Я с трудом сглатываю и отвожу глаза, стараясь подавить свои чувства.
Тебя ударили ножом. Я беру его за руку и веду к кровати. Давай я проверю твой исцеляющий модуль.
С ним все в порядке.
Позволь хотя бы в этом убедиться.
На его лице отражается недоверие, и он убирает руку.
Давай лучше сосредоточимся на твоих ранах.
Хорошо, соглашаюсь я.
Не следует переть напролом. Чтобы взломать его панель, нужно действовать умнее.
Коул тянется к свертку на столике.
Я принес
У меня все есть, говорю я, проводя руками по джинсам.
Одежда вся в пыли и крови, но исцеляющие маски все еще лежат в кармане. Поморщившись, я вытаскиваю одну из них. А затем подношу руку к забинтованному и порванному месиву на щеке. Но от малейшего прикосновения пальцев лицо пронзает сильнейшая боль, от которой перехватывает дыхание. Только мне не привыкать. Я терпела боль и сильнее, пока пыталась изменить ДНК Катарины. Каждый день я впрыскиваю себе разъедающую смесь нанитов, чтобы выжечь кожу, и каждый день она нарастает вновьа упрямая ДНК Катарины наполняет заживающие участки.
Я подхожу к потертому зеркалу на стене и срываю повязку с щеки. Кожа покрыта синяками, глаза налиты кровью, а рана от укуса просто ужасает. Я расправляю повязку на ладони, снимаю прозрачную пленку и делаю глубокий вдох, чтобы собраться с духом.
Глаза Коула расширяются от ужаса, когда я поднимаю руку и прижимаю серебристую повязку к ране.
Боль обрушивается на меня словно лавина. Я ошиблась, к такому я не привыкла. Поврежденная кожа и оголенные нервы чувствительнее, чем обычно. Когда исцеляющий гель касается раны, меня простреливает такая мучительная боль, что дыхание выбивает из легких, а перед глазами вспыхивают ослепительно-белые пятна.
Боже мой, Цзюнь Бэй! Коул тут же бросается ко мне и подхватывает меня еще до того, как я понимаю, что падаю. Почему ты всегда такая упрямая?
Его голос заглушают помехи, а перед глазами все то меркнет, то вспыхивает вновь, пока он усаживает меня на пол.
Почему ты всегда этому удивляешься? выдыхаю я, откидываясь на спинку кровати.
Гель впитывается в кожу, приклеивая повязку к ране, но несмотря на окутывающую меня боль, мысли достаточно ясны, так что я хватаю Коула за руку, словно нуждаюсь в его поддержке. Я не сдерживаю сотрясающую меня дрожь, а просто зажмуриваюсь и плотнее прижимаю черную металлическую манжету к его панели. И тут же код взлома его системы защиты приступает к работе.
Коул пристально смотрит на меня, но, кажется, не догадывается о коде, проникнувшем с манжеты на его панель, чтобы проверить, насколько сильна ее защита. Этот вирус не раз помогал мне прорваться в самые защищенные места.
Обезболивающее с повязки медленно расползается по щеке ледяными колючками, даруя онемение. Коул начинает отстраняться, но я, выпрямившись, крепче сжимаю его руку.
А что произошло с Матрицей? спрашиваю я. Женщиной, которую ты застрелил.
Он опускает глаза.
К сожалению, ее не удалось спасти. Но ее жена выжила. Твоя подруга, Рейн, помогла мне пробраться в город и принести тебя сюда. Она обещала заглянуть чуть позже, а сама отправилась помогать раненым. В атриуме временно устроили лазарет.
Лазарет? нахмурившись, переспрашиваю я. Сколько человек пострадало?
Несколько десятков. Еще одна большая группа одичалых напала на южные тоннели.
По телу пробегает озноб. Несколько десятков раненых. Еще одно нападение. Все гораздо серьезнее, чем я думала. Код взлома уже почти закончил анализировать систему защиты панели Коула, но так и не нашел слабого места. А значит, я смогу провести все необходимые тесты, только подключив панель к генкиту. В лаборатории Регины как раз есть один подходящий, промышленного класса и с предустановленными алгоритмами. Думаю, мне удастся провести Коула туда через боковые коридоры
Только, может, сейчас нужно думать не об этом?
На город напали, и следовало бы помочь раненым, но все мои мысли сейчас занимает только «Панацея». Этот код не отпускает меня. И я не знаю, как перестать думать об этом, перестать перебирать в уме кусочки головоломки. И теперь, когда появилась возможность, что изучение ДНК Коула поможет решить эту проблему, у меня вряд ли хватит сил сопротивляться своим порывам.
Перед глазами высвечивается сообщение, что коду так и не удалось взломать панель Коула, и я убираю руку с его плеча.
Кто-нибудь видел, как ты нес меня сюда?
Только Рейн, говорит он. Мы поднялись на служебном лифте.
Я киваю и заставляю себя подняться на ноги. Боль в щеке притупилась, сменившись ноющей пульсацией. Коул встает вслед за мной и настороженно наблюдает, как я, подхватив с пола кобуру, распахиваю дверь, а затем проверяю, есть ли кто-то в коридоре. Мы на том же уровне, где находится лаборатория Регины. Я могу с легкостью провести туда Коула и уже там придумать, как взломать его панель.
Или могу спуститься по лестнице в атриум и проверить, нужна ли Рейн помощь с ранеными.
Я перевожу взгляд то в один, то в другой конец коридора, решая, как поступить. Верным решением было бы отправиться в атриум. Я пришла сюда, чтобы стать частью этого города и влиться в его жизнь, а сейчас там страдают его жители. И мне вполне по силам спасти несколько жизней. Да и Руз гордился бы мной. Но стоит ли тратить несколько часов на спасение полудюжины жизней, если за это время я смогу спасти миллионы?
Я натягиваю куртку и оглядываюсь на Коула.
Я проведу тебя в лабораторию, где мы сможем спокойно поговорить. Тебе не стоит попадаться на глаза жителям города, если не хочешь пострадать. Все здесь искренне ненавидят «Картакс».
Им стоит заботиться не обо мне, говорит он, шагая за мной по коридору. К городу приближается множество одичалых. Я видел их, когда ехал сюда.
Мы разберемся с ними, не останавливаясь, отмахиваюсь я, а затем посылаю импульс с манжеты, чтобы убедиться, что в лаборатории никого нет.
Но коридоры, как и комнаты по обе стороны, пусты. Видимо, все собрались в атриуме. Подойдя к заднему входу в лабораторию, я останавливаюсь у двери и осматриваю ее.
Ты не понимаешь, возражает Коул. К городу приближаются одичалые. Я видел их по дороге сюда. И их не меньше сотни. Вам не справиться с ними самостоятельно.
Эти слова привлекают мое внимание.
Подожди-ка почему их так много?
Именно поэтому я здесь, объясняет он. Та женщина в пещере не единственная, кто взбесился ни с того ни с сего. Это происходит повсюду, даже в бункерах. И в «Картаксе» не знают, как это остановить.
Озноб расползается по коже. Нужно как можно быстрее зайти в лабораторию, чтобы скрыться. Нужно как можно быстрее спрятать Коула. Но я не в силах пошевелиться, а в голове набатом громыхают его слова.
«Это происходит повсюду».
Люди превращаются в одичалых. Звереют. Я поднимаю руку к серебристому гелю на щеке и обвожу контур отсутствующего куска кожи. Матрица выглядела вполне нормальной, может, слегка нервничающей, но через минуту просто взбесилась. Накинулась на меня и оторвала кусок от моего лица. При этом она не была ранена или заражена, а вокруг не было ни намека на запах дурманщиков. Но ее охватил неконтролируемый гнев.
Что, черт возьми, происходит? выдыхаю я.
Но как только этот вопрос повисает в воздухе, меня озаряет пониманием. Я уже видела подобное. Только в тот момент участником происходящего была Катарина, а я наблюдала за всем из симуляции лаборатории «Заратустра». В Саннивейле люди бросались друг на друга с желанием убивать, а на их панелях горели оранжевые светодиоды.
Всякий человек тогда выглядел как Матрица сегодняони рычали и свирепствовали, потеряв голову от гнева. И монстрами они стали именно из-за моего кода.
Но если подобное происходит повсюдув Энтропии и в бункерах «Картакса», то это не какая-то атака, как произошло в Саннивейле. Это больше похоже на ошибку сбой в коде, который я пытаюсь исправить последние несколько недель.
О боже, шепчу я. Это моя вина.
Глава 6
Катарина
Черная пелена перед глазами превращается в серебряную, а затем меня ослепляет белый свет. Я тут же зажмуриваюсь и выдыхаю от пульсирующей боли в ране на животе. Ощутив под собой бетон, я перекатываюсь на бок, но тут же замираю, когда удается рассмотреть помещение сквозь выступившие слезы.