Остин молча вышел, всерьез удивив своей уверенностью и властью над ситуацией, хотя было видно, насколько изменился этот человек, впервые для нее представляющий угрозу, с которой она не уверена, что может справиться. Он встал перед ней.
Ты права, ты во всем права. Что будет дальше? Убьешь меня и Питера?
Его согласие, пусть и после приличной речи, вызвавшей у нее даже усталость, удивляло не смыслом, а подачей, ведь он все это время смотрел прямо на нее, не отводя взгляда и не двигаясь. Впитывал ее слова так, как будто впервые видит ее и слышит. Он выразил согласие тем самым редким тоном, в котором кроется и полная капитуляция, и радость этому событию, словно худшее наконец позади.
Вот так просто, да? Хорошо, только вот это ты должен ответить на этот вопрос.
Она следила за его реакцией, которая наконец стала больше походить на живого человека. Оглядевшись, Остин задумался и всерьез произнес, словно ему уже все дозволено и лишь вопрос времени, когда это произойдет:
Проверю его кровь, если антитела есть, то начну пробовать создать вакцину. Если же Портер солгал и его кровь чиста, то решай ты. Проверка займет минут десять. Тебе это нужно не меньше моего.
Света хотела ударить его, но сдержалась, ведь она прекрасно знала, что костюм поглотит приличную силу и Остин почувствует мало. Да и почему-то ей хочется сохранить эту ярость, она ей еще пригодится.
Если убьешь меня или как-то навредишь, то смерть Питера будет на твоих руках, потому что мы оба знаем: никто не станет возиться с ним и отправлять сюда людей ради одной жизни.
Он не оправдывался, не уговаривал и уж тем более не угрожалего слова были непоколебимы, и даже Света со всей своей злостью в его адрес и упрямостью не смогла ничего добавить. Ведь то была истина, которую невозможно игнорировать.
Остин подошел к столу с приборами и просто стал работать, ведь все, что было нужно, находилось перед ним, а взятые кровь и спинномозговая жидкость сразу же попали в нужные приборы, названия которых Света не знала.
Она услышала стон Портера, резко обернулась туда, где некогда стоял Остин:
Мне пришлось его закрепить, чтобы не дергался. Не освобождай его, пока мы не получим результаты.
Он не обернулся к ней, не повернул даже голову, отчего легко было бы предположить, что говорит он это на диктофон или просто для себя, словно проговаривая необходимые действия, ошибки в которых быть не может. Подобное отношение бесило Свету еще больше, чем прямая угроза, обычно подобное она редко могла терпеть.
ГЛАВА 34
Войдя в изоляционную камеру, Света первым делом обратила внимание на капсулу с Питером в тройке метров напротив нее. Он все так же больше напоминал труп, нежели живое существо. Питер даже не представляет, какие события ныне происходят ради спасения его жизни: прямо здесь, перед его глазами, чуть ли не идет война, после окончания которой настанет момент пробуждения, и ему станет известна вся цепь событий. И Света не сможет не спросить: «Как бы поступил ты?» За вопросом этим крылась бы не жажда обвинений, как к объекту, ставшему катализатором последних событий, а как раз наоборотнадежда избавиться от бесконечного смятения, ведь лишь он, выбравшись из мертвых, сможет расставить все точки и вынести вердикт этой истории.
Не повезло тебе, брат, чуть ли не шепотом обратилась она к Питеру, не завидуя положению того, кто будет, скорее всего, чувствовать вину за события, спасшие его от смерти, особенно когда виновником окажется человек, нарушивший его приказ ценой своей карьеры и даже благоразумия. Взглянув в этот момент на Остина, Света хотела что-то ему сказать, а то и сделать в ее манере, но подобный бесцельный порыв лишь оттянул бы окончание ее злоключений на Векторе.
И вот самый трудный шаг был сделан, первый из многих: перед ней лежит Портер, голова слева утоплена в отверстии стола и закреплена лямкой, чтобы он не мог ей даже двигать, рот был закрыт обтянутым вокруг головы бандажом, глаза же, как она могла предположить, стеклянныепосмотреть пока не решалась. Руки и ноги прикованы, поясница голая из-за задранной кофты, которую она сразу же поправила, тем самым дав ему сигнал о своем присутствии.
Ей по-настоящему страшно было представить, какая метаморфоза чувств и мыслей заполняет его голову, где она занимает если не первое место, то наверняка в тройке лидеров, отчего и до того разгоряченная вина словно теми же стяжками сковывала ее в словах и мыслях. Подобные размусоливания она не любилалучше быстро, но грубо, нежели стремиться к аккуратности в подобные моменты, боясь собственного ущерба. И только она схватилась за ближайшее крепление, туго стягивающее его левую кисть, как отпустила ее, оставив все так, как и было. Он молчал, совершенно не издавая звуков, будто бы вообще замер, задержав дыхание, но это было затишье перед бурлящей необузданной силой, которую он вынашивает для того момента, когда будет уверен в возможности реализации. Подобное она чувствовала всем телом, даже сквозь костюм. Он был в том состоянии, когда малейшее лишнее движение может вызвать настоящий взрыв. Света оперлась руками на стол, чуть ли не буквально чувствуя весь вес сложившейся ситуации и собираясь с силами, вынуждая себя смотреть на это с объективной точки зрения, где эмоциям не должно уделяться внимания вовсе. Она заговорила:
Ты здесь не из-за того, кем ты являешься или какие поступки совершал. Откровенно говоря, даже я не обратила бы на тебя должного внимания, если бы ты не рассказал о том, что смог вылечиться. На Векторе, в этом месте, в этих условиях лекарство или вакцина, да хоть что-то, в чьих силах предотвратить победу инопланетной жизни, будет считаться ценнейшим ресурсом. И тут нет личного ни у кого, повторюсь, персонально ты ни в чем не виноват. Ты пытался выжить всеми доступными средствамии ты выжил, лишь это важно. На твоем месте любой из нас поступал бы так же, нарушая все дозволенные нормы морали и правила, более не действующие на Векторе. Произошедшее сейчасне более чем последствия, в которых нет гнева или обвинения, лишь механические выборы на пути к цели. Мне не нравится то, как с тобой обошелся Остин, будь я рядомне позволила бы, но меня не было. Блядь, да я даже не знала, где ты. Но так уж вышло, и можно было бы что угодно говорить, добейся мы, наконец, поставленных целейно до этого еще не близко. Я не прошу прощать его, но прошу понять, потому что ситуация сейчас крайне Все, что я пытаюсь сказать, это то, что ты ни при чем, тут ничего личного, помни это.
Света почему-то была уверена в отсутствии обратного пути, несмотря на то что ее слова, больше походившие на речь, произносить которые она умела лишь для поддержки боевого духа, вряд ли бы сейчас принесли результат, близкий к прощению или пониманию. Лишь закончив, словно пережив все заново, но уже разжевав каждый аспект, становится четко и предельно ясно, что она давала ему понять события, расставляя все на свои места для того, чтобы, когда Портер будет освобожден от оков, ни при каких условиях не было никакой мести, как и поиска справедливости, все останется позади.
Уверенно, но не спеша она снимала все крепления, каждый раз звук отщелкивания эхом раздавался вокруг, и пока Портер лежал без движений, Остин отреагировал именно так, как ожидала она, поймав себя на мысли, что ей специально хочется взбесить его непослушанием, идя на упрямство, все как она любит.
Я же сказал не делать этого!
Я не подчиняюсь тебе. Держать его такэто
Мне плевать, что ты думаешь, сейчас онпленник!
Не реагируя, Света отстегнула целую левую руку, но, обернувшись, увидела направленный на нее пистолет, разумеется, он выдерживал дистанцию в два метра, сразу же подойдя к капсуле Питера.
Серьезно? Да ты в край охуел угрожать мне?!
Он тебя не возьмет, костюм крепок, но вот только это разрядник, ты уже получила от меня, не вынуждай снова!
Света молча смотрела на него, уверенно готовая принять удар. Только она стала искать способ устранения Остина, явно приближающегося к пересечению точки невозврата, как он указал ей выйти, отчего в любой другой ситуации она бы постаралась выкрутиться, но сейчас, здесь, лучше повиноваться. Что она и сделала, идя спиной вперед, не сводя с него взгляда, даже не поднимая руки, говоря твердо, сдерживая злость: