Трактирщик пожал плечами и принял монеты: «Мне-то что? Пойдемте, я покажу вам комнату».
Кугель осмотрел помещение и остался доволен. Через некоторое время подали ужин. Жареную курицу так же как и другие блюда, заказанные Лодермульхом приготовили безупречно.
Перед тем, как удалиться на покой, Кугель потихоньку вышел на задний двор и убедился в том, что дверь сарая была надежно заперта, и что хриплые возгласы провоста вряд ли привлекли бы внимание постояльцев или трактирщика. Громко постучав в дверь, он строго приказал: «Тихо, Лодермульх! Это я, хозяин гостиницы. Перестань орать, ты разбудишь остальных все уже легли спать».
Не дожидаясь ответа, Кугель вернулся в трапезный зал и завел разговор с предводителем паломников по имени Гарстанг, сухощавым бледным субъектом с хрупкой костлявой головой, полузакрытыми глазами и пронырливым носом, настолько тонким, что он просвечивал, если оказывался на фоне светильника. Обратившись к нему как к человеку знающему и эрудированному, Кугель спросил его, по какому маршруту лучше всего было бы направиться в Альмерию, на что Гарстанг ответил, что, по его мнению, Альмерия воображаемая страна.
«Уверяю вас, Альмерия существует, возразил Кугель. Мне это доподлинно известно».
«Значит, вы знаете больше меня, отозвался Гарстанг. Мы на берегу реки Аск. Пустоши с этой стороны реки называют Судуном, а земли по другую сторону Лелиасом. К югу отсюда находится Эрзе-Дамат, куда я советовал бы вам направиться, потому что оттуда вы могли бы повернуть на запад, пересечь Серебряную пустыню и выйти на берег Сонганского моря. Переплыв Сонганское море, вероятно, вы сможете встретить людей, способных дать вам дальнейшие указания».
«Я последую вашим рекомендациям», сказал Кугель.
«Мы все правоверные гильфигиты спешим в Эрзе-Дамат, чтобы принять участие в обрядах очищения у Черного обелиска, продолжал Гарстанг. Так как нам предстоит идти в местах малонаселенных, мы собрались вместе. Эрбы и гидды не решаются нападать на многочисленные отряды паломников. Если вы пожелаете к нам присоединиться, чтобы пользоваться нашими привилегиями соблюдая, разумеется, сопряженные с этими привилегиями ограничения мы будем вас приветствовать».
«Преимущества такого варианта очевидны, согласился Кугель. Но в чем именно состоят ограничения?»
«Всего лишь в том, что паломник обязан выполнять требования предводителя отряда то есть мои требования и, конечно же, оплачивать свою долю расходов».
«Безусловно, я могу взять на себя такие обязательства», сказал Кугель.
«Превосходно! Мы выступим завтра на рассвете». Гарстанг указал на нескольких других участников похода: «Это Витц, наш толкователь, а там сидит теоретик Казмайр. Человек с железными зубами Арло, а рядом с ним, в синей шляпе с серебряной пряжкой Войнод, кудесник, пользующийся высокой репутацией. В данный момент отсутствуют достопочтенный Лодермульх к сожалению, агностик а также безоговорочно благочестивый Субукьюль. Возможно, они опять обсуждают догматы веры наедине, пытаясь убедить друг друга. Два игрока в кости Парсо и Сайяназ. Дальше, за ними Хант и Крэй». Гарстанг назвал еще несколько имен, кратко описывая характеристики соответствующих паломников. Наконец Кугель, сославшись на усталость, удалился в свой номер. Растянувшись на кровати, он мгновенно уснул.
Глубокой ночью покой Кугеля был бесцеремонно нарушен. Устроив подкоп под стеной сарая, Лодермульх сумел выйти на свободу и сразу же направился в гостиницу. Прежде всего он попытался открыть дверь в комнату Кугеля, которую Кугель предварительно позаботился закрыть на замок.
«Кто там?» позвал Кугель.
«Откройте! Это я, Лодермульх! Я заплатил за ночлег в этой комнате!»
«Ничего подобного! заявил Кугель. Я заплатил невероятные деньги за то, чтобы переночевать в этой постели, и мне даже пришлось ждать, чтобы хозяин гостиницы выселил предыдущего постояльца. А теперь уходите! Вы, наверное, выпили лишнего. Если вам не терпится продолжать пьянку, разбудите кого-нибудь, у кого есть ключи от погреба».
Разгневанный Лодермульх удалился, а Кугель опустил голову на подушку.
Вскоре до ушей Кугеля донеслись крики трактирщика Лодермульх схватил его за бороду и беспощадно лупил. В конечном счете провоста выкинули из гостиницы, хотя для этого потребовались совместные усилия самого владельца заведения, его супруги, привратника, подростка-официанта и прочих, после чего Кугель с облегчением снова забылся сном.
Перед рассветом паломники и Кугель вместе с ними встали и приступили к завтраку. Покрытый синяками трактирщик явно находился в отвратительном настроении, но Кугеля он ни о чем не спрашивал, а тот, в свою очередь, не заводил никаких разговоров.
После завтрака пилигримы собрались перед гостиницей, где к ним присоединился Лодермульх, всю ночь расхаживавший по дороге взад и вперед.
Гарстанг подсчитал участников похода и подал пронзительный сигнал, дунув в свисток. Паломники гурьбой двинулись в путь, перешли через Аск по мосту и направились вдоль южного берега реки к Эрзе-Дамату.
2. На плоту по реке
Три дня пилигримы шли по берегу Аска, ночуя под защитой заграждения, возведенного кудесником Войнодом с помощью магического обруча с торчащими костяными иглами необходимая мера предосторожности, так как за частоколом ограды, едва различимые в отблесках пляшущего пламени костра, собирались ночные твари, которым не терпелось прорваться к путникам: тихо скулящие от голода деоданды и снующие из стороны в сторону эрбы, как правило предпочитавшие прямохождение, но неспособные не бегать время от времени на четвереньках. Однажды гидд попытался перепрыгнуть через ограду; в другой раз три хуна старались вместе пробиться сквозь частокол отбегая, разгоняясь и с низкими стонами одновременно сталкиваясь со вросшими в землю столбами на глазах у сидевших внутри и вздрагивавших при каждом ударе паломников.
Любопытствуя, Кугель подошел к частоколу и прикоснулся горящей ветвью к одной из навалившихся на ограду туш хун яростно взвизгнул. Сквозь прореху между столбами протянулась мощная серая рука; Кугель едва успел отскочить. Но магическая ограда выдержала все атаки; через некоторое время хищники перегрызлись между собой и пропали в ночи.
Вечером третьего дня отряд приблизился к месту слияния Аска с большой, медленно текущей рекой, которую Гарстанг назвал Скамандером. Неподалеку начинался лес высоких пальдамов, сосен и кручедубов. С помощью местных дровосеков пилигримы повалили несколько деревьев, распилили стволы и подтащили торцованные бревна к самому краю воды, после чего соорудили плот. Собравшись на плоту, паломники, сообща навалившись на шесты, сдвинули его в реку, после чего тихо и спокойно поплыли по течению.
Пять суток они сплавлялись на плоту по широкому Скамандеру, иногда почти теряя из виду берега, порой дрейфуя рядом с окаймлявшими реку тростниковыми зарослями. Не зная, чем еще заняться, паломники устраивали продолжительные диспуты, причем их мнения по каждому вопросу расходились основательно и безапелляционно. Нередко они предавались обсуждению метафизических таинств, а также тех или иных тонкостей гильфигитского учения.
Субукьюль, самый набожный из пилигримов, подробно изложил свой символ веры. По существу, он придерживался ортодоксальной гильфигитской теософии, согласно которой восьмиглавое божество Зо-Зам, сотворив космос, отрубило большой палец своей правой ноги, каковой палец стал Гильфигом, а восемь капель крови, пролитой в процессе ампутации пальца, стали восемью человеческими расами. Скептически настроенный Рормонд подвергал нападкам эту гипотезу творения: «Кто, в таком случае, создал твоего гипотетического создателя? Еще один создатель? Не проще ли заранее предположить конечный результат творения: мигающее при последнем издыхании Солнце и умирающую Землю?» На что Субукьюль отвечал сокрушительными доводами, цитируя священное писание гильфигитов.
Паломник по имени Блунер упорно проповедовал собственный вариант сотворения мира. Он верил, что Солнце не более чем клетка организма божества вселенских масштабов, сотворившего космос в процессе, аналогичном произрастанию лишайника на камне.