Выходит, в моем шоколаде нет никакого смысла?Сурово глянула на меня Комачи.
Э-э Нет Ну, понимаешь, шоколад Комачиэто совсем другое дело. Он особый. Комачи самая милая, сама лучшая.
Опять свои шутки шутишь, дряньтик.Комачи поморщилась и вздохнула.Но если кто-то вроде тебя, кто не слишком хорош в притворстве, принимает мой шоколад, пожалуй, я могу немного порадоваться.
На её лице появилась улыбка, заметно более взрослая, чем обычно. Лёжа под котацу, она пристроила подбородок на руки и посмотрела на меня тёплым взглядом.
Я смущённо хмыкнул и отвёл глаза. А Комачи неестественно засмеялась, тоже, наверно, от смущения.
Что, небось сразу очень много очков Комачи получилось?
Да нет, как раз очень мало, раз спрашиваешь.
Горько улыбнувшись, я хлебнул тёплого сладкого кофе. Он был таким сладким, что у меня даже губы начали слипаться.
Ладно, пойду спать, пожалуй.
Ага, давай.
Комачи забрала пустые банки и выкинула их в мусорное ведро на кухне. А когда пошла к двери, за ней побежал проснувшийся Камакура.
А, Ка-кун. Хочешь со мной поспать?
Камакура промолчал и потёрся головой о ноги Комачи. Та довольно хмыкнула, подхватила его на руки и взялась за ручку двери.
Комачи,позвал я её.
Чего?
Она обернулась, держась за дверную ручку.
Я буду болеть за тебя. Спокойной ночи.
Угу. Спасибо. Я постараюсь. Спокойной ночи.
Комачи улыбнулась. Перехватила Камакуру поудобнее и пошла в свою комнату.
Я посмотрел ей вслед, потом перевёл взгляд на второй пакетик в своей сумке. Теперь можно оба шоколада открыть.
Аккуратно развернув целлофановый пакетик, я кинул одну шоколадку в рот и снова растянулся на полу.
Прикрыл глаза от света. Вокруг было тихо, темно и холодно.
Шоколад расплавился во рту и исчез, словно тающий снег, вызывая ощущение какой-то потери.
Что должно было быть сладким, оставило горькое послевкусие.
Интерлюдия
Рецепт Юкиноситы
Отмерить на весах муку, сахар и шоколад.
Аккуратно расставить взвешенные порции.
Составить список действий, чтобы правильно рассчитать время.
Тогда никаких ошибок быть не должно.
Но есть нюанс, тут подмешена ложь.
Чего стоит правда, в которую подмешана толика лжи.
Я пеку их одно за другим, маленькими порциями, аккуратно, нигде не оставляя неровностей, покрывая слоем горького шоколада.
Сахарная пудра сверкает словно снег.
Сахар, которым и их посыпаю, очень похож на снег.
Наверно, он может покрыть и спрятать всё.
Думаю, это трусость.
Я даже приняла уже свою трусливую сторону.
Она. Моя подруга.
Зная это и пытаясь скрыть, я, кажется, пытаюсь свалить на неё своё чувство вины.
Наверно, я всё ещё цепляюсь за те сладости.
Но есть ещё то, чего я хочу.
Вот почему я буду делать то, что могу.
Я могу только до этого момента, остальное зависит от тебя.
Сказав ей это, я отворачиваюсь.
И начинаю вспоминать свой первый разговор с ней.
Как и сейчас, тогда мы были вдвоём.
Никто не знает об этом разговоре, кроме нас, даже он.
Сейчас, как и в тот раз, я вижу беспокойство на её лице.
Стараясь успокоить её, я говорю так мягко, как только могу.
Всё хорошо, если ты можешь улыбаться ярче, чем в тот раз.
В следующий раз мы вручим самодельное печенье, верно?
Да, так правильно.
А значит, это и есть мой рецепт.
Рецепт Юи
Осторожно засыпать сахар дрожащими руками.
Даже если получится не очень хорошо, ничего страшного.
Было бы лучше, если бы получилось красиво.
Но, наверно, не получится.
Потому что тут очень многое смешано.
Я пытаюсь собрать сладости, милые вещи, те, что тебе нравятся.
Как я и думала, это невозможно.
Отщипнуть тут, отрезать там, всё получается неровно. Горько и сладко.
Я не слишком умна. Наверно, я всегда была такой.
Вот почему у меня никогда не выйдет правильно.
Я не знаю, что такое «правильно». Но это точно неправильно.
Потому я всегда кладу приправу, какую только знаю.
Чтобы не дать понять никому. Чтобы не дать понять ему.
Молоко и сгущёное молоко. И немного горького кофе.
Понемногу смешивая белый крем с чернотой.
Изначальной белизны уже не восстановить.
Сколько ни разводи, сколько ни добавляй, он обязательно вспомнит горечь.
Это нечестно, и для меня, и для неё.
Но эта нечестность возникла из-за любви.
Я хочу любить тебя. И я, и мой друг.
Говорить, смотреть. Мой взгляд улавливает серьёзное выражение на лице, и я немного вздрагиваю.
Как и в тот раз, я удивлюсь, если получится хорошо.
Всё совершенно иначе, ни малейшего сходства со мной.
Вот что меня привлекло, и я быстро влюбилась.
В самом начале, когда я впервые говорила с тобой, я так нервничала, что едва могла разговаривать. Наверно, то же касается и остальных.
Я хочу улыбнуться посерьёзнее, но мне не хватает уверенности даже для своей обычной улыбки.
Но наверно, путь, на котором и я, и она улыбаемся, был бы таким же.
Угу. Я попробую, своим собственным способом. Спасибо.
Не знаю, правильно это или нет. Но таким и будет мой рецепт.
Глава 28. Возможно, есть он и она и другая её история
Сегодня шёл снег. Большая редкость для Чибы. Насыщенные влагой тучи, идущие со стороны Японского моря, обычно натыкаются на горные гряды, тянущиеся через весь остров Хонсю.
А потому снег обычно сопровождается сухими ветрами с Тихого океана, разгоняющимися над равнинами Чибы. Но иногда случаются и такие странные дни, как сегодня. За свои семнадцать лет я видел такое на Новый год, на День Совершеннолетия и, что уж совсем странно, в конце марта. А более неудачный день, чем сегодня, и представить сложно. Потому что сегодня у Комачи экзамены в старшую школу. Хорошо хоть ветра нет.
Падающие снежинки трепетали в воздухе, словно лепестки цветов.
Сегодня поверх школьной формы Комачи надела куртку, шарф, перчатки и натянула на ноги кожаные сапоги. И теперь, полностью экипированная, стояла у двери. Экзамен должен начаться ещё не очень скоро, но оно и к лучшему. Потому что, боюсь, из-за снегопада без пробок сегодня не обойдётся.
Экзаменационный лист не забыла? Резинку, платок, пятигранный карандаш?
Этот самый карандаш купил ей папаша, когда ходил в храм молиться за успех на вступительных экзаменах. Собственно, его единственное отличиепять граней вместо привычных шести. Во всём остальном это обычный карандаш, которым спокойно можно писать. Грани у этого столь любимого учениками карандаша маркируются либо латинскими буквами от A до E, либо цифрами от 1 до 5, либо иероглифами отдо , либо как-нибудь ещё. Если не знаешь, какой вариант ответа выбрать, надо просто помолиться карандашу, и он определит твою судьбу. Думаю, лучше даже сказать, что он придуман, чтобы определять твою жизнь.
Комачи глянула в сумку и кивнула. А потом качнула зонтиком и отсалютовала мне.
Я готова! Ладно, братик, я побегу!
Ага, давай. Под ноги смотреть не забывай.
Угу. Бр-р-р, холодно! Синус, косинус, тангенс Ай, до такого не дойдёт.
Она поёжилась и уверенно двинула по улице, что-то бормоча под нос. Я проводил её взглядом, ощущая некоторое беспокойство. Всё с ней должно быть в порядке. Может, просто переучилась немного, что такая бодрая
Как бы то ни было, день вступительных экзаменов наконец пришёл. Теперь остаётся только бороться. Бороться и страдать перед экзаменомэто в традициях нашего мира.
А мне осталось лишь возносить молитвы к небесам.
Небеса, затянутые низкими тяжёлыми тучами, давали понять, что прояснения пока что не предвидится. Снег продолжал валить. Похоже, он так весь день валить и собирается.
Задрожав от холода, я поспешил вернуться в дом. А там задрожал снова. Точнее, это задрожал мой мобильник в кармане, включённый на виброрежим.
Я достал его и увидел, что мне звонят. На экране высветилось «Юи». Юигахама. Как она вбила тогда свой контакт, так я его с тех пор и не менял.
Несколько секунд я колебался, отвечать или нет. Мобильник не сдавался, продолжая вибрировать. Сдался я. Нажал кнопку ответа и поднёс его к уху.
Алло.
В трубке послышалось неровное дыхание.