Вернулись звуки, и весь окружающий мир ожил и задвигался, как ни в чём не бывало. Страх сразу же исчез.
Что вам? нетерпеливо переспросил парень-продавец.
Вот этот китайский приёмник, который мы только что проверяли.
Хорошо, кивнул продавец.
Гусев отдал ему шестьдесят тысяч и оглянулся на мужчину, который только что лишился части своих денег. Ничего не подозревая, мужчина вышел на улицу с большой картонной коробкой в руках. Почти тут же появился Романенко:
Купил?
Купил, кивнул Гусев и показал на продавца, упаковывающего приёмник в коробку.
Что ты хоть за фильмы купил? спросил Гусев, когда они уже поднимались по лестнице в подъезде Сосновского.
«Брат-2» и «ДМБ».
Это продолжение «Брата»?
Да, там тоже Бодров играет. Фильм о борьбе Бодрова и его друзей с американской и украинской мафиями в Чикаго и с русской в Москве. А «ДМБ» комедия об армии.
Понятно, что про армию. Интересная?
Нормальная. Немного тупая, как все современные фильмы, но смотреть можно, пояснил Романенко и, нажав пальцем кнопку звонка, спрятал за спину цветы, которые перед этим выудил из дипломата.
Цветы Сосновскому? со смехом спросил Гусев.
Жене, мыслитель!
Дверь открылась и на площадку выглянула Таня, жена Сосновского.
Заходите, ребятавсе уже собрались, только вас ждём! обрадовалась Таня.
Это тебе! Романенко достал из-за спины букет гвоздик и протянул его Тане.
Вячеслав неожиданно почувствовал резкую головную боль и отвернулся, чтобы его не выдало передёрнувшееся лицо.
Ты чего, Слава? спросила Таня.
Думаю, где лучше пальто оставить, солгал Гусев.
Вешай рядом с Андреемна вешалку. И проходите быстрее, мы вас ждём.
Вначале мыть руки! возразил Романенко.
Пожалуйстатам полотенца
Наконец, когда с мытьём рук было покончено, они вошли в комнату, где за большим, разложенным столом, обычно стоявшим возле окна, их дожидались остальные гости. Ближе всех ко входу сидел отец Танивесёлый отставной полковник-артиллерист. Сразу за ним слеваГаля, подруга Тани. Дальше стояли два пустых стула, по всей видимости, приготовленные для опоздавших. С правой стороны сидел довольный, улыбающийся Сосновский, а ближе к дверям, рядом с мужем села Таня. Стол стоял как раз посередине зала, так что никого не пришлось тревожить и Романенко с Гусевым быстро уселись на предложенные им места.
Первой, на правах жены, тост произнесла Таня, хотя это хотел сделать её отец и все выпили шампанского из ловко откупоренной Андреем бутылки. Затем слово взял полковник, говорил много и красиво, но в итоге завершил речь на том, что мужчинам не престало пить шампанское и предложил оставить его женщинам, а самим перейти к водке.
Гусев водку не любил, но пил достаточно часто. Во всяком случае, не реже остальных. Пил он её потому, что хорошее вино в Белоруссии стоит дорого и его обычно оставляют женщинам, а мужчины больше напирают на водку. Представив её горький, обжигающий вкус, Гусев даже передёрнулся и шепнул Романенко:
Я бы лучше шампанского ещё выпил.
Ёрш будет, возразил Романенко.
Чушь это«ёрш»! Я уже много раз замечал, что голова болит не столько от того, сколько напитков сменили, сколько от общего количества алкоголя.
Слышал я твою теорию, отмахнулся Романенко:Ну, что тебе наливатьводку или шампанское?
Лей водку, сдался Гусев.
Давно бы такподавай рюмку! улыбнулся Андрей.
Гусеву показалось, что голос Романенко звучит чуть выше обычного.
Наливать на весудурная примета! улыбнулась сидевшая рядом Галя. Денег не будет.
А у него их никогда нет! засмеялся Романенко.
Можно подумать, что ты самРокфеллер! незлобно огрызнулся Вячеслав.
Что это ты такой осипший? Простыл? удивился Романенко.
И в самом деле, Слава? странно пропищал Сосновский.
Да нет, пожал плечами Гусев.
Его собственный голос показался Вячеславу совершенно обычным и нормальным.
Ну, давай рюмку! тонким, писклявым голосом попросил Романенко.
Не успел Гусев поднести её к бутылке, как Романенко неожиданно пролил водку на стол и пропищал:
Давай, подставляй!
Что-то было не так. Вячеслав вновь почувствовал, как его обволакивает липкий, гнетущий страх.
Слава, ты чтозаснул? быстро пропищал РоманенкоГусев едва успел понять смысл фразы.
Всё нормально, ответил Вячеслав.
Перед глазами у него тут же засверкали разноцветные огни, и он уже не мог ничего различить или понять. Вокруг не было ни квартиры Сосновского, ни гостейничего знакомого. Чтобы избавиться от наваждения, Вячеслав закрыл глаза, а когда вновь их открыл, увидел вокруг себя стены больничной палаты. Он сидел в той же позе, но уже на больничной кровати. К его телу были присоединены какие-то провода, ведущие к установленному в изголовье кровати небольшому прибору с осциллографом. Прибор тут же запищал, и со стула неестественно быстро вскочила сидевшая рядом медсестра и всё так же быстро пропищала:
Вы меня слышите?
Слышу, подтвердил Гусев и принялся снимать со своей груди прикреплённые при помощи резиновых присосок провода.
Что вы делаете?! испуганно вскрикнула медсестра совершенно нормальным голосом и выскочила из палаты.
Освободившись от присосок, Гусев взглянул на свои часы. Часов не было. Более тогоон был почти голый. Из одежды сохранились лишь трусы. У Вячеслава не было чувства, будто бы он терял сознание. Ему казалось, что всего несколько мгновений назад он сидел за праздничным столом в квартире Сосновского и с тех пор прошло не больше минуты и, вместе с тем, окружающая больничная обстановка заставляла всерьёз задуматься о том, что он всё же был без сознания. Ещё раз осмотревшись по сторонам. Гусев обнаружил рядом с осциллографом ещё одно окошко, где, скоре всего, высвечивалось текущее время. Если прибор не врал, было около шести утра. Гусев подошёл к окну и сразу же узнал знакомый двор, усаженный старыми, мощными тополями. Это было невероятно, но он находился в госпитале КГБ в Минске.
В палату, в сопровождении всё той же дежурившей возле его кровати медсестры, вбежал незнакомый врач. Ощутив боль в левой руке, Гусев поморщился и, проведя по ней ладонью, увидел маленькие кровавые подтёки. Кровь выступила над неожиданно вздувшимися венами.
Чтоболит?! Выступила кровь?! возбуждённо спросил влетевший в палату врач. Невероятно! Просто невероятно. Маша, дай ватку со спиртом. Как вы себя чувствуете?
Нормально. По-моему нормально. Только я не понимаю, как здесь оказался, удивлённо пояснил Гусев.
Медсестра подала ватку со спиртом, и Гусев зажал её в локтевой ямке левой руки. Боль немного усилилась, и Вячеслав вновь поморщился.
Чтощиплет? спросил врач.
Немного, кивнул Гусев.
Было бы странно, если бы не щипало. Вам искололи всю руку, пытаясь ввести препараты. В последний момент я решил всё же этого не делать. Вы хоть что-нибудь помните? И лягте в кроватьне надо стоять посреди палаты.
Последнее, что я помнюдень рождения у одного из моих товарищей. Затемкакое-то странное мельтешение в глазах и почти тут жеэта палата. Сколько сейчас времени?
Почти шесть утра.
Значит, я пролежал без сознания восемь часов?! изумился Гусев.
Да, хотя, если быть точнымпросидели, потому что у вас не гнулись ни руки, ни ноги и из Витебска вас тоже пришлось везти в сидячем положении.
Странно, но я ничего такого особенного не чувствую. Как будто бы всё произошло только что. Да и водка из меня ещё не выветрилась, пожал плечами Гусев. А где моя одежда?
Её пришлось разрезать.
Зачем?!!
Вы напоминали скорее остекленевшую статую, нежели человека и раздеть вас, не разрезав одежды, было практически невозможно. А сейчас, ложитесь в кровать и мы с вами продолжим наш разговор.
Но Гусев хотел сказать, что чувствует себя совершенно нормально, однако врач его перебил, не дав договорить.
Немедленно в кровать! Только после этого будем разговаривать дальше! неожиданно категоричным тоном приказал доктор.