Я еще не сражался на территории с гражданскими, раздался в наушниках нервный шепот Джеки. Это сильно отличается от битвы с регулярной армией?
Когда начнется стрельба? Стоящий рядом с Марчином Шкаф потер тыльной стороной ладони щеку. Его голос выражал только усталость. На линии фронта? Вообще не отличается.
* * *
Если мы хотим перехватить эти данные, то нам придется войти быстро, говорила Лиза Ниеми. Командиры совещались при выключенных коммуникаторах, но всего в нескольких шагах от Вежбовского. Если мы дадим им время, уничтожат диск, а потом уже будет только вопрос удачи.
Если мы атакуем, они будут обороняться, покачал головой Макнамара. Будут жертвы, невозможно, чтобы не было. Шкаф прав, даже если мне это не нравится.
Я понимаю, что соображения рядового Варда небезосновательны. Но у нас есть задание.
Сколько времени у них займет стереть систему? Санчес пожал плечами. Может, сумеем найти какой-то компромисс?
Жанейро, Картрайт включила коммуникатор, сколько продлится уничтожение логов такого рода системы?
Су э-э то есть сложно сказать, госпожа лейтенант. СиДжей раздумывал минутку. Если положить куда нужно гранаты, то у нас проблема, но если легально и без взрывов, то наверняка минута-две.
Поняла, спасибо. Лейтенант снова отключила микрофон. Минута-две это не так уж и мало времени.
Можем попытаться минимизировать потери гражданских, но это война. Ниеми развела руками. Мы должны считаться с тем, что будут жертвы.
Я бы предпочел не подходить к этому таким вот образом. Макнамара потер загривок большой пятерней.
Колин, никто не говорит, что это решение лучшее, ответила сержант второго отделения. Просто порой приходится.
Если войдем быстро, на рывок, то, может, обойдемся и без стрельбы, обронил Санчес убежденно.
Мы солдаты, их безопасность и наша проблема тоже. Огромный мужчина не сдавался.
Хорошо, спасибо за ваше мнение. Картрайт сняла шлем и некоторое время глядела на его внутреннюю сторону. Возвращайтесь к своим, сейчас выходим.
* * *
Станция связи Дельта Два Ноль не выглядела представительно. Замаскированный бункер, увенчанный бронированной конструкцией антенны, был окружен небольшой колонией куполов палаток, жавшихся к его стенам. Американцы выставили наружу прожекторы и обогреватели, в нескольких местах стояли переносные сборники воды.
Здесь колониальные силы Европейского Союза! У вас тридцать секунд, чтобы выйти без оружия перед зданием! крикнул лежащий в грязи за освещенной зоной Макнамара. Каждый выстрел, взрыв или любое действие такого рода будет расценено как акт агрессии! В таком случае мы атакуем и не сможем гарантировать жизнь гражданских на вашей базе! Двадцать секунд!
Жизнь лагеря замерла. Высокий полный мужчина в голубом рабочем комбинезоне замер за едой, с пластиковой ложкой, не донесенной ко рту. Женщина лет пятидесяти с решительными чертами лица быстрым движением задвинула за себя десятилетнего мальчика. Несколько человек отступили, словно бы эти несколько шагов что-то меняли.
Вежбовский сжал руки на автомате. Они только что потеряли весь эффект неожиданности, и если те класть хотели на гражданские жертвы, то вот-вот начнется неплохая заруба. Примерно в метре от него лежал Шкаф с пулеметом, опертым на рюкзак. Ствол оружия смотрел в сторону входа в бункер, прекрасно видного в свете ламп, расставленных для использования гражданских.
С другой стороны от Марчина был Джеки, который дышал быстро и неровно. Маскировочный платок сполз у него на шею, и Вежбовский видел, как рядовой раз за разом нервно облизывает губы.
Спокойно, мы выходим! Не стреляйте! услышали они крики изнутри приземистого здания.
А через миг оттуда вышла пятерка американцев.
Вел их совершенно лысый лейтенант лет сорока. На бледном лице, означенном сеткой мелких шрамов, были хорошо видны глаза словно выбитые довольно грубым долотом. Он не носил ни шлема, ни тактических очков, ни брони. Единственным фрагментом его экипировки были наушники и ларингофон комплекта связи.
Остальные шли в нескольких шагах от командира.
Первое, выдвигаемся. Жанейро, будь наготове.
Прикрываемое людьми Ниеми и Санчеса первое отделение осторожно вошло в круг света на американской базе. Вежбовский, идущий в строю справа, чувствовал на себе взгляд десятка пар глаз. Подсознательно он ожидал ловушки, того, что через миг янки потянутся к скрытому оружию или что даст очередь укрытый где-то стационарный пулемет. Остальные, кажется, чувствовали себя так же, потому что все внимательно осматривались и осторожно делали очередные шаги. Ствол автомата Торна был направлен точно в грудь американского офицера, который, однако, не обращал на это никакого внимания.
Лейтенант Хэддок, Колониальный Корпус Соединенных Штатов. Командир D-20, сказал тот чуть хриплым голосом.
Лейтенант Картрайт, Европейские Колониальные Силы, Восьмая дивизия. Картрайт сделала шаг вперед.
Хэддок отдал ей честь.
Я так понимаю, это вам я должен передать базу?
Ситуацию и правда очень усложнило бы прямое столкновение. Я оценила вашу заботу о гражданских. Женщина сдвинула очки на шлем и со значением посмотрела на палатки. Сколько тут у вас людей?
Военного персонала только эти четверо. И восемнадцать гражданских. Полагаю, они получат охрану.
Естественно. Жанейро, внутрь. Сержант, с ним, прошу. Картрайт кивнула СиДжею.
Техник вместе с прикрывающим его Макнамарой бегом бросился к зданию. Картрайт провела их взглядом.
Формальности, сами понимаете.
Хэддок кисло улыбнулся.
Уже через минуту база принадлежала им.
Она была небольшой: большую часть бункера занимало коммуникационное помещение. Обычно выполняющее роль сердца передающей станции, сейчас оно было холодным склепом, наполненным мертвым оборудованием и темными экранами. Как и можно было предположить, люди Хэддока сделали все, что могли, прежде чем сложить оружие.
СиДжей, Кудлатый и Исакссон сразу же подключили свои консоли, пытаясь реанимировать главную систему, и из помещения главным образом доносились их замечания, переплетенные с бранью.
Несколько помещений, представлявших собой остальную часть базы, были полны постелями, термоодеялами, сохнущей одеждой и личными вещами пополам с военным оборудованием как минимум десятка разных людей. Несмотря на тот факт, что все американцы находились снаружи, здание казалось забитым до отказа.
Лейтенанта Хэддока и его людей Картрайт забрала внутрь, едва только первое отделение проверило здание. Вежбовскому было безумно любопытно, и он даже немного завидовал Шкафу и Торну, которых лейтенант взяла как охранников.
Но потом его поглотили другие дела.
В то время как второе отделение оставалось вне освещенной зоны американской базы, третье пришло на помощь в наведении порядка среди беженцев. На командующего им Санчесом при отсутствии Макнамары оказалось возложено задание по организации базы. Высокий испанец с внешностью бандита взялся за задание с тщательностью, вызывающей удивление. За несколько минут был составлен список всех гражданских, а Киса и Рикардо занялись составлением списка необходимых лекарств. Сержант назначил и связного со стороны американцев им стал некий Майн, высокий мужчина, лет шестидесяти, худой словно щепка и выглядящий как проповедник.
Люди, хотя все еще недоверчивые, по крайней мере, уже перестали казаться ожидающими немедленного расстрела.
Хоть что-то.
Вежбовский, естественно, знал, что после Дня необходимость соблюдать конвенции снизилась и реальности войны вошли в противоречия с высокими идеалами цивилизованного конфликта. Но он всегда полагал, что офицеры помнят о правилах, и теперь радовался, что по крайней мере, в случае с Картрайт это оказалось верным.
Он улыбнулся при виде Рикардо, объясняющего какому-то десятилетнему пацану необходимость принять укрепляющий спрей. Невысокий санитар бурно жестикулировал, размахивая дозатором во все стороны. У соседней палатки Киса вела разговор с темнокожей беременной американкой. Одновременно девушка быстро проверяла содержимое аптечки, даже не глядя на медикаменты. Поляку было даже интересно, какое средство для беременной можно найти в военном медицинском пакете.