Это были самые обычные местные жители, которые просто поприветствовали их и дали подсказку, где искать нужного человека. Ничего более, обычная человеческая помощь. Тогда почему пальцы снова начинает покалывать, стоит почувствовать эту внутреннюю неопределённость? Совсем как в детстве, когда отец выходил в ночь на дежурство.
Харден вежливо улыбнулась согласно кивая, но в голове всё равно закрепилась одна короткая мысль: почему Чатель уверена, что этот разговор не последний для них?
Тебе не кажется это странным?
Оторвавшись от разглядывая мигающей лампы, Харден вопросительно взглянула на детектива. Тот с внимательностью ученого-экспериментатора изучал взглядом окна второго этажа. Большая их часть была закрыта шторами, но в некоторых всё же можно было рассмотреть происходящее внутри. В одном из таких мелькнула долговязая тень. Освещение тусклоеего едва хватало, чтобы разглядеть дорогу в коридоре, но даже так его хватило для узнавания: по второму этажу, держа в руках широкий блокнот, шел Ллойс.
«Высокий»первое, что пришло в голову девушки. Такой же, как Андри, ещё и не из щуплых, как это часто бывает долговязыми людьми. Мелькнув в двух окнах, парень замер напротив одной из дверей и, недолго повозившись с ключом, скрылся внутри. Интересно, с каких пор на дверях в личных комнатах есть замки?
О чём Вы?
Их товарища вот-вот обвинят в умышленном убийстве и посадят в тюрьму, дай Бог в блок В попадёт, а то могут и в С отправить. И всё это произошло после нашего приезда сюда. Логичнее было бы услышать обвинения в том, что это мы виноваты. Во всём.
Может, они просто понимают, что здесь нет нашей вины?
Или пока не выяснили всех обстоятельств дела, щелчок зажигалки. Затяжка и тонкая струйка дыма взметнулась вверх, медленно растворяясь в воздухе. А может, это мы чего-то не знаем. Не нравится мне всё это, стажёр. Чувствую, мы что-то упускаем.
Крупицу совести.
Что, прости?
Говорю, надо встретиться с мистером Брунигеном, мило улыбнулась Харден, начиная идти, следуя полученным указаниям. Детектив ничего не сказал, но по его лицу было ясно: всё, что нужно, мужчина услышал.
Дальнейшее передвижение прошло в негласном перемирии. Андри сосредоточился на чтении полученных от коллег сообщений. Допроснаяэто не крепость, изолированная от мира: кто-нибудь что-нибудь мог слышать или видеть. Но чем больше детектив читал, тем ниже падало настроение. Все наблюдения сводились к одному: на Дрейка никто не давил, не принуждал к даче ложных показаний, не запугивал. Не было ничего, что указывало бы на противоправные действия со стороны полиции.
Единственным странным фактом всего допроса было личное присутствие на нём Эароха Коргена. Что там забыл глава Совета, не мог ответить никто. Слишком обычным для столь высокопоставленного человека было дело, тогда откуда такой интерес?
Некоторое время Харден старалась высмотреть, что же такое интересное разглядывает Андри в телефоне, но тот ясно дал понять, что всё расскажет потом сам. Высокий рост надёжно защищал информацию от посторонних глаз. Девушка недовольно хмурила брови, пыталась доказать, что разумнее разбирать все материалы сразу вместе. Однако её слова не возымели ровным счетом никакого результата. Поэтому и оставила бесполезные попытки вразумить напарника, понимая, что лучше посвятить оставшееся время остаткам расследования.
Время, которого осталось не так много. Отстранение от расследования означало автоматическое возвращение на основное место работы. Ещё пару дней назад Харден была бы счастлива оказаться среди привычной макулатуры, но теперь что-то изменилось. Одного воспоминания о бумажной работе хватало, чтобы всё нутро начинало недовольно скручиваться. Хотелось подольше заниматься «полевой» работой. Никогда раньше таких мыслей не возникало, но отчего-то именно сейчас это желание казалось самым правильным.
Думаю, это здесь.
За своими размышлениями девушка не заметила, как и без того не сильно длинная улица завершилась тупиком. Дальше шла лесополоса, заходить в которую не было никакого смысла. Зато по левую сторону от дороги находился тот самый склад, перепутать который с чем-либо другим было довольно трудно. Высокие глухие стены, местами покрытые ржавчиной, кое-где по её же вине в покрытии зияли дыры. Вероятно, когда-то давно, когда Купол только проектировался, это место уже находилось здесь. Сносить здание не стали: слишком много затрат, да и внешний вид Периферии никогда не отличался особым изяществом. Можно было оставить строение людям, а они уже приспособили его по собственному разумению.
У тебя нет странного предчувствия? замирая у входа, спросил Андри. Небрежным жестом отбросил окурок под ноги, припечатывая тлеющий конец ботинком. Харден недовольно покачала головой, но её жест был проигнорирован. Как и всегда до этого. Мне вот почему-то кажется, что ничем хорошим это расследование не закончится.
Помнится, для нас расследование уже завершилось. Пусть и не лучшим образом, но что есть, то есть. Здесь нас сейчас вообще быть не должно.
Тогда почему согласилась поехать?
Харден промолчала. Не рассказывать же о бредовых сновидениях. С него станется ещё больше шуточек отпускать. И тем более не стоило говорить об отце. Не то чтобы она не доверяла мужчине, но внутреннее опасение отказа сковывало каждый, даже минимальный, порыв доверия. Понимая, что от неё всё еще ждут ответа, девушка неопределённо пожала плечами, как будто говоря «сама не знаю».
Похоже, чего-то такого Андри и ожидал. Мимолётный блеск разочарования в чужих глазах предпочла игнорировать. Мало ли что у него на умепо большому счёту, Харден это не должно волновать. Профессиональные отношения важнее личных обид.
Однако у входа в ангар Харден остановилась. Внутри словно что-то щёлкнуло. «Расследование уже завершилось»её собственные слова. Тогда почему смысл сказанного не дошел до неё сразу? Это был её шанс на перевод, шанс изменить будущее папы, который может банально не продержаться до наступления своей очереди. Неприятный холодок прокатился по позвоночнику, сковывая движения. Осознание, что вот он, её единственный шанс изменить хоть что-то. И упускать его никак нельзя.
Поэтому она повернулась к Андри, который уже собирался войти в помещение, несильно цепляясь за рукав. Так, чтобы можно было вырваться, если захочет. Но он не захотел. Обернулся, вопросительно глядя на девушку. Даже замечания по поводу руки делать не стал: видел тревогу и смятение в чужих глазах.
Детектив, я, это оказалось труднее, чем она думала. И тем не менее сделав глубокий вдох, Харден продолжила, специально не смотря в глаза мужчине. Куда угодно, только не на него, я хотела сказать, что мне очень, очень нужно получить должность в следственном департаменте. Но для этого мне нужно рекомендательное письмо, и, раз Вы мой напарник, хоть и не признаёте этого, можете написать его для меня? Обещаю объяснить всё, как только закончим здесь. А пока просто пожалуйста, скажите, что напишите?
Это было унизительно. Изначальная уверенность, что письмо она получит от начальника отдела, в котором они завершат расследование, развеялась в момент появления красного креста на дисплее турникета в департаменте. Пришлось уговаривать самого детектива. И Харден ожидала чего угодно, от банального смеха до обмена на желание, итогом которого станет очередная издёвка мужчины.
Действительно, всё, но никак не того, что широкая ладонь накроет её девичьи пальцы, а сам детектив посмотрит с такой непривычной его лицу добротой, что от резонанса мозг не сразу поймёт, что происходит.
Хорошо.
Вот так просто. Без лишних расспросов и смеха. Он просто согласился. Детектив Андричеловек, от которого подобного жеста Харден ждала в последнюю очередь. Но это был не сон. Он действительно это сделал. И от этого девушка почувствовала, что вновь начала дышать.
Спасибо. Правда, спасибо, Вы даже не представляете
Так, стажёр, отставить сопли, мигом вернул прежнюю важность Андри. Убрал руку, гордо выпрямляя спину, после чего продолжил движение в ангар. И я действительно хочу узнать, зачем тебе так сильно понадобился перевод, поэтому так просто ты не отделаешься. Готовься к допросу.