Мне кажется, я здоров, неуверенно сказал я.
Скажите, это уже у выхода, когда старик закрывал за мной дверь, а откуда вы знаете Дениса? Он тоже к вам раньше приходил?
Мы с ним знакомы, только и всего, мрачно сказал он.
А какой зверь у него?
Волк, конечно, равнодушно ответил старик. У всех людейволк. За редкими исключениями. Успешного завтра совещания.
И он закрыл дверь, не забыв запереть её на замок.
2008 г.
Ведьмы
Кларисса встала и прокралась к выходу, когда розовое сияние заката угасло, уступив место лёгкому сумраку позднелетней ночи. Отец и братьявсе спят, их тяжёлое дыхание с присвистом наполняет дом. Она ступала очень осторожно: не приведи случай, скрипнет половица или зазвенят глиняные кадки, расставленные у окна. Но всё обошлось. Она бесшумно вышла на крыльцо, не забыв прикрыть дверь за собой.
Свобода!
Кларисса торжествующе вскинула голову и оглядела невзрачный дворик: мокрые рыбацкие сети, наброшенные на забор, перевёрнутая лодка, огород, усеянный чахлыми ростками. Вид до исступления знакомый и навевающий мысли о работе, хозяйственных заботах, необходимости кормить семью. А за плетёным заборомлес, поляны, горы и тёплая ночь, которая собирается завершиться, еле начавшись. Но нет, ещё не время рассвета!.. Есть, ещё есть шанс развлечься, стряхнуть паутину обыденности и получить свою долю задора и упоения. Кларисса не выдержала и побежала, подпрыгивая на каждом шагу. Будет утропора возвращения. А пока пусть дремучий лес станет её новым жилищем, убережёт от будней, наполненных солёным рабочим потом. Пусть будет так!
Под ногами хрустели ветки, но Кларисса находилась уже достаточно далеко от дома, чтобы не беспокоиться, что звук могут услышать. Свежий запах леса опьянил её. Она давно заметила, что ночью воздух пахнет не так, как днём. Ароматы более насыщенны и остры, отдают сладостью. Наверное, таковы они на самом деле, а днём жаркие солнечные лучи отбирают пряность, оставляя только сухой воздух. Кларисса сделала вдох в полную мощь здоровых лёгких, впитывая в себя это благоухание. Она могла с лёгкостью различать все составляющие. Вот мягкий, сочный запахаромат молодых листьев, которым ещё расти и расти, пока осень не настигнет их. Запах едкий, приятно щекочущий ноздриэто хвоя. Пронзительный приторно-сладкий оттеноксмола, которая прилипла к стволам. Ягоды. Грибы. Травинки. Иссохшие ветки. Кларисса легко шла мимо них, краем сознания отмечая особенный запах каждого.
Прохладная сырость прорезалась в лёгком ветерке. Запах влаги быстро отбил всё остальное, и Кларисса увидела мелькнувшую змейку воды между стволами. Спустя минуту она уже стояла на травянистом берегу. Тумана над водой не было, так что видимость открывалась хорошая. Озеро, которое пряталось в гуще деревьев, было небольшим, но глубоким: если смотреть вдоль поверхности, можно увидеть клиновидные чёрные тени рыб, которые снуют внизу. Негромко квакали лягушки. Кларисса зачарованно смотрела, как на водной глади тут и там расходятся круги, поглощая друг друга. Нагнув голову, она увидела себя на тёмной колеблющейся поверхностинечёткое белое пятно лица, обрамлённое ливнями рыжих волос. Она живо представила, как эти волосы будут пламенем развеваться на встречном ветру, когда она будет парить над спящим лесом.
«Я буду там, подумала Кларисса с нарождающимся восторгом. Как вольная птица, поднимусь до звёзд, до облаков, до той холодной темени, которая царит там, высоко-высоко Я буду там!».
Вскрикнув от радостного предвкушения, она выпрямилась и увидела, что навстречу ей по озеру идёт женщина. Не идёт даже, а скользит; ступни плывут над водой, в подмышках соломенные мётлы, лицо сердито.
Привет, Этель, весело приветствовала Кларисса. Она едва удержалась от порыва шагнуть навстречу странной женщине, забыв, что стоит на кромке берега. Сделай она это, немедленно бултыхнулась бы в холодную воду, и Этель пришлось бы вытаскивать её.
Слишком рано! сухо воскликнула Этель. Её ноги коснулись травы. Я тебе сколько раз говорила, Кларисса, не выходи в лес раньше времени!
Такая прекрасная ночь, мечтательно произнесла Кларисса. На её сияющем лице не было ни тени осознания своей вины. Такая ночь, Этель! Мне захотелось прогуляться по лесу перед тем, как мы отправимся Побыть одной, понимаешь?
Не понимаю, Этель покачала головой и кинула ей одну из мётел. На, лови. Иногда я думаю, что мы тебя зря взяли в свои ряды. Почему ты не наслала сон на семью, прежде чем уйти из дома? А если кто-то проснётся и заметит твоё отсутствие?
От усыпления у отца болит голова, и наутро у него бывает плохой настрой. Я не хочу, чтобы на меня завтра весь день орали. Они не проснутся, Этель. Отец с братьями рыбачили от рассвета до закатаусталость будет удерживать их в беспамятстве лучше всяких чар.
Неслыханно! возмутилась Этель. Хорошо, что я заподозрила что-то подобное и сама наведалась в твой дом.
Когда?
Минуту назад. Потому и припозднилась.
Кларисса вздохнула:
Ну, значит, беспокоиться не о чем. Полетим?
Слушай сюда, дорогая, Этель серьёзно смотрела на молодую девушку, чёрные глаза лучились негодованием. Ты и раньше проявляла беспечность, но этопоследняя капля. Я думаю, стоит на время отлучить тебя от наших собраний.
Нет! воскликнула поражённая Кларисса.
Ты это заслужила. Пойми же, ты, дурочка, если кто-то из близлежащих селенийдаже кто-то из твоих родныхузнает, кто мы такие и чем занимаемся, то нам конец. Святоши уже начали что-то подозреватьможет, ты не слышала, но в округе в последнее время они зачастили с визитами. Говорят, даже замечали мантию Инквизиции
Не может быть!
Небольшая отсидка тебе будет в самый раз. И ты в безопасности, и нам спокойнее. Так и надо.
Кларисса растерянно огляделась, выискивая себе поддержку. Но единственным новым звуком поблизости стало дробное постукивание дятла на подгнившем дереве: «Так-и-на-до, так-и-на-до»
А сегодня? с надеждой спросила она. Сегодня-то можно?.. Я так ждала, так ждала! Ну же, Этель! Ты не можешь быть так жестока!
Суровые глаза Этель потеплели.
Ну, думаю, сегодня тебя уже ничто не сможет удержать.
Ой, спасибо! Кларисса чуть ли не бросилась подруге на шею. Этель, ты лучшая на свете!
Вовсе нет, черноволосая женщина нахмурилась, принимая обычный хладнокровный вид, и оседлала метлу. Пора лететь. Темнее уже не будет
Кларисса с трепетом села на узкую рукоять, схватившись обеими ладонями за шершавое дерево. Вот он, миг высшего блаженства, когда ты готова оторваться от земли: вопреки тяжести, вопреки собственному весу, наперекор всему, что придавливает тебя к этой невыносимо пресной земле. Она окинула поспешным прощальным взором родные края и пробормотала заклинание. Метла под ней дёрнулась, вытягиваясь, становясь упругим, как змея. Она оживала: наливалась соками, раздавалась вширь и в длину, становилась её частью. Этель уже взлетала. Бесшумно, как дух, она поднималась над верхушками деревьев, становясь точкой в бездне неба. Кларисса заскользила вслед за ней, сначала неуверенно, потом всё быстрее и быстрее быстрее, чувствуя, как страх остаётся внизу подпрыгивать и изрыгать вдогонку проклятья, а сама она становится невесомой и воздушной. Чего бояться? Она не упадёт, ведь метла сейчасне просто кусок дерева, а полноценный орган её тела. Между всадником и верным скакуном не может быть более тесного взаимопонимания. Мигты над лесом, минутанад облаками, где гуляет свирепый ветер, и мёрзлая вода бьёт в лицо, но тебе всё нипочём!
Кларисса! кричала Этель, чувствуя, как отстаёт от молодой наездницы. Только не надо сызнова улетать невесть куда!
Надо, надо: именно что невесть куда, в места, которые она ещё не видела. Кларисса направила метлу вверх почти вертикально, иглой пронизывая воздух. Оглянувшись, она увидела в полумгле поля, леса и цепь далёких гор. Какое блаженствознать, что в твоих силах добраться до них, стоит только захотеть! А если глянуть вверх, там мерцают звёзды, которые проступают всё яснее. Расцветают, как ранние одуванчики. В своё время Кларисса думала, что их можно будет достать руками, стоит лишь проявить терпеливость и лететь дальше. Но она ошибалась, и поняла это, когда добралась до такой высоты, где пустота стала почти чёрной, а воздухразреженным, мешая дышать, и холод мгновенно превратил бы её в сосульку, если бы не чары. А звёзды оставались такими же далёкими хрустальными игрушками. В тот раз Кларисса, вся дрожа, развернулась и устремилась вниз, к лету.