- Говорит? - недоверчиво переспросил он.
- Не обращай внимания, - постарался я замять неудобную тему. - Тетя Оля это говорит иносказательно.
Думаю, он мне не поверил, но, похоже, он тоже насмотрелся на всякие чудеса, так что зацикливаться на этом не стал.
Ольга вдруг насторожилась и приложила палец к губам. Я ничего не слышал, но уже привык доверять ей - слух и зрение у неё гораздо острее моих. Еще один подарок от Базы, вместе с силой и выносливостью. Глядя на нас, Ромка тоже затих.
Услышал я его, когда он уже бежал по коридору. Рука прыгнула на кобуру, но Ольга махнула мне рукой и грозно нахмурила брови - не дергайся. Слух её не подвел - в комнату заскочил Илья.
- Людиии, - прогудел он. - Идут сюда.
Я выдернул из кобуры Стечкин - уже рефлекс при любой тревоге - и бросился к окну. Ольга сначала отнесла в угол Ваньку и уложила там, потом присоединилась ко мне. Ромка ужом проскользнул между нами и поднял голову над подоконником.
- Где?
- Отсюда еще не увидите, они в конце улицы.
- Наверное, те, кого я заметила, - сказала Ольга.
- Много?
- Да. Не меньше десятка. Но это только те, кого я разглядел. Не стал ждать, побежал к вам. Может их и еще больше.
- С оружием?
- Да. Пару автоматов точно есть, и вроде ружья еще охотничьи. Они все в банданах с красной звездой на лбу.
Мальчишка повернулся к Илье, и при последних словах присвистнул:
- Коммунисты. А им какого черта здесь понадобилось?
- Коммунисты? - я удивленно покачал головой. - Я и слово-то такое уже забыл. Они опасны?
- Здесь все опасны. Но не так, как Нефтянники или Центр. Ну и, конечно, бабы - они самые опасные и самые жестокие.
Слово бабы, прозвучавшее из уст ребенка, заставило Ольгу поморщиться. Все-таки служба не совсем превратила её в солдафона.
- И что делаем?
Мне было некомфортно от того, что я спрашивал совета у пацана, вместо того чтобы решать самому, но это было правильно, мы здесь были чужаками и могли совсем случайно напортачить.
- Ничего. Лучше всего сидеть тихо, я не думаю, что они пойдут по развалинам. Тут все уже на сто рядов прошерстили. Скорей всего они за водой идут, к речке.
- За водой? Такой толпой?
- Ты идиот? Водоносов надо охранять. Вода - это дорого.
У пацана, похоже, не было никакого уважения к старшим. Но я пропустил это мимо ушей, сейчас не до воспитания.
Илья не стал дослушивать наш разговор.
- Все. Вы в курсе. Я пойду, прослежу. Буду рядом. Если, двинуться сюда, прибегу.
- Я тоже схожу гляну, - Ольга поправила автомат на плече и шагнула вслед за полуволком. Я не стал останавливать - она была солдатом, ничуть не хуже меня, а скорей всего и лучше. Но мне показалось, что Ольга просто попыталась улизнуть первой. В последнее время, она старалась как можно меньше, оставаться наедине с Иваном и яйцом. Не знаю только по своей воле или опять кто нашептал. Она не переменила своего отношения к ним, холила и лелеяла, как только появлялась возможность, просто старалась все это делать, только когда я рядом. Спрашивать я не стал - наверняка, опять ничего не сможет объяснить, а будет только мучиться. Как тогда с яйцом.
Когда мы остались вдвоем с Ромкой, я решил, все-таки разговорить парнишку. Похоже, он меня нисколько не боялся и не стеснялся. Я подумал, что, когда мы одни, ему легче будет развязать язык. Теперь я не стал спрашивать прямо в лоб - пусть немного втянется в беседу. На самом деле, я хотел уговорить его пойти с нами, ведь как бы хорошо он не рассказал нам про дорогу, а я в этом сильно сомневаюсь, живой проводник все равно лучше. Но не будем же мы заставлять его идти силой. И купить его согласие, у нас по большому счету нечем.
- Роман, а что ты хотел узнать про нас?
Он резко повернулся ко мне и выдохнул:
- Все!
Я улыбнулся.
- Всю ночь придется слушать. Ладно, расскажу, но не все, а то слишком долго.
Ничего не прося взамен, я начал ему рассказывать про свою жизнь. И, уже в который раз понял, что о современной жизни рассказывать нечего. Особенно мне - Пост, твари, короткий отдых, Пост, твари... Я заметил это уже давно - в какой бы компании мы не сидели, рассказывать о том, что было до войны, можно было часами, а о том, что происходит сейчас, в лучшем случае десять минут. Наверное, дело в том, что мы просто не хотели слушать про все то дерьмо, что нас окружает.
Само собой, мне пришлось многое скрыть от мальчишки - не к чему ему знать, про то, что я и сам не понимаю. И про то, что мы все мы воюем друг с другом, я тоже умолчал. Не хотелось разочаровывать парня, ему здесь своего дерьма хватало. Пусть думает, что где-то люди живут по-человечески, так как раньше.
Рассказывал я вполголоса, часто останавливаясь и прислушиваясь - не бегут ли Ольга или Илья. Когда закончил, Ромка еще некоторое время сидел с горящими глазами. Мне стало даже неудобно, неужели я так наврал, что он замечтался о нашей жизни. Но оглядевшись вокруг и взглянув на его худое заостренное лицо, я понял - наша жизнь для него, действительно, сказка. Особенно в Городе, где наведен относительный порядок.
- Ну, что - я тебе рассказал, может и ты мне теперь на пару вопросов ответишь?
Надо было срочно отвлечь его, а то начнет сам задавать вопросы и тогда может всплыть очень неудобная правда. Ведь на самом деле, наша жизнь совсем не сказка.
Он кивнул.
- Только я не знаю, про что рассказать. У меня каждый день одно и тоже - найти поесть, и чтобы не поймали или не убили случайно.
- Ты мне так и не сказал, почему ты один и как давно?
- Уже две зимы после того, как папку поймали Ведьмы.
Парнишка вдруг засопел и замолчал. Потом отвернулся и некоторое время сидел так. Я понял - не хочет показать глаза, наверняка, слезы.
- Он погиб? - осторожно спросил я.
- Ты идиот? - паренек взвился. - Его Ведьмы поймали! Это тебе не какие-нибудь Коммунисты, с ними даже Нефтяники ссат связываться.
- Прости, брат, - я положил руку ему на плечо. - Я же ничего про здешние дела не знаю. Кто такие Ведьмы?
Он дернул плечом, сбросил мою руку и повернулся ко мне. Глаза блестели. Но, похоже, он справился - когда опять заговорил, голос не дрожал и не ломался. 'Молодец, -подумал я, - колючий, но крепкий'.
- Это самая большая банда, там одни бабы.
- Ох, ты! - удивился я. - Чет не верится. Амазонки что ли?
Про баб он уже говорил, но тогда я не понял, что это такая банда.
- Нет, Ведьмы. Амазонками их только папка называл.
Он взглянул на меня и зло добавил:
- Да! Они убили его. Замучили. Они мужиков ненавидят. Но правда и другие, если поймают Ведьму, такое устраивают...
Он не договорил, но я и так понял, про что он. Человеческая натура такая - чтобы унять свой страх, он должен почувствовать, что его тоже боятся.
- Ты-то как выжил?
Я недоумевал искренне. В такой обстановке, с одним кухонным ножом, и я бы недолго протянул, а тут пацан, в котором жизни всего на один вдох.
- Прятался.
Я покачал головой, это не укладывалось в моих мозгах.
- А зимой?
Вопрос был не риторический - зимой в наших краях без обогрева не проживешь.
- У меня Ленька был. Мы с ним спали. С ним тепло было.
И вот тут он уже не выдержал и заплакал. Брат, наверное, подумал я. Уже не пытаясь обнять, я лишь похлопал его по спине.
- Сочувствую, Роман. Я тоже всю семью потерял, и брата, как ты. Терпи, жизнь нынче подлая пошла.
- Ленька не брат, - успокаиваясь, но все еще хлюпая носом, выговорил мальчишка. - Это пес был наш. Самый умный - он меня защищал от мутиков и еду всегда находил. Мы с папкой, щенком его подобрали.
- А он куда делся?
- Убили, суки какие-то, я их не разглядел, убегал. Он бы сразу убежать мог, но он за меня заступился. А они, когда его убили, обрадовались - столько мяса - и за мной не побежали.
У меня о современных собаках были только дурные воспоминания - я помнил, как мы очищали подвалы Города от их одичавших стай.
- А чего вы не ушли из города?
- Папка хотел. Но он сначала хотел оружие достать, а это дорого.
- Здесь продают оружие?!
- Здесь все продают. Даже людей.
Я выпучил глаза - все веселее и веселее. Я думал, что во всей этой стороне и живых людей-то нет, а тут на тебе - даже торговля процветает.
- Про людей ты шутишь?
- Че мне шутить? Правда.
- А покупатели чем платят?
- По-разному. Золотом, едой, но чаще всего оружием и патронами.
Договорить нам не дали, в коридоре опять послышались легкие осторожные шаги. Я узнал походку Ольги, но на всякий случай выдернул Стечкин и направил его на дверь.