Аншер не любил и еще по одной причине. Именно спасая это семейство, Марек потерял свою правую руку, повредил колено и перенапряг источник. Так что никакой симпатии те у него не вызывали, скорее наоборот. И пусть конкретно ему с отцом они ничего плохого не сделали, наоборот, предлагали любую помощь, вплоть до финансовой в виде назначенной пенсии, только иррациональное чувство заставляло его винить во всем, что случилось с отцом, именно их. Умом юноша понимал, что семья Аншер не виновата в нападении террористов на планер отца, но его стойкая настороженность к кланам в сочетании со страхом за жизнь и здоровье отца вылилась в одном единственном вердикте - виновны.