Но я прилежно отвечаю. И мне нравится, с каким любопытством они смотрят на меня и с каким воодушевлением реагируют на всё, что я рассказываю. Еще никогда в жизни мне не случалось так долго «говорить» руками.
Я всё еще отвечаю на вопросы, когда наступает ночь и темнота прячет мои жесты. Время ложиться спать. Всегда-Смеется берет меня под руку и тянет за собой. Меня ждет еще один сюрприз: женщины и дети устраиваются спать все вместе, в самой глубокой точке лагеря. С одной стороны их защищает большая скала, а с другоймужчины, которые ложатся полукругом к нам спиной. Они располагаются на некотором расстоянии, копья и ножи держат под рукой.
И вот, прежде чем я успеваю понять, что происходит, я уже лежу среди других субмаринов: голова на бедре девочки примерно моего возраста, за спиной огромный живот Всегда-Смеется, а с боков ко мне притерлись двое детей. Мне становится не по себе. Я к такому не привыкла! Я ведь уже давно не младенец и всегда сплю одна, в собственной постели, под теплым одеялом. Мне хочется вырваться на свободу и лечь отдельно от всех, но я сдерживаю себя.
Что-то есть в том, чтобы лежать здесь вместе со всеми. Женщины и девочки продолжают ворочаться в поисках позы поудобнее и при этом издают тихие булькающие звуки Я, конечно, не сомкну глаз, но ощущения всё равно приятные. Не могу представить себе более милого способа показать кому-то, что ему рады.
Становится всё темнее, и наше лежбище постепенно затихает. Я прислушиваюсь к сердцебиению девочки, на бедре у которой лежит моя голова, смотрю во всеобъемлющую тьму и жду, что ночь будет длинной.
4
Следующее, что я вижу, множество голых тел, которые мельтешат вокруг меня. Уже рассвело, и какое-то время я не могу взять в толк, где нахожусь и что происходит. Но память возвращается ко мне, и я понимаю, что всё-таки уснула.
Передо мной возникает улыбающееся круглое лицо. Это Всегда-Смеется, которая хочет быть моей лучшей подругой.
Доброе утро, говорят ее руки. Хорошо спалось?
Я киваю:
Да.
Более того, я вынуждена признать, что так хорошо я не спала уже давно!
Но мне срочно нужно по-маленькому. Теперь, когда вокруг меня столько людей, это стало проблемой. В надводном мире, где я провела все шестнадцать лет своей жизни, я бы просто спросила, где здесь туалет. Когда я делюсь своими переживаниями с моей новой лучшей подругой, она не может понять, в чем, собственно, проблема, и говорит:
Ну да, мне тоже надо. Пошли вместе!
Забавно, что девочки под водой тоже так делают, думаю я, и отправляюсь за Всегда-Смеется. Признаюсь честно: тут главное следить за течением. Отходы нашей жизнедеятельности не должно отнести к лагерю. По дороге обратно Всегда-Смеется говорит:
Плавает-Быстро сказал, что ты Посредница, которая была обещана нам в пророчестве. Это правда?
Они снова за свое!
Я не знаю, отвечаю я. А кто вообще это напророчил?
Одна мудрая старая женщина, давным-давно, объясняет Всегда-Смеется. Ее звали Знает-Всё.
Я не могу сдержать смеха: какая нелепица!
Ну, тогда это должно быть правдой!
Всегда-Смеется пожимает плечамижест, общий для людей воды и людей воздуха.
Это не важно. Мне куда важнее, что ты спасла моего мужа. Плавает-Быстро всё нам рассказал. Ты победила злого человека воздуха, который хотел его убить.
Я смущенно киваю. Это хорошая формулировка. На самом деле Плавает-Быстро был не единственным, кого хотел убить «злой человек воздуха», и об этом мне теперь часто снятся кошмары. Но я не буду рассказывать об этом беременной женщине, которая просто радуется скорому появлению своего малыша.
Племя снова собирается в центре лагеря. По кругу пускают плетеные корзины с собранными водорослями, каждый берет себе столько, сколько хочет, все жуют и обсуждают, каким будет этот день. Нет, жуют не все. Самые маленькие дети прижимаются к груди своих мам и спокойно сосут молоко. Это зрелище поначалу приводит меня в замешательство. Нет, в Сихэвэне тоже можно увидеть кормящих матерей, но так многоникогда. По-моему, это очень удобноеда всегда под рукой. И все эти червячки, которые тянутся к своим мамам, выглядят ужасно мило.
Я жую водоросли, мечтаю о кофе и пытаюсь следить за разговорами окружающих. Они решают, кто сегодня пойдет на охоту. Похоже, здесь водится рыба какого-то вида, которую они не хотят упустить, но я не понимаю, какую именно. Когда мы проходили австралийских рыб в школе, я, как назло, слушала не особенно внимательно. Помню только, что их бесконечное количество, так что названия вроде «Шустрый», «Красный», «Полосатый» мне ни о чем не говорят.
Всегда-Смеется опускается рядом со мной, я двигаюсь, чтобы хватило места и ей, и Плавает-Быстро, который тоже присоединяется к нам.
Мы с тобой в любом случае останемся здесь, говорит мне Всегда-Смеется.
А я в любом случае поплыву с ними, добавляет Плавает-Быстро.
А когда мы будем искать моего отца? спрашиваю я.
Он задумчиво кивает:
Я не забыл об этом.
При этом он так на меня смотрит, что я понимаю: задать этот вопрос было глупостью. Ну конечно, для начала мне нужно освоиться. Прижиться. Как я собираюсь искать отца, если не понимаю, как устроен мир субмаринов?
Я знаю, что очень нетерпеливая. Я не понимаю, кто я на самом деле, какому миру принадлежу, где мое место. Поэтому я так жду встречи с отцом. Я надеюсь, что он всё прояснит и мне ну не знаю, станет лучше?
Высокий мужчина широкими жестами рассказывает о том, как он и некий Слышит-Хорошо нашли неподалеку отсюда «поток», причем «восхитительно сильный». Мы все можем покататься на нем, предлагает он.
Понятия не имею, что он имеет в виду, но вижу, что его предложение всем очень нравится.
О да! восклицает симпатичная девушка примерно моего возраста, у которой с правой стороны живота растет странная узкая полоска шерсти. Мы так давно этого не делали!
Всегда-Смеется толкает меня в бок.
Это Полоска-на-Животе, объясняет она. А это ее дети. Она указывает на двух мальчишек, которые сидят в центре круга и дразнят краба. Одного из них зовут Послушный-Послушный, а другого Большой-Мужчина.
Я смотрю на мальчишек. Послушный-Послушный кажется мне довольно наглым парнем, а Большой-Мужчина еще совсем карапуз. Кажется, Полоска-на-Животе должна была быть не старше двенадцати, когда у нее появился первый ребенок. К этой мысли надо привыкнуть, особенно если вспомнить, какой в этом возрасте была я.
Племя по-прежнему обсуждает тот самый загадочный «поток»: всем не терпится на нем «покататься», что бы это ни означало. Всегда-Смеется продолжает называть мне имена сородичей. Того долговязого, который заговорил о «потоке», зовут Двенадцать-Жабр, и, рассмотрев его хорошенько, я вижу, что с каждой стороны у него по шесть жаберных щелей, а не по пять, как у всех остальных.
Женщину рядом с ним зовут Непослушные-Волосы, это имя ей подходит и легко запоминается. Есть еще Ныряет-Глубоко, Короткий-Нос, Длинная-Женщина, Ест-Много и Умелый-Плетельщик, но тут в моей памяти заканчивается свободное место. Имена я запоминаю плохо. Чтобы запомнить, как зовут моих одноклассников в сихэвэнской школе, мне потребовалось два месяца.
Маленькая девочка отрывается от материнской груди, подплывает ко мне и усаживается у меня на коленях, как будто мы знакомы с ней всю жизнь.
Привет, говорят ей мои руки. А тебя как зовут?
Умная-Женщина, отвечает она, а потом засовывает в рот большой палец и склоняет голову ко мне на живот.
Я в замешательстве обнимаю ее, и меня это удивительным образом успокаивает. Я ей чужая, я к тому же еще и полукровкапринадлежу одновременно и воде, и воздуху. Почему же эта малышка мне доверяет? Я не могу этого постичь.
Я вижу, как Белый-Глаз, седая предводительница племени, которая до сих пор сидела не шелохнувшись, поднимает руку. И в тот же миг все разговоры прекращаются, а все лица поворачиваются к ней.
Сначала охота, командует она. А когда у нас будет достаточно рыбы, мы покатаемся на потоке.
Ее слова вызывают немое воодушевление. Лица сияют, руки пляшут в радостном согласии.
А меня, наоборот, охватывает очень неприятное чувство. Страх. Я боюсь, но чего именно и почемуне могу понять. Простомне страшно.