Жестом попросив соблюдать тишину, он в задумчивости опустил голову.
В этот момент Грег наконец встретился взглядом с рыжеволосой девушкой и отважился улыбнуться ейслабо, но восхищенно. Та помедлила, ответила ему улыбкой, быстрой и мягкой, а потом отвернулась с невинным видом. Грег покачался на каблуках, опьяненный своим успехом.
Старик поднял голову и заговорил быстро и уверенно:
Я должен больше узнать о вас. Должен поговорить с вашим вождем. Поэтому я, Фирамтот, приглашаю вас на пир в нашу деревню, завтра на закате. Вас примут как почетных гостей. Ты сказал, что ваш вождь болен и не может ходить, но мы позаботимся о том, чтобы доставить его к нам. Нет, мы не откажемся от права оказать гостеприимство в своем лесном краю. А до той поры я повелеваю вам вернуться в свою волшебную башню и оставаться в ней или на расчищенном участке вокруг нее. Он поднялся на ноги. Со своей стороны, я, Фирамтот, объявляю это место запретным для своих людей. Обещаю вам безопасный проход в нашу деревню завтра на закате и безопасное возвращение назад, чем бы ни закончился наш разговор.
Он приложил руку к груди. Стоявшие за его спиной воины повторили этот жест:
Клянемся!
Наконец огромное веретено «Крота» показалось за просвечивающей листвой, подбадривая Карла Фридриха и его группу.
Надо же, он действительно похож на башню, заметил Грег. Насколько легче представить, что он построен джиннами, а не свалился с неба в огненном шлейфе задом наперед.
Карл кивнул:
Да, старый Фирамтот на время перенес нас в сказочную страну. Космические корабли стали башнями, а вертолетыогнедышащими чудовищами. Нужно отметить, что антимашинная истерия этих людей проявилась во всей красе. Вы так не считаете, мистер Свейн? добавил он, обернувшись к первому помощнику. Кстати, я благодарен вам за мгновенную оценку ситуации, когда вы не стали стрелять в зверушку старика если это была оценка ситуации. Не дождавшись ответа, он продолжил: В любом случае я благодарен вам за помощь и защиту.
Свейн коротко кивнул, выходя на поляну.
Мистер Фридрих, я вполне осознаю, что моя защита не была адекватной. И вы вполне справедливо предположили, что зверушку старика спасли не моя мгновенная оценка ситуации и не антропологические соображения о необходимости щадить чувства дикарей. Какая-то сила, лежащая за пределами известной нам науки, остановила мой палец.
Свейн на мгновение замолчал.
Я составил для себя мнение об этом народе, тихо продолжил он. Никакие они не дикари. Они используют реальность не так, как мы. Скорее, их что-то использует Видите ли, я постоянно держу в голове приказ Конфедерации. Все правильно. Материя способна по-своему противостоять разуму.
И он зашагал дальше.
Карл нахмурился и обернулся к Гальвесу. Тот негромко заметил:
Небольшая демонстрация примитивного гипноза всерьез обеспокоила Свейна.
Карл пожал плечами:
Этот Фирамтотвесьма впечатляющий старикан.
Только очень больной, вставил Гальвес.
Карл вопросительно посмотрел на него.
Да, подтвердил врач. Милиарный туберкулез, вне всякого сомнения. Какими бы ни были его «лекарства», непохоже, что они помогают. Он умрет не позже чем через месяц.
Карл нахмурился:
Надеюсь, мы уговорим его принять нашу помощь. Думаю
Конечно, я без особого труда вылечу его, если он позволит мне это сделать. Жаль только
Гальвес не закончил фразу, но Карл понял, что он собирался сказать: «Жаль только, что я не могу так же легко вылечить нашего капитана».
Кстати, негромко спросил Карл, насколько плох Фулсом? Свейнпревосходный физик и отличный помощник капитана, когда речь идет об открытом космосе, но здесь нужно действовать дьявольски деликатно.
Гальвес пожал плечами.
Фулсому хуже, мрачно сказал он. Теперь, когда на него действует гравитация, я еще больше уверен, что дело не в обычной космической закупорке сосудов. Хотя, разумеется, эта болезнь никуда не исчезла. Но я действительно считаю, что ее вызвали эмоциональные причины только никак не могу их определить. Он посмотрел на Карла и развел руками. Боюсь, эта задача мне не по зубам. Свейн может стать капитаном «Крота» уже завтра или же Фулсом и через год будет командовать нами.
Карл кивнул, и они двинулись вслед за остальными по выжженному участку леса.
В любом случае, надеюсь, Фирамтот смягчится и разрешит тебе позаботиться о нем, заметил Карл уже громче. Старикан начинает мне нравиться. Я понял это в тот момент, когда он прижал руку к груди.
Карло Бальдини, кок и младший биолог «Крота», любил детей. Более того, он хорошо их знал. Поэтому он, хотя и слышал от начала до конца историю о поисковой группе и запрете появляться возле корабля, ничуть не удивился, когда, выглянув следующим утром из камбуза, увидел с полдюжины загорелых голых сорванцов, стоявших в десяти ярдах от «Крота» и восхищенно смотревших на него.
Приближалось время завтрака. Бальдини задумался на мгновение, а затем довольно усмехнулся. Двумя минутами позже он появился на нижней выходной площадке, взглянул мимоходом на тускнеющий метеорный след и спустился на землю. В левой руке он держал небольшой чемоданчик из магниевого сплава, за которым волочился тонкий шланг.
Он открыл чемоданчик и занялся изучением содержимого, не обращая внимания на детей. Бальдини и так прекрасно знал, что те бросились наутек, как только он вышел из корабля. Знал он и то, что дети скоро вернутся. Когда он наконец поднял голову, дети снова выстроились в ряд в десяти ярдах от него.
Он достал из чемоданчика центаврианский плод инкра, сочный и мягкий, как земная китайская слива. Потом сжал его, оценивающе обнюхал и подбросил в воздух.
Плод не вернулся назад. Струя воздуха из шланга в левой руке Бальдини подбросила инкра еще на два фута над его головой.
Дети внимательно наблюдали за происходящим. «Старая добрая теорема Бернулли всегда годится для пары простых фокусов», подумал Бальдини.
Ловко орудуя шлангом, он заставил инкра медленно проплыть в воздухе и приземлиться у ног одного из зрителейсимпатичного маленького проказника, который выглядел немного старше остальных.
Бальдини знаком показал, что плод можно подобрать и съесть. Мальчуган мельком взглянул на инкра, но не нагнулся. Вместо этого он с необычайно серьезным видом посмотрел на биолога, ударил себя в тощую грудь и представился:
ЯМи-ки.
Бальдини ответил тем же:
ЯКарло.
Затем сунул руку в чемоданчик, достал оттуда мячик из металлической стружки, бросил его Мики и покачал пальцем, когда тот поднес шарик к губам.
Мики отдернул руку и тщательно осмотрел мячик. Другие дети с любопытством обступили его. Бальдини протянул к ним руку ладонью вверх. Мики вопросительно посмотрел на него, потом опустил взгляд на мячик. Бальдини кивнул и махнул рукой. Мики сделал два шага вперед и бросил ему мячик.
Бальдини поймал его левой рукой. В правой он держал инструмент, напоминавший опрыскиватель. Снова подбросив мячик, Бальдини направил на него наконечник устройства. На первый взгляд оттуда ничего не вылетело, но мячик из стальной стружки ослепительно вспыхнул и исчез, обдав всех ощутимой волной жара.
Бальдини изучал лица детей, огорченных, но впечатленных увиденным. «Это и требовалось доказать, подумал он. Взрослые на их месте, несомненно, убежали бы, перепуганные до полусмерти. Но дети могут воспринять что угодно. Не важно, чем взрослые пытались их застращатьмашинами, призраками, сверхъестественным: дети живут в мире чудес, где невозможное случается ежедневно. Карл Фридриххороший человек, но если бы я был антропологом, то всегда работал бы с детьми».
Мики внимательно смотрел на него. Бальдини невольно подумалось, что из этого смуглого, большеглазого мальчика, такого серьезного и невозмутимого, получился бы отличный индийский принц. Он снова покопался в своем чемоданчике.
На этот раз Бальдини вытащил оттуда высокий стеклянный бокал, положил в него два неровных белых шарика, затем налил густой ярко-коричневой жидкости, а следомбелой, более текучей. Он поднял бокал, показывая его детям. Слои мороженого, шоколада и молока четко разделялись. Продолжая держать бокал за ножку, Бальдини направил на него опрыскиватель. Содержимое бокала яростно забурлило и перемешалось, приобретая равномерный светлый оттенок, а пена поднялась к самому верху.