Тишина за спиной.
Ты вспомнил? спросил Таг.
Нет, ребята. Я знаю, что так было.
Почему?
Потому что я больной, асоциальный тип.
Остановившись у кабины, я немного полюбовался переливами света. Спросил:
Ну, какой номер кабины в «Свежем ветре»?
Там всего одна кабина. Таг замялся и неловко добавил: Ты не сможешь воспользоваться терминалом. У тебя сняты социальные права.
Тогда давай работай.
Он прошел к кабине, коснулся активатора. Двери открылись.
Не будем прощаться? спросил я.
Ребята молчали.
Передайте привет Катти, сказал я. Скажите, что я сожалею, что так все вышло. Но иначе поступить я не мог.
Ну почему, почему, Ник? с мукой в голосе воскликнул Таг.
Да потому, что подлецов надо бить по морде. Невзирая на последствия.
Было уже совсем темно, и я не увидел их лиц. Вошел в кабину, поднял руку, прощаясь.
Односторонний переход. Санаторий «Свежий ветер».
Валяй, жестянка, буркнул я.
Под ногами вспыхнуло, и тьма за кабиной слегка развеялась.
Вот я и прибыл.
Санаторий назвали не зря. Ветер здесь был свежий. Даже слишком.
Я стоял по щиколотку в снегу. Ледяная крупка секла лицо. Не очень-то к месту здесь мой костюмчик. Но остается порадоваться, что я не в шортах и рубашечке с короткими рукавами.
Цилиндр транспортной кабины казался единственным признаком цивилизации на этом бескрайнем снежном поле. Небо было затянуто серой мглой, едва-едва светлеющей на западе под последними Матушкиными лучами. Я обернулся налево, направов мгновенной панике, что так все и было задумано. Одинокая кабина посреди снежной пустыни. И «социальные права» сняты.
Впрочем, они бы мне ничем не помогли. На кабине вообще не оказалось терминала. Дорога в один конец.
Я сделал шаг, другой, ощущая, как заползает в ботинки сухой рассыпчатый снег. Провалился по колено.
Это что же прошептал я. Так нелепо и безнадежно! Подлецы!
И увидел редкую цепочку огоньков на горизонте.
Значит, жизнь наличествует
Там стоят какие-то вышки или башни. Довольно далеко. Идти к ним?
Я еще раз окинул взглядом аккуратный круг огоньков. Похоже, они что-то ограждали.
То ли транспортную кабину, то ли
Шагах в двухстах, полузасыпанные снегомвот почему я их сразу не увидел, тянулись низкие невзрачные здания.
А вот и санаторий, сказал я вслух, ловя ртом снежные брызги. Пришло время отдыхать, Никки
Идти по снегу было трудно. И самое главноеобидно. В глазах до сих пор стояли аккуратные городские улицы, тропинки интерната. Тело еще помнило летнее тепло. Здесьсловно изнанка мира.
Холод и ночь.
Спасибо, Наставник.
Наконец я добрел до зданийрифленые стены, темные окна, плоские, украшенные сугробами и наледью крыши. Однако у дверей снег был утоптан, и это давало надежду.
Ну
Выбирать было не из чего, и я подошел к ближайшей двери. Коснулся ее ладоньюникакого эффекта. Толкнулоткрываться наружу она никак не могла, при таких снегопадах это просто неразумно, утром не выйдешь Интересно, а откуда я это знаю?
Впрочем, не важно. Что же мне теперь, замерзать? Бегать от здания к зданию?
Я пнул дверь, забарабанил в нее кулаками, не чувствуя боли в застывших пальцах. Прошло не меньше минуты, прежде чем раздался щелчок и дверь скользнула в стену.
Просторный тамбур. Ослепительные лампы под потолком. Кубический решетчатый предмет у дверия сразу почувствовал идущее от него тепло.
И коренастый пожилой мужчина, открывший мне двери.
Он был лысый, и съехавшая на затылок вязаная шапочка демонстрировала какие-то подсохшие лишаи, покрывающие голову. Глазки маленькие, светло-голубые, буравящие насквозь. Лицо смуглое, скуластое. Одет в какие-то толстые бесформенные одежды грязно-серого цвета.
Пришел? поинтересовался мужчина.
Значит, меня ждали. И предоставили добираться от кабины самому, прекрасно понимая, что я могу просто не заметить зданий.
Я шагнул вперед, отстраняя мужчину. Тот молча посторонился.
Сев перед кубом нагревателя, я протянул к теплу одеревеневшие руки. Тело медленно отходило от холода.
Помедлив, мужчина закрыл дверь. Стоял, не торопя меня.
Сняв обувь, я вытряхнул забившийся снег. Тонкие белые носки стали бурыми и мокрыми, но снимать их духу не хватило. Усевшись поудобнее, я протянул ноги к теплу.
Тут и поселишься? негромко спросил мужчина.
Посмотрим, бросил я, не оборачиваясь.
Мужчина хмыкнулкажется, мое поведение ему понравилось.
Меня зовут Агард. Агард Тараи.
Ник Ример, ответил я.
Он подождал еще минуту, прежде чем спросил:
Ну что, пойдем?
Мне кажется, что слово «пойдем» я слышу всю свою жизнь. Подожди.
Я обулся, пошевелил пальцами ног. Они слегка болели, но чувствительность сохранилась.
Поморозился?
Нет.
Поднявшись, я окинул Агарда взглядом. Он был настолько некрасив, что это вызывало симпатию.
А если бы я не увидел зданий, Агард Тараи?
Тебя спасли бы Гибкие Друзья.
И они тут есть?
Тут им самое место. Агард ухмыльнулся, обнажая редкие желтые зубы. Здесь условия почти как на Внешней, вот только снега больше. Но им это нравится.
Я еще раз осмотрел тамбур, уже внимательнее и спокойнее. Вдоль стены, в грубой деревянной стойке, закреплены два десятка лопат. Самых обычных, как во времена Крепостной эры. Половина была хорошо попользованных, с отполированными рукоятями и блестящими сточенными лезвиями.
Яодиннадцатый? спросил я.
Агард проследил мой взгляд, кивнул:
Умник Да, у нас сплошные недоборы. Кого попало в «Свежий ветер» не отправляют.
Я двинулся к внутренней двериона по крайней мере была полуоткрыта.
Так и держись, бросил вслед Агард.
Кажется, это был искренний совет
Подсознательно я ожидал чего-то напоминающего интернат или свое общежитие. Коридоры, лестницы, комнатки
Но передо мной открылось одно-единственное помещение. Деревянные стены, грязноватые и исчерканные какими-то надписями. Окнав режиме полной непрозрачности. На потолке горела от силы половина ламп, один плафон мерцал, вокруг него расплывалось влажное пятно. Крыша протекает, что ли?
Обстановка оказалась подходящей к интерьеру. Вдоль стеннесколько нагревателей. Ряды металлических кроватей в два яруса, большой обшарпанный стол, вокруг него десяток стульев и одно кресло. Кресло занимал парень чуть старше меня. Белолицый, с длинными светлыми волосами, в каком-то пышном ярко-розовом костюмчике, выглядел он здесь случайным пришельцем. При виде меня парень плотно сжал губы, но все же махнул рукой, приглашая подходить.
Стулья тоже все были заняты. Я скользнул взглядом по лицам, мысленно отметив, что большинство обитателей санатория молоды. Кроме Агарда, медленно вышедшего вслед за мной из тамбура, был лишь один пожилой человек. Очень крепкий, рослый, с умным лицом. Одетый в облегающий тонкий костюм из серебристой ткани, под которой рельефно выделялись мышцы. Сидел он как-то в сторонке нарочито в сторонке.
Я подошел к столу. Так как свободных стульев не было, я помедлил, но все молчали. Тогда я присел на край стола, сдвинув в сторону металлическую кружку, наполненную горячей, парящей жидкостью.
Бойкий, с легким осуждением сказал светловолосый парень. Как зовут?
Ник Ример, ответил я.
Парень отхлебнул из своей кружки, блаженно улыбнулся. В комнате витал слабый запах алкоголя. Удивительно, в санатории он не запрещен?
Замерз?
Немного.
Согрейся.
Он протянул мне свою кружку. Секунду я колебался, но передать кружку никто не спешил, а вставать не хотелось.
Я взял с потрескавшегося пластикового подноса чистую кружку, наполнил черпаком из большой кастрюли. Глотнул.
Жидкость была сладкой и горячей, с довольно большой дозой алкоголя. По телу пошло тепло.
Парень еще помедлил, держа протянутую кружку. Пожал плечами и допил из нее сам.
И за что тебя в санаторий, Ник?
Улицу неправильно перешел.