О чём вы говорите, мистер Карнович? осторожно поинтересовался юный помощник заведующего отделом Энди, с лица которого ещё не сошли юношеские прыщи.
Вместо ответа Карнович наставил палец на его лицо. Точнее, на левую щеку.
Этот прыщ! Он раньше был у тебя на другой щеке. Я помню!
Энди растерянно пощупал маленький бугорок на лице.
Нет, мистер Карнович. Он и раньше был у меня тут. Я его вторую неделю пытаюсь вывести. Лосьоном «Клерасил». Не помогает.
Издав нечленораздельное мычание, Ленни Карнович выбежал из кабинета и ринулся вниз по лестнице.
Всё изменилось, втолковывал он через час притихшей жене. Левое стало правым, правоелевым! Это ужасно! Меня оштрафовали за то, что я ехал по встречной полосе. Я свернул не в ту сторону на развилке и доехал аж до пруда Бартоломью. В довершение всего я едва не попал в аварию, потому что эти отражёныши пребывают в святой уверенности, что нужно ехать не по той стороне дороги! Хорошо ещё, что в нашем городке по утрам на дорогах почти нет машин, иначе я мог вообще умереть.
Но Ленни, спросила Марша, из-за чего это могло произойти?
Из-за вспышки, вот из-за чего, Карнович устало сел на стул. Я видел её утром. Наверное, она всё и перевернула, а мы не заметили
Марша присела перед ним и взяла за руку.
Ленни, если всё так, как ты говоришь, то почему остальные не заметили этого? Почему только ты один помнишь, как всё обстояло раньше?
Не знаю, сказал Ленни и вдруг встрепенулся. Хотя нет, знаю! Когда это произошло ну, вспышка в Бетрауне почти все спали, а я бодрствовал. Наверное, те, кто не спал, сохранили свою память, в отличие от
Он с ужасом уставился на свою жену.
Марша Криста Вы тоже спали! Значит, и вы тоже! Боже!
Не вставая со стула, он схватил жену за ворот блузки и разорвал одним рывком. Марша успела только ойкнуть. Ленни безумными глазами смотрел на крючковатую родинку под левой ключицей жены раньше она была под правой.
Он вскочил.
Нет, чёрт возьми! Не верю! Не верю!
На холодильнике лежала кулинарная книга с рецептами. Отражённые буквы на обложке узнавались с трудом. Карнович раскрыл книгу на первой попавшейся странице и подсунул жене, которая подбирала пуговицы блузки с пола.
Читай!
Ленни!
Марша, ради всего святого!
«Для приготовления пиццы с абрикосами возьмите три стакана муки». Ленни, да что с тобой?
Глухо простонав, её муж выронил книгу.
Разве ты не понимаешь, Марша? Ты можешь без запинки читать эту вязь, которая идёт справа налево. Янет. Вы с Кристой уже другие. Вы отразились. Обетакие же, как остальные. Я остался совсем один.
Ленни, жена мягко сжала его пальцы, даже если так, что тут такого страшного? Ну, была вспышка, ну, всё поменялось местами. Какими мы были, такими и остались. Подумаешь, родинка. Это же пустяк. Просто выучишь заново правила дорожного движения, научишься читать по-новому. Ты же у меня умница.
Ленни отбросил руку Марши.
Да что ты говоришь, Марша?! Жить в мире, где владычествуют левши, часовые стрелки идут против часовой стрелки, а вместо букв какая-то арабская чертовщина? Чёрт возьми, наверное, даже боксёры, которых показывают в ящике по воскресеньям, теперь ведут бой по-другому!.. Нет уж, я не желаю оставаться тут даже на минуту. Я уезжаю.
Он уехал. Но убежать не смог.
Феномен вспышки, как оказалось, был явлением не единичным. И он продолжал шествие по планете, отражая реальность слева направо или наоборот. Невада, Нью-Джерси, Вайоминг, Мичиган Куда бы ни приезжал Ленни Карнович, в течение недели или двух на рассвете небо взрывалось тихим молочно-белым сиянием, и замершая было секундная стрелка начинала крутиться в обратную сторону. Сам Ленни сбросил десяток фунтов из-за нервного истощенияон боялся, что окажется спящим в момент очередной вспышки, поэтому спал днём, а бодрствовал ночью (как показывал опыт, вспышки случались именно ночьюточнее, ранним утром, в момент восхода солнца). Уже сформировывались религиозные секты, связанные со вспышками, философские течения, научные теории. Но ничто из них не могло облегчить страдания бывшего инженера, чьим единственным желанием в жизни стало увидеть нормальные книги, нормальные часы и нормальную Маршу.
Вскоре на свете не осталось места, где не было вспышки. Ленни Карнович вернулся в свой дом, заперся в комнате, откуда предварительно вынес все книги и часы, занавесил окна. Зато он вносил в комнату много зелёных бутылок. Ленни оброс волосами, разжирел, но не обращал внимания на слезные уговоры Марши выйти из комнаты и начать нормальную жизнь. Нормальной жизни теперь быть не моглоот неё остались только воспоминания. Ленни захлёбом погружался в эти воспоминания, и в этом ему верным помощником была хмель.
Облачным мартовским утром он по-прежнему лежал на своей кровати и пил вино, вяло прислушиваясь к разговору домашних за стеной. И вдруг вскочил с кровати, как подброшенный, распахнул дверь комнаты пинком и выбежал в гостиную.
Что ты сказала? прокричал он.
Ты о чём, пап? растерялась Криста, которая вслух зачитывала матери заголовки утренних газет.
Что ты читала только что? Ну же, давай сюда газету!
Дрожащими руками он выхватил газету из рук дочери и прочитал заголовок: «В Остине, штат Техас, впервые отмечен случай повторной вспышки».
Ура! закричал Ленни Карнович и на радостях подпрыгнул на месте. Ура!.. Всё возвращается на свои места! Я еду сей же час в Остин! У меня там живёт дядюшка Билл!
Всю долгую дорогу в Остин он буквально светился от счастья. Он был до того рад, что разговаривал сам с собой.
Значит, всё-таки случилась повторная вспышка! Я знал, что в конце концов так и будет, это было моей единственной надеждой за последние месяцы. Была вспышка, щелклевое и правое поменялись местами, потом ещё одна, щелк-щелки двойной минус даёт плюс! Понимаешь, народ, о чём я?
Он подмигнул своему отражению в зеркале.
Следующим вечером он приехал в Остинточнее, въехал в территорию города. Доезжать до городских кварталов нужды не было, дядюшка Билл жил в своём ранчо в трёх милях от города. Съехав с шоссе, Карнович подкатил автомобиль к подъездной дорожке дома. За спиной простирались бескрайние техасские степи.
Вот я и Ленни вдруг схватился за лицо. Чёрт, голова закружилась. Наверное, из-за длительного пребывания в пути. Поскорее войду в дом и буду наслаждаться общением с нормальными людьми!
Но пока Ленни подходил к двери, головокружение не прошло. Наоборот, самочувствие становилось только хуже. В ушах загудело, мысли путались, голова стала горячей и тяжёлой. Он почти навалился всем весом на дверной звонок. В доме мелодично зазвонили колокольчики, и дядин густой бас отозвался: «Иду-иду!».
Что-то опять не так, пролепетал Ленни, едва не теряя сознание от головокружения. Что-то я чувствую
Степь, автомобиль, даже небо. Что-то с ними было неправильно, и это «что-то» было значительнее, чем простой горизонтальный оборот. Ленни не покидало настойчивое ощущение, что он находится в некой нелепой позе и взирает на окружение тоже как-то странно.
Дверь открылась. Ленни Карнович выпрямился из последних сил, деловито протянул дяде руку и едва не завыл от ужаса и отчаяния. Он всё понял.
Племянничек! восторженно пророкотал дядя Билл. Сколько лет, сколько зим! Рад, что наконец заглянул ко мне. А это мода у вас такая в Орегонеприветствовать, стоя на голове?
2008 г.
Ангел
Город объят вечерним пожаром. Тьма бессильно отступает от полыхающих неоном улиц, от домов, стены которых лижет электрическое пламя. Город этим вечером наряжается в свои лучшие одеждысверху он напоминает искрящийся всеми цветами радуги кристалл, лежащий на чёрном полотне.
Город многолюден. Кварталы полны искушений и сладостных удовольствий. Этим вечером у каждого есть своё наслаждениеи поэтому никто не видит, как на один из немногих тёмных тротуаров Города с неба спускается нечёткий сгусток света, тут же обретающий форму человека. ЭтоАнгел, и его появление в Городе не обещает последнему ничего хорошего.
Ангел, как и подобает высшим существам, может принять любой облик, который пожелает. Сейчас он выглядит как красивый юноша с ярко-синими глазами. Он озирается, смотрит на мигающие вывески, но их сияющие обещания не в силах его обмануть. Когда Ангел выходит из проулка и шагает по хорошо освещённой улице, слыша смех и песни вразнобой, он остаётся бесстрастным. Очарование этого волшебного вечераничто для небесного посланника.