И все же
И все же выбросьте ее к чертям, и в следующем квартале я вам обещаю машину самой последней модели. Подумайте над этим.
Хорошо, подумаю.
А план нужно выполнить во что бы то ни стало.
Постараюсь.
* * *
В окружении низких, изящных, как пантеры, машин с молекулярными элементами этот огромный громыхающий шкаф казался доисторическим чудовищем.
Чем ты занят? спросил Семако.
Автомат прервал ход расчета.
Да вот, проверяю решение задачи, которую решала эта молекулярная.
За ними нужен глаз да глаз. Бездумно ведь считают. Хоть быстро, да бездумно.
Семако откинул щиток и взглянул на входные данные. Задача номер двадцать четыре. Чтобы повторить все расчеты, «Смерчу» понадобится не менее трех недель. И чего это ему вздумалось?
Не стоит, сказал он, закрывая крышку. Задача продублирована во второй машине, сходимость вполне удовлетворительная.
Да я быстро. Стук машины перешел в оглушительный скрежет. Лампочки на панели замигали с бешеной скоростью. Я ведь ух как быстро умею!
«Крак!»сработало реле тепловой защиты. Табулятор сбросил все цифры со счетчика.
Автомат сконфуженно молчал.
Не нужно, сказал Семако, отдыхай пока. Завтра я тебе подберу задачку.
Да вот видишь, схема не того а то бы я
Ничего, старик. Все будет в порядке. Ты остынь получше.
Был у шефа? спросил «Смерч».
Был.
Обо мне он не говорил?
Почему ты спрашиваешь?
На днях он сюда приходил с начальником АХО. Дал указание. Этого монстра, говорит, на свалку, за ненадобностью. Это он про меня.
Глупости! Никто тебя на свалку не отправит.
Мне бы схемку подремонтировать, лампы сменить, я бы тогда знаешь как?..
Ладно, что-нибудь придумаем.
Лампы бы сменить, да где их нынче достанешь? Ведь, поди, уже лет двадцать, как сняли с производства?
Ничего. Вот разделаемся с планом, соберу тебе новую схему на полупроводниках. Я уже кое-что прикинул.
Правда?
Подремонтируем и будем на тебе студентов учить. Ведь ты работаешь совсем по другому принципу, чем эти, нынешние.
Конечно! А помнишь, какие задачи мы решали, когда готовили твой первый доклад на международном конгрессе?
Еще бы не помнить!
А когда ты поссорился с Людой, я тебе давал оптимальную тактику поведения. Помнишь? Это было в тысяча девятьсот каком году?
В тысяча девятьсот шестьдесят седьмом. Мы только что поженились.
Скажи тебе ее сейчас очень не хватает?
Очень.
Ох, как я завидую!
Чему ты завидуешь?
Видишь ли Автомат замолк.
Ну, говори.
Не знаю, как то лучше объяснить Я ведь совсем не боюсь этого конца. Только хочется, чтобы кому-то меня не хватало, а не так просто на свалку за ненадобностью. Ты меня понимаешь?
Конечно, понимаю. Мне очень тебя будет не хватать.
Правда?!
Честное слово.
Дай я тебе что-нибудь посчитаю.
Завтра утром! Ты пока отдыхай.
Ну, пожалуйста!
Семако вздохнул:
Я ведь тебе дал вчера задачу.
Я я ее плохо помню. Что-то с линией задержки памяти. У тебя этого не бывает?
Чего?
Когда хочешь что-то вспомнить и не можешь.
Бывает иногда.
А у меня теперь часто.
Ничего, скоро мы тебя подремонтируем.
Спасибо! Так повтори задачу.
Уже поздно, ты сегодня все равно ничего не успеешь.
А ты меня не выключай на ночь. Утром придешь, а задачка уже решена.
Нельзя, сказал Семако, пожарная охрана не разрешает оставлять машины под напряжением.
«Смерч» хмыкнул.
Мы с тобой в молодости и не такие штуки выкидывали. Помнишь, как писали диссертацию? Пять суток без перерыва.
Тогда было другое время. Ну отдыхай, я выключаю ток.
Ладно, до утра!
* * *
Утром, придя в лабораторию, Семако увидел трех дюжих парней, вытаскивавших «Смерч».
Куда?! рявкнул он. Кто разрешил?!
Николай Петрович велели, осклабился начальник АХО, руководивший операцией, в утиль за ненадобностью.
Подождите! Я сейчас позвоню
Панель «Смерча» зацепилась за наличник двери, и на пол хлынул дождь стеклянных осколков.
Эх вы!.. Семако сел за стол и закрыл глаза руками.
Машину выволокли в коридор.
Зина!
Слушаю, Юрий Александрович!
Вызовите уборщицу. Пусть подметет. Если меня будут спрашивать, скажите, что я уехал домой.
Лаборантка испуганно взглянула на него.
Что с вами, Юрий Александрович?! На вас лица нет. Сейчас я позвоню в здравпункт.
Не нужно. Семако с трудом поднялся со стула. Просто я сегодня потерял лучшего друга Тридцать лет Ведь я с ним даже мысленно разговаривал иногда Знаете, такая глупая стариковская привычка.
СЮЖЕТ ДЛЯ РОМАНА
В атолле
Мы теперь можем сколько угодно играть в робинзонов, сказал папа. у нас есть настоящий необитаемый остров, хижина и даже Пятница.
Это было очень здорово придуманоназвать толстого, неповоротливого робота Пятницей. Он был совсем новый, и из каждой щели у него проступали под лучами солнца капельки масла.
Смотри, он потеет, сказал я.
Мы все стояли на берегу и смотрели на удаляющегося «Альбатроса». Он был уже так далеко от нас, что я не мог рассмотреть, есть ли на палубе люди.
Потом из трубы появилось белое облачко пара, а спустя несколько секунд мы услышали протяжный вой.
Всесказал папа, пойдем в дом.
А ну, кто быстрее?! крикнула мама, и мы помчались наперегонки к дому. У самого финиша я споткнулся о корень и шлепнулся на землю, и папа сказал, что это несчастный случай и бег нужно повторить, а мама спросила, больно ли я ушибся. Я ответил, что все это ерунда и что я вполне могу опять бежать, но в это время раздался звонок, и папа сказал, что это, вероятно, вызов с «Альбатроса» и состязание придется отложить.
Звонок все трещал и трещал, пока папа не включил видеофон. На экране появился капитан «Альбатроса». Он по-прежнему был в скафандре и шлеме.
Мы уходим, сказал он, потому что
Я понимаю, перебил его папа.
Если вам что-нибудь понадобится
Да, я знаю. Счастливого плавания.
Спасибо! Счастливо оставаться.
Папа щелкнул выключателем, и экран погас.
Пап, спросил я, они навсегда ушли?
Они вернутся за нами, ответил он.
Когда?
Месяца через три.
Так долго?
А разве ты не рад, что мы, наконец, сможем побыть одни и никто нам не будет мешать?
Конечно, рад, сказал я, и это было чистейшей правдой.
Ведь за всю свою жизнь я видел папу всего три раза, и не больше чем по месяцу. Когда он прилетал, к нам всегда приходила куча народу, и мы никуда не могли выйти без того, чтобы не собралась толпа, и папа раздавал автографы и отвечал на массу вопросов, и никогда нам не давали побыть вместе по-настоящему.
Ну, давайте осматривать свои владения, предложил папа.
Наша хижина состояла из четырех комнат: спальни, столовой, моей комнаты и папиного кабинета. Кроме того, там была кухня и холодильная камера. У папы в кабинете было очень много всякой аппаратуры и настоящая электронно-счетная машина, и папа сказал, что научит меня на ней считать, чтобы я мог помогать ему составлять отчет.
В моей комнате стояли кровать, стол и большущий книжный шкаф, набитый книгами до самого верха. Я хотел их посмотреть, но папа сказал, что лучше это сделать потом, когда мы осмотрим весь остров.
Во дворе была маленькая электростанция, и мы с папой попробовали запустить движок, а мама стояла рядом и все время говорила, что такие механики, как мы, обязательно что-нибудь сожгут, но мы ничего не сожгли, а только проверили зарядный ток в аккумуляторах.
Потом мы пошли посмотреть антенну, и папе не понравилось, как она повернута, и он велел Пятнице влезть наверх и развернуть диполь точно на север, но столб был металлический, и робот скользил по нему и никак не мог подняться. Тогда мы с папой нашли на электростанции канифоль и посыпали ею ладони и колени Пятницы, и он очень ловко взобрался наверх и сделал все, что нужно, а мы все стояли внизу и аплодировали.