Ну вот и началось!
Что опять? Инна не любила детей из-за их визга и плача, хорошо помнила, как пришлось целый год прожить в одной квартире с теть Зиной. Она с мужем строила дом в деревне, поэтому их дети так достали Инну, что возненавидела их.
Твой гомосапиенс уже порывался к летчикам, но пока хватает мозгов держать себя под контролем. Но стоит спутнице его подстегнуть, как он сорвется с цепи. Был у меня один такой начальник строительного склада Березин, тот еще козел, умный, бумаги в порядке, но отвратительный характер, вечно пер в начальники.
В конце второго салона
Валерия Ивановна возвращалась с мужем от своей тетки, та жила в Тавуй, где располагалась турбаза «Медвежий камень». Смогла уговорить тетку взять на попечительство своих детей и теперь на пару месяцев была свободна и готова посвятить себя ремонту, о котором мечтала целый год.
Леш, что там произошло? она оторвала взгляд от книги «Цветы в Париже», что купила в аэропорту, и посмотрела в начало салона, где столпились пассажиры.
Туман, коротко пояснил он, продолжая читать свою книгу.
Какой туман? Что-то я не слышала, не мог бы пойти и выяснить, что произошло? Может поломка?
Нет, просто туман за бортом, вот и все.
Леш, я ведь просто попросила узнать, что произошло, а ты меня проигнорировал. Прошу, сходи, вдруг это важно.
Было бы важно, объявили, но мужчина не стал спорить, взял закладку в виде рекламной листовки от такси и, вложив ее в книгу, стал подниматься.
Если тебе трудно, сиди, я ведь
Уже встал.
Мужчина поправил сбившуюся жилетку, развернулся боком и, пропустив девушку, пошел в сторону столпившихся пассажиров. Стюардесса уговаривала их сесть на свои места, но мужчина со второго ряда, размахивая руками, тыкал пальцем в сторону тумана. Алексей с женой сидели ближе к проходу, а у самого иллюминатора, закрыв его шторкой, спал старик, он даже не стал завтракать. Алексей нагнулся и посмотрел, но кроме густой белизны ничего не увидел.
А что произошло? извиняясь, спросил у женщины, что прижимала платок к губам.
А а там ничего нет, промямлила она и кивнула в сторону окна.
То, что там ничего не видно, Алексей и так уже знал, но что именно произошло и почему люди столпились и требовали от стюардессы объяснения, не понимал. Постояв немного, вернулся обратно к жене.
Что сказали? поинтересовалась она, даже не оторвав взгляда от книги.
Туман или облака, говорят, на этой высоте его не должно быть, но ведь есть, было бы из-за чего поднимать шум.
И все? удивилась Валерия Ивановна и, закрыв книжку, удивленно посмотрела на мужа. Это все?
А ты что хотела? Там облака, скоро пролетим, и будет чистое небо.
Ну хорошо, ответила так, словно муж пообещал разогнать туман.
Кабина летчика
Командир самолета Конюхов отстегнул ремни безопасности, встал, чтобы размять ноги и, нагнувшись к стеклу, стал рассматривать странные облака. Он как-то смотрел передачу про авиакатастрофы, там говорилось о случае с Lockheed L-100-30, что произошло в 1980 году. Борт на пять минут попал в пепловое вулканическое облако, лобовое стекло так сильно было повреждено, что сквозь него ничего не было видно. Летчикам удалось в уголке окна найти нетронутое пеплом стекло и совершить приземление. Но над центральной частью России нет вулканов, и никакого предупреждения об извержениях не поступало.
Свяжись с землей, узнай, может это вулканическое облако, попросил Конюхов второго пилота. Если это так, то у нас проблемы.
Он сел на место и, проверив показания приборов, потянулся за инструкцией по аварийной ситуации.
Что ответили?
Ничего, Мельниченко пощелкал тумблером и еще раз попробовал связаться с землей. Опять ничего, они там что, вымерли?
Конюхов насторожился, он надел наушники и стал слушать все то, что было в наушниках второго пилота, но кроме статики, что часто бывает во время грозы, ничего не услышал.
Связи нет, неуверенно сказал Мельниченко и стал переходить с одной частоты на другую. Кто-нибудь нас слышит, прошу, ответьте!
Ты что делаешь? возмутился Конюхов, понимая, что второй пилот не по инструкции связывается с землей.
Никто не отвечает.
Перейди на аварийную частоту, может у них проблема.
Хорошо, сухо ответил второй пилот и опять защелкал пальцами, меняя одну частоту на другую.
«Что же это такое? думал командир корабля. Были всякие ситуации, один раз выкатился за полосу, не успел затормозить, мокрый снег, что покрыл бетонку, сработал как масло. А другой раз кружили над Волгоградом, как раз стал командиром самолета, сжигали топливо из-за неисправности в шасси. Но чтобы вот так лететь на высоте в десять километров в сплошном тумане, это впервые. Что же это такое? Почему нет связи? Может?в голове промелькнула глупая мысль, что началась война, и это последствие термоядерного взрыва. Глупости, этого не может быть». Конюхов прислушивался к шипению в наушниках, а сам в это время лихорадочно листал инструкцию по экстренной ситуации в полете.
Тихо, не отвечают, сообщил второй пилот, но не перестал щелкать тумблером.
Понял. Может ты сталкивался на учениях с чем-то подобным? Конюхов знал, что Мельниченко летчик в третьем поколении, его дед служил в морской авиации, а отец после армии перешел на внутренние линии.
Я не слышал о подобном. Может зря мы кипишь подняли, что из того, облака, мы что, раньше их не видели, приборы работают, двигатели тоже, все в норме.
Но нет связи с землей.
Мало ли что, может обед, сбой, предположил второй летчик и опять стал переходить с частоты на частоту.
Шутник. Один раз в Минске прилетели, жутко трясло, стоим ждем, вот уже скоро пассажиры пойдут, а нам топливо не дали. Связываюсь с вышкой, говорю, борт такой-то, топлива мало, а он с удивлением, я вас на радаре не вижу. Ты представляешь, я на земле, а он меня в небе ищет.
А что в инструкции сказано? поинтересовался Мельниченко.
Снижение.
Значит
Да, но зачем, ведь у нас ничего не произошло, все в штатном режиме, то, что облака на этой высоте, не повод для снижения.
Значит держим эту высоту? Или немного спустимся, все же надо выяснить, что это такое.
Нет, остаемся на этой высоте, повода для снижения нет.
Раздался сигнал от бортпроводника.
Андрей Геннадьевич, голос Гусенковой Кристины был явно встревожен, тут пассажиры, они переживают из-за того, что происходит за бортом.
Объясните, что облака, приземлимся вовремя.
Я уже говорила, но похоже это их не убедило.
Хорошо, я сейчас поговорю.
Пилот отключил связь, поправил наушники и нажал кнопку для связи с салоном.
Дамы и господа, с вами говорит капитан самолета Конюхов Андрей Геннадьевич. Вы стали свидетелями очень редкого природного явления, когда сплошные облака поднялись выше десяти километров. Полет продолжается в штатном режиме, приятного завтрака, посадка по расписанию.
Палец нажал кнопку, и связь с салоном прервалась.
И это все? удивился второй летчик. А то, что пропала связь с землей?
Ты когда-нибудь видел панику на борту? Конюхов внимательно посмотрел на второго пилота, тот пожал плечами. А я видел, был у меня один пассажир, решил покурить в салоне, потом драка и экстренная посадка. Нет уж, двигатели работают, летим дальше, может у нас что-то с оборудованием, надо разобраться. Ты пробуй связываться с землей, а я просмотрю инструкции.
3. Начинаем снижение
Салон самолета
Евгений пять лет назад вышел на свободу, сидел за разбой, не хотел тогда участвовать в налете, но то ли выпил больше, чем требовалось, то ли заиграло воображение, что стал суперменом. Его друг Бурков служил в инкассаторах, часто делился случаями из своей практики. Там было все рутинно, но иногда происходили неординарные эпизоды, как забыли мешок с деньгами или, споткнувшись, теряли оружие. Вот тогда и созрел план ограбить инкассатора так, чтобы никто не пострадал. Все было сделано четко, Евгений даже поверил, что их упустили, но он ошибался. Через день за ними была установлена слежка. Арест, суд и колония. Но он хорошо запомнил то ощущение, когда держал в руках пачки из пятитысячных купюр. Таких денег никогда не видел и никогда не сможет заработать. Появилась злость на людей, которые могли зашибать и жить, как говорили, на широкую ногу.