Циник ты, Саша.
Не слышу в твоем голосе осуждения.
Данилов покосился вверх, потом вздохнул и начал расстегивать брюки.
Не думай, что я спятил, сообщил он. У каждого свой бзик на приметы
Помочиться на ракету-носительхорошая примета?
Для меняда.
Смотри простынешь, сдерживая смех, сказал я.
Что смешного? мрачно спросил Данилов, застегиваясь.
Да нет, ничего просто знали бы пилоты, в чем причина твоей удачливости.
Владимирский, например, кидает с лифта пятикопеечные монетки, сказал Данилов. А Киселев, когда летал, закапывал перед стартом в нос нафтизин. У тебя самого, что, нет примет?
Я подумал секунду, потом признался:
Есть. Талисман. Это ведь тоже примета. Извини, Саша, я зря смеялся.
Лифт с грохотом остановился. Данилов повернул защелку, и мы вышли на верхнюю площадку стартовой фермы.
Здесь нас и ждали.
Андрей Валентинович и Маша лежали на железном полу, явно перестраховываясь, чтобы их не увидели с поля. У Маши в руках, конечно же, было оружие. На этот раз не парализатор, а что-то очень внушительное, с толстым стволом и цилиндрическим прикладом. Рядом стояли сумки.
Тоже мне партизаны.
Простудитесь, Андрей Валентинович, озабоченно сказал Данилов. Подошел к люку, ведущему в шлюз «Волхва», торопливо повернул утопленный в корпус штурвальчик. Зашли бы, здесь же нет замков!
Мало ли что, вставая на четвереньки, сказала Маша. Включился бы какой-то датчик
Данилов первым нырнул в люк, я помог Маше и пригибающемуся Хрумову забраться внутрь, подал сумки. Бросил последний взгляд на космодром.
Странно. Ожидал угрызений совести или наоборотуверенности в своей правоте.
А в душеничего. Пустота.
Глава 4
«Буран» сконструирован так, что нормальное положение «пола» и «потолка» в нем достигается лишь при посадке. Сейчас, на старте, когда оседлавший «Энергию» корабль смотрел носом вверх, размещаться в нем было трудновато. Мы с Даниловым помогли Хрумову и Маше устроиться в креслах джамп-навигатора и бортинженера на нижней «палубе». Потребовалось минут пять, чтобы перевести кресла в стартовое положение. Счетчик, выбравшийся из сумки, наверное, предпочел бы вновь устроиться на джампере. Но «Буран» это не крошечная «Спираль». На «Волхве» джампер был установлен в агрегатном отсеке. В конце концов счетчик занял кресло космонавта-исследователя, которое почти всегда остается свободным. Мы ведь не изучаем космос. Мы возим по нему грузы.
Все происходило в абсолютном молчании. В общем-то скрытых микрофонов в кабине нет, но мы, не сговариваясь, решили подстраховаться. Не дай бог, ЦУП поймет, что в челноке не два человека
Второй пилот, займите свое место, приказал Данилов, первым вскарабкавшийся к своему креслу. Я уселсяточнее, прилег, в свое, нацепил шлемофон, подключил разъем комбинезона к кабелю телеметрии, покосился вниз.
Хрумов успокаивающе закивал. Если бывший дед и встревожился из-за моего поведения, то сейчас естественный страх перед стартом лишил его всех иных переживаний. Маша лежала в кресле со спокойствием бывалого космонавта. Даже ноги положила на фиксаторы правильно. Белые брючины задрались, и я невольно наблюдал ее лодыжки. Один мой сокурсник всех женщин оценивал в первую очередь по ногам. Ну, Машины ноги ему бы понравились
Второй пилот готов, сообщил я. Украдкой опустил руку в карман, достал игрушечного мышонка и быстро привязал его над пилотажным монитором. Может быть, и смешно верить в приметы
Руки Данилова забегали по пульту. Ожили экраны компьютеров, зашуршали наушники.
«Волхв» Земле, сказал Данилов. Экипаж к старту готов. Начинаем тестирование корабля.
Земля«Волхву», отозвались наушники. Начальник смены Васильев на связи. Слышим вас хорошо. Телеметрия идет. Саша, волнуетесь?
Нет.
Пульс за сотню.
Данилов принужденно засмеялся:
Дайте отдышаться, черти! До старта почти час, а вы гоните: «Живей, живей!»
Хорошо, Саша. Передаю вас майору Гиллеру.
«Волхв», начинаем предстартовый контроль! бодро воскликнул мой знакомый.
Здоро́во, Максим, отозвался Данилов. Веди контроль с Хрумовым. Ему полезно пообвыкнуть.
Привет, сказал я.
Как самочувствие? поинтересовался Гиллер. У тебя телеметрия идет, словно ты дома перед телевизором.
Наша постельпопона боевого коня, ответил я. Начинаем работу, Максим. Общий тест компьютерной сети
Давно я не сидел в «Буране». Ну, полгода назад, на обязательных двухнедельных курсах разве что. Выполнил полный курс переподготовки для кораблей среднего и большого тоннажа
Тест прошел, Петя.
Джамп-тест
Мы возились минут сорок. Был мелкий сбой в системах возвращения разгонных блоков, но со второй попытки ЦУП его преодолел. Всегда такотказывает какая-то мелочь, и приходится нервничать несколько минут, пока Земля задействует резервные цепи и даст разрешение на старт.
Все в порядке, наконец решил Максим. Начинаем десятиминутный отсчет.
Время пошло.
Я посмотрел вниз. Хрумов вроде бы успокоился. Маша, наоборот, стала ерзать в кресле. Счетчик казался изваянием.
Только бы ничего не отказало в последний момент! Только бы старт не перенесли!
Трехминутная готовность, сообщил Гиллер. Отводим стрелу.
Корабль чуть вздрогнуллифтовая стрела отошла.
Беру управление, сказал Данилов. Петр, спасибо.
Ровно через три минуты «Волхв» вздрогнул. Донесся гулдаже не снизу, отовсюду.
Есть отрыв, раздался голос Гиллера.
Я заметил старт лишь по мелькнувшим на дисплее строчкамстальные болты, которыми ракета-носитель крепится к стартовому столу, не выдержали тяги и разорвались. Мы летели.
Большие челноки стартуют мягче, чем «Протон», я уже успел подзабыть это
Десять секунд, полет нормальный, сообщила Земля.
Перегрузки наваливались плавно, но неотвратимо Я скосил глаза внизвроде бы пассажиры держались нормально. В конце концов, если экстравагантные американские старички миллионеры позволяют себе «прогуляться» в космос, а то и к чужим звездам, почему бы не выдержать Андрею Валентиновичу
Разворот по вращению сказал Гиллер. Вот это мы, конечно, почувствовали. Корабль заваливался набок, ложась на азимут стрельбы.
Отрабатываем тангаж, подтвердил Данилов. От нас, конечно, ничего не зависит на старте. Земля решает, Земля управляет всей системой. Но как-то приятнее чувствовать себя не грузом, а пилотом.
На мгновение, пока корабль ложился на курс горизонтального разгона, началась тряска. Сейчас был самый трудный этап стартачелнок с ракетой-носителем «продирался» сквозь плотные слои атмосферы. Изменился гул двигателейтяга была сброшена до шестидесяти семи процентов. Через двадцать секунд мы вернулись на рабочий режимсто четыре процента мощности двигателей.
Так уж повелось, что именно сто четыре, а не сто
В начале третьей минуты отошли ускорители. Я мысленно пожелал им удачной посадкиблагополучно опустить их удавалось не всегда, даже в море.
При стартах с Байконура, приземляясь в степь, ускорители, как правило, гибнут. Слишком уж нежная конструкцияжидкостные баки. Американцам, с твердотопливными разгонниками, проще.
Осталось около пяти минут до отделения от основного блока «Энергии» и самостоятельного полета. Сейчас нас еще можно вернуть на Землю, повернуть и посадить на Свободный, или приземлить в Штатах, или даже вывести на низкую орбиту и дотащить до Байконура
«Волхв» Мне показалось, или голос Гиллера чуть изменился? «Волхв», ответьте ЦУПу
Центр, я «Волхв», отозвался Данилов. Полет нормальный.
«Волхв», доложите обстановку на борту.
Центр, на борту все в порядке.
Полковник Данилов сколько человек на борту?
Началось?
Или пришел в себя начальник поста в гараже, или доложил о странном приказедоставить старика и девушку к готовому к старту челнокуподчиненный Данилова.