Так что же мне теперь делать, люди из мира машин? Напоминающее череп лицо старого вождя оставалось мрачным, но на губах играла призрачная усмешка. Я чувствую, что некоторые из вас настроены почти дружелюбно, что вы отчасти даже восхищаетесь нашими идеями. Но я также чувствую ваш страх, и по крайней мере один из вас ненавидит насили все то, за что мы стоим, или то, за что мы, по его мнению, стоим. Ненавидит настолько, что без колебаний уничтожил бы нашу планету и все живое на ней. Я не могу сказать с уверенностью, кто он, а может, не один из вас несет в себе ненависть или может приобрести ее со временем. Не стану скрывать, что чтение мыслейнелегкое дело, и вообще все ментальные способности очень изменчивы. Временами мы творим с помощью разума истинные чудеса и можем в мгновение ока построить мосты через галактические бездны. Но иногда наши навыки полностью отказывают или мы получаем неверные сведения. Так вот, я спрашиваю: что мне делать? Отпустить вас вместе с тем, что уничтожит нас всех? Позволить вам вернуться и сообщить Конфедерациидобровольно или вынужденно, что мы опасны? Или держать в плену, чтобы флот Конфедерации прилетел сюда на поиски? Сложный вопрос.
Карл прочистил голос. И только успел открыть рот, как тотчас осознал, насколько это рискованно.
В нас есть страх, начал он. Страх того, что вы можете оказаться союзниками или бессознательными орудиями чужаков, ненавидящих людей и более искушенных в работе с разумом, чем вы сами. Помнишь дурные картины, что показывал нам Силанти?
Фирамтот нахмурился.
Это были дурные картины, признал он. И я не стану отрицать, что они могут быть опасны. Во Вселенной много ужасного. Но подумай вот о чем: кто первым посеял страх перед нами в умах людей из Конфедерации? Почему вас послали к нам как к врагам? К тому же не угрожает ли людям со слабыми ментальными способностями, таким как обитатели Конфедерации, бо́льшая опасность со стороны могущественных чужаков, чем людям с сильными способностями? Твой страхэто палка о двух концах.
Ответить Карлу помешал топот шагов по плотной земле. Из темноты выбежали двое. На мгновение у Карла упало сердце при мысли о том, что девушка убегает от Грега. Но затем он понял, что та просто опережает его товарища, совсем ненамного. К столу они пришли почти вровень.
Огромный серебристый крутящийся жук! взволнованно крикнула Геи. Демон! Летит над джунглями!
Вертолет, тяжело дыша, уточнил Грег. Не знаю, кто в нем.
Фирамтот покосился на Карла Фридриха.
Кто-то нарушил договор, сказал он.
Выражайся ясней! рявкнул на Грега Карл, принимая командование.
Грег провел рукой по взъерошенным волосам:
Значит, мы прогулялись немного по джунглям
Далеко? неприветливо спросил Карл.
Примерно с милю, с улыбкой ответила Геи.
Карл не отводил взгляда от Грега, ему было немного не по себе.
Да?
Ну вот, продолжил Грег, мы разговаривали и вдруг услышали шум. Оглянулись и увидели, как один из вертолетов «Крота» поднялся над джунглями и улетел очень быстро.
По направлению к «Кроту»?
Нет, кажется, в противоположную сторону.
Геи одобрительно положила руку ему на плечо.
Все было именно так, как он говорит, подтвердила она.
Грег не сдержал глуповатой улыбки.
Фирамтот обернулся к Карлу.
Кто из вас начал было он, но в то же мгновение все взгляды устремились на дальний край стола.
Бальдини взволнованно вскрикнул и бросился в темный проход между хижинами. Прежде чем хоть что-либо предпринять, он уже вернулся назад, держа на руках маленького мальчика.
Ничего, ничего, Мики, все будет хорошо, продолжал приговаривать Бальдини, когда толпа окружила его. А потом поднял голову. Мне показалось, будто в темноте кто-то стонет, и там действительно был он, пытался доползти до нас. Посмотрите, как ему досталось. Но все будет хорошо, Мики.
На виске у мальчика выросла шишка величиной с куриное яйцо. Он был очень плох.
Что случилось, Мики? спросил Фирамтот. Твои мысли расплываются.
Мальчик сглотнул.
Я увидел, сказал он слабым голосом, как большой пьяный человек ползет между хижинами. Он тоже меня заметил и повалил одним ударом.
Карл оглянулся на гостевую хижину почти одновременно с Фирамтотом и был рядом с ним, когда старый вождь шагнул за прикрывающий вход полог. «Слушатель» растерянно хлопал глазами.
В хижине никого не оказалось. В дальней стене зияла рваная дыра. Единственная кровать была пуста, только в изголовье лежала маленькая черная коробочка. Карл поднял ее и вслед за Фирамтотом вышел из хижины.
Какой из тебя охранник, Тонгев? распекал Фирамтот «слушателя». Пленник сбежал еще до того, как ты уселся у входа.
Но я же тебе говорю, оправдывался Тонгев, что все время слышал его мысли и это были мысли спящего. Тут в глазах у него промелькнул страх. Я и сейчас их слышу. Ближе, чем раньше.
Он посмотрел на Карла, а Карлна черную коробочку у себя в руках.
Я понял, сказал он странным голосом, словно кто-то принуждал его говорить. Должно быть, Свейн изготовил электронное устройство, транслирующее ритмы человеческого мозга. Сначала он настроил передачу на ритмы сна, когда притворялся пьяным. А потом оставил прибор на месте и сбежал.
Машина!
Фирамтот шарахнулся в сторону, словно рядом с ним внезапно подняла голову ядовитая змея.
Брось ее в огонь! велел он Карлу с потрясенным, растерянным видом. А ты, Тонгев! Спутать мозг машины с человеческим!
Карл не шевелясь смотрел на черную коробочку.
И тут поднялся шквал взволнованных голосов. Те, кто сидел за столом, показывали пальцем в небо над джунглями. Там, низко над горизонтом, едва различимый сквозь прозрачные кроны деревьев, поднимался новый ярко-красный метеор. Он двигался медленней своих бледных собратьев, но быстро набирал скорость, пока все внизу ошеломленно смотрели на него.
Я понял, повторил Карл тем же самым голосом. Это Свейн. Он спрятал неподалеку один из вертолетов «Крота». Но сейчас он поднял в небо не «Крота». Это «Гримуар». Он взглянул на Фирамтота, замершего на месте. Потому что «Гримуар» перевозил радиоактивную пыль.
Казалось, весь лес съежился, когда он подумал об этом.
Вряд ли это случится в считаные секунды, глухо добавил Карл. У вас есть колонии на другой стороне планеты, Фирамтот? Хотя даже это вас не спасет.
Силанти! сказал Фирамтот неожиданно твердым, молодым голосом. Пошли туда мысленные картины. Дурные картины.
Пальцы старого вождя, словно когти, сжали локоть Карла.
Думай о Свейне! чуть ли не взмолился Фирамтот. Думай, как я проникаю в его разум. Сам я не могу туда попасть. Я плохо представляю себе это место. Думай о том, где он находится. Думай, что я там.
Стоя в темноте дверного проема под давящим взглядом Фирамтота, наблюдая за тем, как ярко-красный метеор все быстрее поднимается в небо, Карл принял решение. Он старался забыть о себе и не поддаваться обаянию этой странной, красивой, но слабой и вставшей на ошибочный путь культуры, старался думать о Конфедерации и честно рассуждать о страхе Свейна, зная, что этот страх велик и искренен.
В тот же миг, когда решение было принято, он почувствовал, как могучий ветер, исходящий из глаз Фирамтота, подхватывает его, словно перышко, и несет все выше и выше.
На мгновение наступила полная темнота.
Затем, без всякого перехода, он очутился на мостике космического корабля. Справа от него, на месте пилота, сидел Рыков, впившийся глазами в трехмерную радиолокационную карту, висевшую над его коленями и похожую на открытую коробку. Позади Рыкова, в кресле астронавигатора, сидел желтолицый Такимори. А непривычно длинные руки самого Карла зависли над боевой приборной панелью, над маленькими изящными кнопками управления пушками, торпедами и выбросом радиоактивной пыли. В первую очередь пыльюименно она была главным оружием «Гримуара». Прямо перед ними троими, за невидимым куполом, по небу растекались ручейки белого огня, и он ощущал раздирающую душу тоску, неизлечимую боль за товарищей, которым суждено умереть от его руки. Но в то же время чувствовал страх и ответственность, которые были сильнее этой тоски.