Признаюсь, особенно в последние месяцы жизни Жени мой научный атеизм дал первую трещину. Я стала задумываться о Боге. О том, что в той жизни я всё-таки смогу встретиться с сыном, и Женя тоже будет с нами. Но конечно, я постеснялась ему говорить об этом.
Знаете, сначала у Жени был очень хороший соцработникпожилая женщина, много лет отработавшая в этой сфере. Но потом она то ли ушла на пенсию, то ли народились внуки, которые «съели» всё её время. Вместо неё направили молодую, хамоватую и очень необязательную девицу. Ходила та через раз и постоянно была всем недовольна. А меня как раз угораздило с сердцем попасть в больницу. Представляю, как Женя намучился за эти три недели. Вот тогда-то, после выписки, я и обратилась к этой Кислициной, его соседке. Я попросила её заходить к Жене каждый день и давать ему воду, необходимые лекарства и еду, хотя Женя последние дни практически ничего уже не ел. Взамен, согласовав это с Женей, я пообещала ей, что она сможет потом забрать себе что-нибудь из мебели или бытовой техники. Та поломалась для виду и согласилась. Я оставила ей ключ от квартиры и свой номер телефона. Надо сказать, что договорённости свои она более-менее исполняла. Женя подтвердил, что соседка заходит каждый день на десять-пятнадцать минут.
А когда я в следующий раз пришла к Жене, то застала в дверях Кислицину, которая вместе с каким-то мужчиной пытались вынести холодильник. Я конечно возмутилась, и холодильник был возвращён на место. Однако, в комнате не было ещё и телевизора, на что соседка заявила, что это аванс за её труды. Помню, Женя тогда махнул рукой, и я не стала поднимать бучу. Женя вообще жил небогато и никогда вещам не придавал большого значения, но эта соседка умудрилась поживиться даже на нём. Поначалу она спрашивала у Жени разрешения, а потом стала брать без спросу то, что приглянется: столовые приборы, красивые тарелки, оригинальные сувениры и прочие мелочи. Эта Кислицина не гнушалась ни чем.
А потом случилось то, что должно было случиться. Врач, наблюдавший Женю, сказал, что тому осталось не больше месяца. Потянулись тягучие дни ожидания. Женя уже ничего не говорил, только пил воду маленькими короткими глотками. К сожалению, сердце моё пошаливало, и я не могла тогда постоянно быть рядом с Женей, а приходила на день-два в неделю. В один из таких дней я забрала ключ у молодой соцработницы, когда та заявилась после недельного отсутствия. А потом я на несколько дней слегла у себя дома.
Подняться меня заставил звонок Кислициной. Женя ушёл от нас. Случилось это в середине недели. Я обзвонила всех наших старых друзей-товарищей по институту. Их пришло шесть человек. И мы сделали всё, что полагается в таких случаях.
Похороны были назначены на субботу, и всю пятницу я провела рядом с гробом Жени. А ночью я пошла к машине. Я хотела ещё раз посмотреть на тот Мир. Хотела, чтоб этот запуск окончательно добил меня, хотела быстрее воссоединиться с дорогими мне людьми. Но я не смогла повернуть ключ! Не хватило духу, да и сердце сдавило как тисками. Я даже толком не закрыла машину и кое-как поднялась в квартиру Жени. Я приняла лекарство, но отпустило меня только под утро, и лишь тогда я вернулась к машине, чтобы закрыть её.
А когда мы приехали с кладбища, то я обнаружила пропажу Жениного ключа от машины и ковра со стены. Да Бог с ним, с ковром! Но ключ! Конечно, у меня всё это время хранился второй экземпляр ключа и радиодеталь необходимая для запуска. Но ни при каких обстоятельствах ключ от машины не должен был попасть в чужие руки!
Естественно, я сразу подумала на соседку, но устраивать скандал в такой день, на поминках, я не могла. Я позвонила Кислициной на следующий день и потребовала вернуть оба ключа: от квартиры и от машины. Та в грубой форме ответила, что ключа от машины у неё нет, а на квартирный ключ у неё не меньше прав, чем у меня. Она даже заявила, что тоже была не чужим человеком для Евгения Петровича. Возмущению моему не было предела! Меня просто обескураживало то, как легко Кислицина стала распоряжаться не своим имуществом. Мы поговорили с ней на повышенных тонах, так ни до чего и не договорившись. Я не поверила ни единому её слову! Потом я набирала её ещё несколько раз, но слышала в ответ одно и то же. Эту базарную торговку голыми руками было не взять, но забрать у неё ключ от машины нужно было любой ценой!
А через несколько дней Кислицина позвонила мне сама, да ещё и с предложением. Она сказала, что Рафик, хозяин её овощной будки, хочет купить Женину машину! Якобы у него такие связи в автоинспекции, что всё оформят даже без владельца. Кислицина сказала, что он готов дать за этот хлам тридцать тысяч, и если я не против, то мы можем эти деньги поделить поровну. Вы не представляете, каких трудов мне стоило сдержать себя в руках! Я ответила, что приду к ней на девятый день по Жене, мы помянем его и всё обсудим.
Технический спирт у меня остался ещё с институтских времён. Женя его постоянно использовал в своей работе. Сначала я хранила спирт на гараже, а после продажи гаража склянки перекочевали на квартирный балкон. Я купила две бутылки разного вина. Одну оставила не открывая, а содержимое второй, которая была с винтовой пробкой, наполовину разбавила техническим спиртом. Я всё ещё надеялась, что в память о Жене у Кислициной хотя бы проснётся совесть, что ключ она вернёт.
Мы помянули Женю первой бутылкой, большую часть которой Кислицина выпила одна. Все мои просьбы вернуть ключ от машины рассыпались горохом об стенку. Кислицина говорила, что ключа у неё нет, и ей вообще непонятно, зачем я пекусь об этой развалюхе, когда есть такое выгодное предложение от Рафика. Также она говорила, что открыть любую машину сейчас не проблемаэто вопрос только времени и денег. А потом она и вовсе стала переводить разговор на Женину квартиру. И чтобы побыстрее это всё прекратить, я выставила на стол вторую бутылку. Я сказала, что по возрасту и состоянию здоровья сама больше пить не буду, а просто посижу ещё вместе с ней. Кислицину это только обрадовало и она тут же приступила ко второй бутылке.
Видит Богя не хотела её убивать! Поймите, я не могла предать Женю и свою клятву, не могла не защитить его изобретение! Словам соседки я не верила, а её безосновательные планы меня так просто пугали. Я пыталась решить всё по-хорошему, но у меня не получилось. Пришлось мне на старости лет взять на душу страшный грех.
Ну а когда Кислицина перестала дышать, я надела медицинские перчатки, сложила в свою сумку пустые бутылки, тщательно промыла и убрала свой бокал, протёрла кухонный стол с той стороны, где сидела я. Затем, не снимая перчаток, я стала искать ключ от машины. Вначале я старалась делать всё аккуратно, но потом сердце сжало так, что я боялась уже не выйти из этой квартиры. Я, торопясь, стала вытряхивать содержимое ящиков на пол и выворачивать карманы одежды. Но ключ я так и не нашла.
Через какое-то время ко мне с опросом пришёл молодой лейтенант полиции. Он спрашивал о том, когда я Кислицину видела в последний раз. Я сказала ему, что это было на девятый день в Жениной квартире. Что соседка тогда заходила помянуть Женю, и мы выпили по рюмке полусухого. В общем, из моего рассказа напрашивался вывод, что поминального угощения Кислициной не хватило и та решила продолжить выпивать, но нарвалась на некачественный алкоголь. Больше со стороны полиции вопросов ко мне не было.
Так прошло ещё несколько дней. Как-то я зашла в квартиру Жени. Нужно было сделать лёгкую приборку. Справилась с этим я довольно быстро, но уходить почему-то не хотелось. Я сидела и вспоминала Сашу, нашу с Женей жизнь и, конечно, плакала. Но мне было в тот день удивительно светло и покойно, словно они все были рядом со мной. Я и не заметила, как стемнело. Не зажигая свет, я подошла к окну и стала смотреть в ночь.
Вот тогда я впервые увидела Вас! А уже потом стала следить за Вами регулярно. Я, как сова, перешла на ночной образ жизни. Каждую ночь с часу до пяти я занимала наблюдательный пост у окна Жениной квартиры. Когда Вы крадучись появлялись у машины, я радовалась, как дитя. Но ещё сильнее я радовалась, когда Вы возвращались оттуда! А когда Вы пропадали на несколько дней, то я просто не находила себе места, ведь для меня Вы стали тонкой ниточкой новой надежды. И эта ниточка становилась всё крепче с каждым Вашим удачным запуском! Наконец, я решилась передать Вам конверт с последней Сашиной фотографией. А когда я сегодня достала из Жениного ящика Ваш ответ, то сразу решила написать о том как всё было. Вы должны это знать. Это теперь и Ваша история тоже!