Коса звякнула над его головой.
Голландец схватился за нож.
Проклятый Гиперборей.
Он прыгнул мне под ноги Что-то горячее ожгло мне плечо Наотмашь, рукоятью револьвера, я отбил его руку.
Матрос кинулся в пшеницу. Она ложилась волнами от его бега, извивалась.
Ван-Киркен, вернись, позвал я, зажимая раненое плечо. Мои руки и грудь темно заблестели от крови
Вот он несется вниз, по белым тропам, к зеленому туману пропасти.
Его потные лопатки лоснятся, жесткие волосы черными пиками хлещут по ветру.
Я прицелился. Сталь ослепила на миг.
Что мне стоит убить его? Он скользит вниз, как черная кошка, он весь на виду, в воздухе. Убить третьего из нас на Зеленом Острове За что?.. Дикий матрос считает меня за фантастического гиперборея Я опустил оружие. Пусть убегает. Вот он спрыгнул на холм, маячит внизу, как черный мураш
А на плече у меня ноет ожог раны от его старинного лезвия.
В кают-салоне, из холщовой куртки Андрэ, я нарвал зубами бинтов.
Остров Созвездия, страна сновидений, незаходимый, солнечный бред
Горела рана моя на плече. Я туго стянул ее бинтами, мои иссохшие губы потрескались от жара и жажды: ржавый нож голландца прорезал широкий раскаленный след.
В горячей дремоте я слышал как будто зовущие голоса, торжественный вопль органа, плеск крыльев, смех, заглушенный топот ног
Все силы напряг я и поднялся и пошел
Корабль был окутан громадными, зыбкими облаками, он точно плыл по воздуху в беловатой мгле. Слетелись Безмолвные.
Они теснятся, они толкают друг друга, крылья подгибаются, как гибкие арки. Палуба окутана беловатым туманом, шумят, веют холодные крылья
Я прыгаю через белые ступени, где дышат витые вздутые жилы, упираюсь ладонями в белые животы, бегу
Мне навстречу, между рядами Безмолвных, точно по аллее белых колонн, идет Андрэ, а с ним девушка из Саркофага.
Андрэ ведет ее под руку. Андрэ несет ее. Ее глаза закрыты.
Помогите, скорее, зовет меня капитан. Она проснулась, но еще без сознания
Мы подняли ее на руки.
Некуда ступить: наши головы натыкаются на тяжкие колени, на каменные носы, на каменные локти Безмолвных.
Вцепив когти в колени, они пригнулись к нам. Сотни зрачков, немигающих красных фонарей, в пристальной немоте смотрят на девушку
Мы опустили ее на палубу. Мы окружены.
Андрэ замахал руками, точно отгоняя птиц:
Ш-ш-ш-ш-ш Безмолвные задавят нас, как слоны Вперед!
Хрустели коленные чашки Безмолвных, где кожа тверда, как броня черепах, надавливали на грудь.
Точно Самсоны, содрогаясь от напряжения, мы пытались раздвинуть колоннады, мы обороняли узкую площадку, где лежала девушка Я поднялся, упал на колено. Я видел, как Андрэ с хрипом давит еще ладонями в жилистые ноги чудовища.
И тогда один из Безмолвных, я узнал егоэто был тот, Мыслитель, кто смотрел на Саркофаг Спящей, поднял над нами крыло, точно давая знак. И все Безмолвные с тяжелым грохотом устремились за ним.
Крылья скрещивались, трещали в тесноте, когти ног, отталкиваясь, скрежетали о палубу.
Безмолвные взвились. В вышине закипел туман, хаос летящих чудовищ
Только этот чудовищный сфинкс, накрывший нас холодным крылом, остался на корабле
В кают-салоне мы сдвинули изодранные креслапостель для Спящей.
Андрэ и я сидим, не отводя от нее глаз.
В окно уже крались лучи Созвездия, когда ее ресницы слабо подрожали в тихом усилии.
Пульс слышен, шепчет Андрэ, 74 Нет, 75 76 80
И дрогнули косо ресницы, приоткрыв скользящий блеск глаз. Распахнулись.
Девушка темно и дико обвела глазами зало. Быстро приподнялась на локте. Медленно подняла ко мне прекрасное лицо.
Встала, гортанно и горячо крикнул Андрэ.
Я протянул к ней руки и вдруг хлынул в глазах горячий огонь и погас
* * *
Андрэ в белом халате мерит комнату шагами, а в ногах у меня сидит девушка.
Ее волосы завязаны в тяжелый узел. Солнце дымит в них бронзой.
Мне смешно, что она в белой куртке капитана, которой когда-то, несомненно, владел корабельный кок.
Вы могли бы сказать о вашей ране, недовольно ворчит капитан, но в его глазах прыгают веселые огоньки. Я терял надежду, я думал, что вы не очнетесь
У девушки золотистое смуглое лицо, а брови, как полукруглые арки над строгими, дикими глазами.
Как ваше имя? говорю я и протягиваю руку.
Она высвобождает из халата пальчики, подает свою и молчит.
Ее зовут, как будто, Ионгайя По крайней мере, мне слышались такие звуки, шепчет капитан.
Ионгайя, Ионгайя, говорю я, закрывая глаза.
Андрэ наклоняется ко мне:
Она не знает ни одного из человеческих языков Я цитировал ей Виргилия и Аристотеля Греческий язык ей как будто что-то напомнил, но так мало, что я стал учить ее по-английски: со слуха этот легче всего Изредка она повторяет мои слова. Не правда ли, Ионгайя, вы понимаете нас
Нас, тихо повторила девушка.
Кто вы, откуда? говорю я
Она молчит. Боже, она полунемая
Ее ладони строго лежат на коленях. Она сидит у моего кресла, как белая богиня
Ионгайя, Ионгайя, неужели вы не помните ничего?
Ничего
Ее ответ, как эхо. Эти узкие пальцы, смуглые и продолговатые к концам, точно веретенца, этот профиль, напоминающий головы Дидоны или Дианы-охотницы.
Мифы Платона, книги старинных путешественников, рассказы капитана Андрэ об океанском течении, несущем к Зеленому Острову потонувшие корабли, древний город во льдумгновенно все пронеслось в моей голове. Точно вдохновенье дунуло холодом на волосы. Я приподнялся и крикнул:
Атлантида!
Легкие стрелы ресниц дрогнули. Девушка посмотрела на меня темно и пугливо. Андрэ поморщился.
Вы испугали ее
Да, да, Атлантида Она девушка с потонувшего таинственного острова Там, во льду, у Золотого Пика развалины Атлантиды. Ионгайя оттуда Ионгайя, ИонгайяАтлантидаразве не помнишь, не знаешь?
Ресницы раскинулись горестно, широко. Она молчит.
Нет, тут что-то другое, говорит сурово Андрэ. Его белые брови мигают, как клубки молний.
Может быть, тут была когда-то Атлантида, перебиваю я, тысячелетия ледяного сна погасили ей память Вспомни, Атлантида!
Девушка задрожала, сползла к коленям, охватила мои ноги и прошептала трудно и смутно:
Атлантидас
Капитан, она вспомнила, я радостно оглянулся на Андрэ.
Он стоял за мной, суровый и грозный, с нависшей на глаза сивой гривой.
Нет, она только повторила ваши слова.
Прижимая горячее лицо к моим ладоням, что-то смутное и гармоничное бормотала Ионгайя.
Звук ее голоса замирал, подымался. Но это были тяжелые, непонятные стоны немого.
Андрэ, слушая, зажал в кулак белые ручьи бороды.
Так, так, ворчал он.
Вы поняли ее? тихо спросил я, когда девушка умолкла
Мгновеньямида Нет, эта девушка не с Атлантиды Другое, великое, непонятное свершилось в этом ущелье Я что-то понял Некогда на Зеленом Острове жили люди Они бились с травами Гибли Она, ее отец, ее мать, они были последними. Их охватили, опутали травы Тут была великая катастрофа. Она бежала в горы, во льды Это мои догадки, я знал, что ущелье живое, что оно кишит людьми, превращенными в травы Я разбужу его, я подыму всех
Костлявые руки Андрэ забились над головой, затряслись, глаза безумно пылали:
Все будут живы, все Мне только найтичеловеческую клетку в растении Победа будет за мной. Победа! Победа!
Вдруг Андрэ умолк, приложив палец к губам, и страшно повел глазами:
Но почему темно в окнах?
Он бесшумно подбежал к люку. Его губы задрожали:
Моя иллюминация, моя электрическая сеть Все погасло! Тьма!
И вдруг крикнул:
Травы! и бросился на палубу.
Я и Ионгайя поднялись. Под лепным потолком каюты билась, как лохматая громадная бабочка, кохинхинка. Крыса, с разбега, прыгнула ко мне на плечо
Палуба потемнела. Над бортами подымались темные гривы трав, точно готовые обрушиться волны.
Они ползли снизу, с трясин, огромные концы змеились, курчавились Наш корабль как будто погрузился в мутные зеленые воды
Электрическая сеть перегорела и травы без преград шли на приступ.