Армстронг ковыляла рядом. Джен уже начала жалеть, что предложила ей прогуляться. С такой скоростью можно было добираться чуть ли не час. Она всячески расспрашивала женщину о здании, чтобы та поменьше обращала внимание на свою боль. Сейчас в Мете проживало около двух тысяч человек, рассказала Армстронг. Около семисот квартир, от одноместных каморок до просторных апартаментов. Жилым здание стало после Второго толчка, в годы «мокрых вложений».
Пока Шарлотт все это описывала, Джен только кивала. Потом сама рассказала Армстронг, что в годы наводнения ее отец и бабушка служили в полиции, а охранять порядок в те времена было непросто.
Наконец они добрались до восточной стороны Мета. Переход с крыши старого почтового отделения примыкал к пятнадцатому этажу их здания. Проходя сквозь тройные двери, Джен кивнула дежурному охраннику, Мануэлю, который говорил что-то в свой браслет, а увидев их, встрепенулся. Джен оглянулась на вид за стеклянными дверьми: при малой воде на уровне канала виднелся круглый слив черно-зеленого цвета. Над ним высились стены ближайшего здания из зеленоватого известняка, гранита или бурого песчаника. Ниже уровня прилива на камень налипли водоросли, вышеплесень и лишайник. Над самой водойокна за черными решетками, а те, что над ними, без решеток, и многие были открыты для проветривания. Приятный сентябрьский вечер, ни душный, ни влажный. Недолгие мгновения, когда можно насладиться погодкой.
Так эти пропавшие парни жили на садовом этаже? спросила Джен.
Да. Давайте поднимемся и посмотрим, если хотите.
Они зашли в лифт и поднялись в сады, занимавшие открытую лоджию Мета с тридцать первого по тридцать пятый этаж. Лоджия была заставлена садовыми ящиками и лотками с гидрогелевыми гранулами, на которых выращивали листовую зелень. Летний урожай выглядел готовым к сбору: помидоры, кабачки, бобы, огурцы, перец, кукуруза, зелень и прочее. Джен бывала здесь редко, но поскольку любила иногда готовить, то проводила в садах хотя бы час в месяц, чтобы иметь свою долю. Кориандр уже цвелраньше положенного времени. Растения росли с разной скоростью, точно как люди.
Они там жили?
Да, в юго-восточном углу, рядом с сараем с инструментами.
И долго?
Месяца три.
Ни разу их не видела.
Говорят, они всех сторонились. Когда они лишились своего предыдущего жилья, Владе установил капсулу, которую парни привезли с собой.
Понятно.
Капсулы представляли собой жилые камеры, которые легко паковались в чемодан. Их часто устанавливали внутри других зданий. Они не были слишком надежны, зато предоставляли уединение внутри бо́льших помещений.
Джен бродила по садам, надеясь заметить в них что-нибудь странное. Поперек арок в открытых стенах лоджии тянулись борта с перилами, достигавшие уровня ее груди, а она была довольно высокого роста. Выглянув через них, Джен увидела страховочную сеть, выставленную парой метров ниже. Две женщины прошли вдоль арок и приблизились к юго-восточному углу, где стояла капсула. Джен опустилась на колени, чтобы присмотреться к грубому бетонному полу, но ничего необычного не обнаружила.
Надо, чтобы на это взглянули криминалисты.
Да, согласилась Армстронг.
Кто разрешил им там жить?
Совет жильцов.
И у них не заканчивалась аренда?
Нет.
Ладно, будем искать как пропавших без вести.
Ситуация была несколько странной, и это вызывало у Джен любопытство. Зачем эти двое сюда явились? Почему их приняли, несмотря на то, что дом и так переполнен?
Список подозреваемых, как всегда, начинался с круга непосредственных знакомых.
Как думаете, управляющий сейчас может быть у себя в офисе?
Обычно он там и есть.
Идемте с ним поговорим.
Они спустились на лифте и нашли управляющего за рабочим столом, который тянулся вдоль одной из стен его офиса. Стена была стеклянная и открывала вид на большой лодочный эллинг Мета, старое трехэтажное здание, наполовину затопленное водой.
Владе Марович, управляющий, встал и поздоровался. Высокий, под метр девяносто, черноволосый, широкогрудый, длинноногий. Грубое, словно высеченное топором лицо. Славянская нервозность, недоверчивость, легкий акцент, извечное недовольство полицией. Во всяком случае, воодушевления Владе не выказал. Джен встречала его иногда на территории здания.
Джен задавала вопросы и слушала, как Владе описывает произошедшее со своей точки зрения. Он имел возможность вывести камеры из строя. И казался настороженным. Но вместе с тем уставшим. В подавленном состоянии люди обычно не затевают преступных схемэто Джен давно себе уяснила. Но кто знает наверняка?
Может, пойдем поужинаем? спросила она их. Я что-то проголодалась, а вы же знаете, как у нас в столовой: достается только тем, кто придет пораньше.
Владе и Армстронг были прекрасно об этом осведомлены.
Может, поедим вместе и вы расскажете мне что-то еще? А завтра в участке я продолжу дело. Мне нужен список всех, кто работает у вас в здании, сказала она Владе. Имена и личные дела.
Он нерадостно кивнул.
В) Франклин
Выбор процентной ставки имеет решающее значение для всего расчета.
Низкая ставка подразумевает важность будущего, высокая им пренебрегает.
Мораль очевидна. Нельзя доверять коду, который не полностью написал сам.
Ошибочное использование компьютера ничем не лучше вождения автомобиля в нетрезвом виде.
Синица в руках стоит того, что может принести.
Моя голова часто забита цифрами. Дожидаясь, пока нелюдимый управляющий снимет моего «водяного клопа» со стропил лодочного эллинга, где тот оставался на ночь, я смотрел на небольшие волны, что накатывали на ворота, и думал: подчиняется ли их изменчивость формуле Блэка-Шоулза? Каналы напоминали волновой бассейн для демонстрации вечного движения на занятии по физикеинтерференция волн, огибание прямых углов, прохождение через щели и прочее, и все это наводило на мысль о применимости математической модели поведения волн к сфере финансов.
Размышлял я долгоуж очень этот управляющий медлителен. Это же парковка в Нью-Йоркенужно запастись терпением! Наконец мне удалось взойти на борт, отплыть от пристани и выйти через большие высокие ворота эллинга на тенистую поверхность бачино Мэдисон-сквер. Приятный ясный день, свежий воздух, солнечный свет разливается по каньонам зданий с восточной стороны.
Как обычно, я пожужжал на своем «клопе» по 23-й улице на восток, к Ист-Ривер. Каналами было бы короче, но движение к югу от парка даже после заката было весьма затруднено, а в районе бачино Юнион-сквер становилось еще сложнее. К тому же мне хотелось немного полетать перед работой, полюбоваться сиянием реки.
Ист-Ривер стояла в обычной утренней пробке, но, если подняться на подводных крыльях и полететь, добраться на юг можно было быстро. Подъем, как всегда, вышел волнующим, будто взлет гидроплана. Лодка словно нашла свой волшебный коридор в воздухе, в паре метров над водой. Два обтекаемых составных крыла рассекали воду внизу, непрерывно изгибаясь, чтобы обеспечивать максимальный подъем и стабильность. Чудо, а не лодкаона гудела вниз по течению в транспортном потоке, разрывая залитые солнцем следы остальных копуш. Чух-чух-чух, здесь кое-кому кое-куда надо, все с дороги, нужно спешить на работу, зарабатывать себе на жизнь.
Если на то будет воля богов. Я мог понести убытки, опростоволоситься, лопухнуться, дать маху, попасть впросакназовите как угодно! но в моем случае это было маловероятно. Я хорошо страховался и не был склонен к большим рискам, по крайней мере в сравнении с другими трейдерами. Однако риски реальны, волатильность волатильнапричем эта волатильность не может быть принята в расчет в уравнениях Блэка-Шоулза с частными производными, даже если их намеренно изменить, чтобы учесть эту составляющую. В конце концов, на нее-то люди и делают ставки. Не на то, пойдет ли цена вверх или внизтрейдеры выиграют в обоих случаях, а насколько волатильной она будет.