В Черкасск, изведём домовитых! закричал я. Отомстим за погибших товарищей! Ну, Корнила Яковлев, держись
К Черкасску я подступил с тремя тысячами конных и пеших, но окрепли домовитые, знали, пощады не будет, и не хотели сдаваться. Черкасск я не взял, метнулся и пробежал с зимними ветрами по казачьим городкам, что успели поцеловать крест великому государю. С домовитыми был один разговоркаменья в рубаху и в прорубь. Кажется, вновь стали возвращаться прежние порядки, но отравленной стрелой в спине сидел Черкасск. Домовитые надёжно укрепили городобновили палисад, отремонтировали башни и раскаты. Колокольный бой с церкви Божьей матери часто заставлял домовитых покидать тёплые курени и бежать на стены. Мне нужен был крепкий тыля думал о новом весеннем походе, но казачью столицу так и не смог взять. Пришлось отослать людей в Царицынмне нравился этот город, одним из первых ставший на мою сторону. Я хотел превратить его в свой оплот, форпост, от которого оттолкнусь весной в сторону Москвы. Стремился всячески помочь Петру Шумливому: присылал к нему огневой запас, людей, муку. Отослал в помощь Фрола с пушками. Дон затаился, домовитые стали гадать: «Жив ведьмак Стенькани пуля, ни сабля его не берёт, скоро вновь поход объявит, а мы подождём, торопиться не будем»
Я заново отстроил Кагальник. Бурдюжный городок обнёс деревянными стенами, укрепил валом, чтоб никогда не повторилось прошлое. Ах, Леско, простине успел я прийти ко времени. Мне уже не хватало славных атаманов, но в городок приходили всё новые люди, вселяя уверенность. Рассказывали, что домовитые затаились в станицах, а Корнила боится носа высунуть из Черкасскавезде ему мерещится грозный Разин с татарами, кружащие вокруг острова.
Но наступило такое время, когда я ещё острее почувствовал своё одиночество. Из старых товарищей рядом никого не былоодни погибли, другие ещё воевали в лесах под Тамбовом, Саранском, Алатырём, Унжой, третьи сидели в Царицыне, Астрахани, Чёрном Яре. Пришло письмо от Василия Усав городе порядок, но сам он крепко занедужил, звал меня к себе, намекнул, что можем больше не свидеться. Но не мог я покинуть Донслишком сильным было желание отомстить, поквитаться за всё с Корнилой. Говорили, что он продолжал переписываться с Москвой. Самаренин сумел уйти на Запорожье и о чём-то договорился с гетманом Дорошенкотот больше не принимал моих послов и не обещал помощи
* * *
Вот онанебольшая комната: лавка, укрытая овчиной, вымазанная красной глиной, новая печка, треск поленьев, по комнате расходится тепло, по углам нет никаких образов, на стенестарый персидский ковёр, на котором висят две саблиодна из них принадлежала Леско, три заряженных пистоля. На столе ровным пламенем горит лучина, освещая синюю скатерть, чарку, кувшин, тарелку с ржаными лепёшками и сухой таранькой. Тени стоят ровно, не шелохнуться. За окном, затянутым бычьим пузырём, притаилась ночь. Слышится скрип снега снаружи ходит караульный. Я сижу, подперев голову, уставившись невидящими глазами на играющее пламя. Поскорее бы веснакак я её жду! Она поможет начать всё сначала и иначея не сделаю больше тех ошибок, которые совершил во время похода на Симбирск. Надо обязательно покончить с домовитыми, с Корнилой Весна Трещат морозы, ветер заносит Кагальник новым снегом, у стен домов растут сугробы, казаки от безделья пьют. Я приказал залить валы водойони покрылись скользким, ледяным панцирем Весна, где ты? Ночи длинны и бесконечны Огонь, чарка Весна
Новости приходили несчастливые: Фрол доносил, что в Царицыне неспокойно, Василий Ус тяжело болел в Астраханихорошо ещё, что рядом с ним был Фёдор Шелудяк. Поднял голову Корнила, сзывал к себе домовитых, грозился идти на Кагальник и пленить вора Стеньку. Старик мечтал оправдаться перед Москвой, что допустил на Дону такую крамолухотел выслужиться, доказать свою преданность. Крестьянские отряды били в лесах, крестьяне разбегались и прятались по деревням, а разгневанные бояре и дворяне ловили их и вешали.
Весна. Я жду весны Где же ты, весна?..
Хлопнула дверь. Я насторожилсястранно, что караульный не остановил вошедшего. Вспорхнула занавесь, отделяющая комнату от прихожей. Я прищурился, пытаясь рассмотреть гостя. Передо мной стоял высокий, широкоплечий казак, заросший густой чёрной бородой и длинными усами. Из-под густых, чёрных бровей весело и радостно блестели глаза. Из-под распахнутого овчинного тулупа торчал белый кафтан, ставший чёрно-серым от долгой службы. В этом кафтане есть что-то знакомое Я пытаюсь вспомнить, кто же носил такой белый кафтан.
Здорово, батька! гаркнул казак.
Я срываюсь с местатолько по голосу и можно было узнать Микифора Чертёнка.
Чертёнок! Сам Бог тебя ко мне послал!
Мы крепко обнимаемся. Я усаживаю его за стол:
На-ко с дороги чарку и рассказывай, рассказывай свои новости.
Да нечего рассказывать, батька, Чертёнок хмуро улыбается и, насупив брови, выпивает чарку, тянется к лепёшкам, жуёт, смотрит на меня, наконец, нехотя произносит:Бьют нас поганые воеводы!
По губам гостя ползёт злая улыбка.
И откуда ты, Чертёнок?! я рад ему, такие люди мне сейчас очень нужны.
Такие, которым я верю, как самому себе.
Из-под Тамбова. Степан Харитонов осталсяещё воюет по засекам, Микифор тяжело вздохнул. Холодно, он покосился на печь и скинул на пол тулуп. Крестьяне устали и запуганы, не хотят больше воевать, разбегаются по домам, он махнул рукой, сам налил себе чарку, выпил. Не научились они воевать. Туда бы тысячу казачковнавели бы шороху! Крестьяне же с вилами и дубьём. Воюют они, не жалея себя, но бестолководля воевод они не сила, а малая помеха.
Но воюют?
Пока воюют.
Придёт весна, и двинем мы, Чертёнок, по новойвыведем всех бояр, объявим народу волю!
Весной крестьяне не пойдут.
Татары поднимутся, калмыки, мордва, марийцы, донцов подниму. Сейчас силу в Царицыне коплютам Фрол с Шумливым заправляют. Так что люди будут.
Это хорошобояре здорово крови нашей попили. Счёт к ним был большой, а стал ещё больше. Я к тебе едва пробрался, Чертёнок зевнул. Всё мечтал отогреться, отоспаться, отдохнуть до весны, он тихо рассмеялся невесёлым смехом и вцепился руками в чёрные, смоляные кудри. В Арзамасе лютует Долгорукий, город залит кровью. По всему Арзамасу виселицы стоят, повешенные гроздьями висят по сорок-пятьдесят человек. Говорят, что всего казнили до одиннадцати тысяч.
Я налил ему чарку:
Пей, Микифор.
На голове тревожно запульсировала симбирская рана. Я стиснул виски пальцами.
Ничего, Микифор, весной Придёт весна и как только сойдёт снег, мы за всё поквитаемся с Долгоруким, Барятинским и другими.
Поквитаемся, согласился начавший хмелеть Чертёнок:В Галичском уезде ведёт сыск воевода Семён Нестеров, в нижегородскомБухвостов. Перехватил его отписку в Москвустрашное пишет, сволочь! Чертёнок грохнул кулаком по столу и беспокойно посмотрел на меня.
Мы ещё живыесть кому начинать дело! я хлопнул есаула по плечу. Вот придёт весна я посмотрел на окнона улице начинала завывать вьюга.
Да, придёт весна задумчиво отозвался Чертёнок. Может, и Харитонов вслед за мной объявитсятяжело сейчас воевать Знаешь, теперь даже не верится, что мы когда-то гуляли по Персии. Славные, батька, были времена!
Ещё славнее будутвот сделаю тебя воеводой Москвы!
Чертёнок рассмеялся:
За то и выпить не грех!
Я налил чарки:
Как думаешь, Микифор, выстоим до весны?
Выстоим, батька, не так просто отнять у крестьян волю, когда они её на вкус попробовали. Знают теперь свою силу.
И я так думаю.
Ударили чарками, выпили. Вьюга за окном всё усиливаласья услышал, как охранник вошёл в сени.
Гей, казак, иди, выпей чарку!
В горницу вошёл замёрзший высокий, широкоплечий казак в запорошенном снегом тулупе. Мохнатая шапка была надвинута на самые брови.
Видишь, какие у меня молодцы?! я протянул казаку полную чарку.
Вижу, Чертёнок кивнул кудрявой головой. Хороший казак.
Благодарствую, атаман! поклонился казак и ловко опрокинул чарку себе в рот.