Я могу скреплять колосники, тянуть проволоку, дубить кожу и чинить электронные микроскопы,рассуждал он вслух.Ищу работу. Разумные расценки. Гарантия на все.
Не серчай, но твои навыки имеют узкую сферу применения,утешил его Флосс.Все мы усваиваем этот урок. Ты сам поймешь, что базовые шаблоны мышления адаптируются к новым ситуациям. Терпение, Дэмми. Когда достигнем Альмионы, ты определенно заметишь расхождения в том, как различныеоднако, надеюсь, не враждебныерасы овладевают искусством жизни.
Дэмми до некоторой степени удалось оживить фантомы, составлявшие ему компанию еще на борту угнанного корабля Ксориалля. У него получилось вызвать гипнотические галлюцинации замечательной правдоподобности, однако живыми они ему казались не более чем карандашный рисунок. Да и это занятие вскоре наскучило.
Флосс надолго впадал в подобие коматозного состояния, из которого его можно было выдернуть телепатическим призывом, хотя беседа ради беседы инопланетянина мало занимала. К просьбам Монтгомери рассказать о родном мире он оставался глух.
Сам скоро все увидишь. Или, как альтернатива, не увидишь. В последнем случае, знание о моей планете тебе ни к чему. В первом же, твои собственные впечатления окажутся куда точнее моих вербализаций и описаний.
Так время и шло. Дэмми спал, держа определенную часть разума поодаль от неуправляемого сна, в состоянии бодрствования, чтобы не пропустить тревожных событий. Или сканировал литературу, вызывая ее из глубин сознания, оценивал и после внедрял в свою картину мироздания. Или практиковал новообретенные способности, выделывая акробатические трюки, производя вычисления в уме, пересматривая в деталях собственное прошлое. Последнее вогнало его в депрессию, и Дэмми к этому больше не возвращался.
Даже без того, что стало со мной,говорил он Флоссу,я бы мог сделать куда больше, чем делал. История моей жизниэто перечень упущенных возможностей, неиспользованных шансов, вызовов, на которые я не ответил. И не было ни дня, когда бы я не мог испытать что-нибудь стоящее, но я этим не воспользовался. Я, если и продвигался вперед, то лишь случайно, когда все инстинкты криком предупреждали против даже искорки любопытства. У меня были амбиции, но то были амбиции, зажатые в узкие рамки тривиальности. Саморазвитие для меня заключалось в покупкеили угонемашины покруче. Понятие прогресса состояло лишь в том, чтобы прикинуться моднее. У меня были молодость, здоровье, мозги. Я мог всего добиться в мире, который знал. Мог стать королем планеты, великим ученым, художникомда кем угодноили всем сразу.
А рыба могла бы выскользнуть из сети, сумей она понять природу сети и собственные возможности. Но она не выскальзывает. И ты бы не выскользнул, зато теперь заешь больше. Не много, конечно же, но больше, чем раньше. Возможно, когда-нибудь ты станешь ценить то, что поистине ценно. На это стоит надеяться.
Я-то себя считал гением. Угоняя у Ксориалля корабль, я думал, что Вселеннаямоя устрица.
Ты все узнаешь, Дэмми,сказал Флосс и снова погрузился в свой недосон.
На девяносто четвертый день капсула без предупреждения мигнула и пропала, оставив Дэмми и Флосса лежать на мягкой фиолетовой траве у кромки алого озера.
Глава 7
Не этого я ожидал,признался Дэмми.
Они с Флоссом лежали на упругом мшистом холмике под навесом из широких голубых листьев рядом с необычной конструкцией, жилищем, котороекак заверил гостя Флосспринадлежало всякому, кто пожелает им воспользоваться.
А дома, у тебя дома, Дэмми, все соответствовало твоим ожиданиям?
Нет, но то было другое дело.
Как же, как же.
Я могу дышать здешним воздухом,вяло произнес Дэмми.Притяжение почти нормальное, может, на шесть с половиной процентов ниже. Солнце не жарит смертельным изучением, нет скоротечных смертельных болезней. Я в такие совпадения не верю.
Нет тут совпадений,заверил его Флосс.Наши пленители не поместили бы нас в такую среду, которая была бы враждебна одному из нас, а потому мой мир для тебя безопасен. Что до болезней, то идея мне понятна из твоих мыслей, однако уже давно наш цивилизованный мир не знал подобных паразитических форм жизни.
Я думал, звездолет окажется ракетой размером с истребитель, с металлической обшивкой и тесными каютами, затхлым воздухом и машинным отсеком. Думал, что космический полетэто когда сидишь в кабине пилота и смотришь на звезды. Думал, что посадка в другом мире будет шумной и жесткой, будоражащей и опасной, что нас встретит делегация или толпа, готовая линчевать, что надо будет заполнить бумажки или тяпнуть рюмочку, а потом будут пафосные дискуссии с властями, которые начнут спрашивать паспорт, кто я такой, чего хочу, и тебе придется за меня вступиться, изливаться перед ними, чтобы меня в тюрягу не упекли, а то и вовсе не выслали, и что потом я кинусь создавать комитет по спасению Земли, и...
Дэмми, я так понимаю, ты просто забавляешься рассуждениями вслух. Ты ничего такого не ожидал. У тебя есть любопытная привычка сперва выдавать идеи, основанные на стереотипах, а после формально вербализировать их, словно так ты убеждаешь самого себя в структуре реальности. Определенно, в свете сложившихся обстоятельств в этом нужды нет. Идем,уже веселее добавил Флосс,покажу тебе свое убежище.
Он повел Дэмми по едва приметной тропинке между зарослями пушистого бледно-лилового мха, который приятно контрастировал с фиолетовой травой. В стоячем воздухе ощущался слабый душок чего-то вроде лимонного дерева. За поворотом, огибающим выступающую часть пурпурночерной рощи, Дэмми и увидел обещанный дом: похожая на пузырь конструкция с бледными прозрачными стенками, сидящая на паутинно-тонких сваях вроде ног самого Флосса. Инопланетянин остановился и сделал рукой жест.
А вот и мое гнездышко,радостно произнес он.За неимением гения в искусстве науки или важного поста в механизме социума я воспользовался наличными талантами и энтузиазмом, дабы произвести этот островок мира и порядка. Я бросил себе вызов, стремясь создать совершенство, владея лишь ограниченным представлением о понятии совершенного. У каждого существа, живого или косного, есть свой потенциал; развить егозначит довести существо до совершенства. Я постарался воплотить оптимальное сочетание красоты и пользы. Каждая функция, цвет, текстура и форма сбалансированы по отношению друг к другу, создавая гармонию, соперничающую с таковой в естественной среде. Тут учтено все, вплоть до последнего атома; я не пошел на сделку с совестью, пытаясь обойти трудности или дороговизну. Все тут составлено безупречно и таковым остается. Тут нет углов, где затаились бы ошибка или грязь. Мой дом, по сути, является материальным воплощением моих представлений о гармонии вселенной, собранием всего, что мне дорого... Но я увлекся. Идем, оценим степень моего успеха.
Он повел Дэмми по извилистой тропинке между клумбами ярких цветов, через небольшую безупречную лужайку пурпурно-красной травы и вдруг остановился. Дэмми увидел разбросанные тут и там куски дерна. Четыре небольших кустика в белом цвету лежали корнями вверх.
Я выбрал это место вдали от великих центров нашего общества, потому что воздух здесь чист и спокоен.
Флосс подергал похожим на ухо отростком, в котором Дэмми опознал орган обоняния. Одновременно с этим он сам уловил легкий душок подопревшего мусора, примешивающийся к гардениевому аромату цветов. Откуда-то донесся визг, похожий на поросячий.
Флосс медленно обернулся в направлении звука. И в тот же миг приглушенно бумкнул взрыв, высокое дерево по другую сторону дома задрожало и медленно рухнуло, исчезнув из виду. Взметнулся фонтан щепок, и под ноги двум зрителям упало несколько клочков мандаринового цвета.
Флосс обернулся к Дэмми; его похожее на пчелиное лицо дергалось в непонятных мимических конвульсиях.
Что-то не так, Дэмми. Лучше тебе укрыться, и поскорее. Беги туда.
Он указал на чащу пурпурно-черных деревьев.
Что происходит?спросил Дэмми, глядя на дом.
В поле зрения появились фигуры в серых комбинезонах: высокие, на коротких ножках, они спешно семенили вперед. Флосс закричал:
Теесты! Случилось то, чего я так боялся!