- Некогда любоваться, - толкнула меня Ольга. - Пошли.
Она права, я с тревогой взглянул на густеющие среди деревьев тени и первым шагнул на чавкающий топкий перешеек. Ботинки полностью проваливались в болотистую почву и сразу черпанули воды. Плохо - в мокрой обуви далеко не уйдешь. Раскиснет - ноги сотрешь до кровавых мозолей. Однако через несколько шагов под ногами оказалась твердая земля, болото было только возле берега. Как по заказу - тварям болото не понравится. Я не думал, конечно, что оно вообще не даст им пройти. Наверное, пробежать по нему они сумеют, но хоть задержит уродов. Даст возможность стрелять наверняка. Патроны в нашем случае надо беречь.
- Лучше бы это был настоящий остров, мы бы переплыли, - сказала Ольга, когда мы вышли к шалашу. - Зато ночь бы провели, как белые люди - в тишине.
- Да. Но и так хорошо.
- Плохо, что поесть нечего.
Я вспомнил рассказ Ольги про её голод и поежился.
- Надеюсь, ты меня не схомячишь?
- Ты что?! Прекрати немедленно!
Я заткнулся. Слишком серьезно она среагировала. Хотя, судя по рассказу - голод для нее испытание не шуточное.
- Давай я схожу, хоть ягоды наберу. Она, правда зеленая, но вокруг озера её должно быть навалом. Хоть желудок набьем.
Ольга на минуту задумалась, потом покачала головой.
- Нет. Нельзя рисковать, темнеет на глазах. Давай лучше соорудим какое-нибудь лежбище. Ночь придется здесь куковать. На сырой земле замерзнем к черту.
- Посиди, Оля. Сейчас сделаю.
Она засмеялась.
- Игорек, Игорек, ты все меня девчоночкой считаешь. Забудь, я теперь такая, что мне самой страшно. И я ведь в учебке проходила и курсы выживания.
- Перестань. Я же вижу, как тебе тяжко.
Ольга действительно, выглядела плохо: в глазах появился лихорадочный блеск, лицо побледнело, под глазами появились тени. Она постоянно облизывала пересохшие губы.
- Это из-за голода?
Она кивнула.
- Хорошо хоть таблетки командир твой не выкинул. Правда еле нашла, он их почему-то под матрас сунул.
'Так вот почему, она устроила такой разгром у Палыча'.
Я взялся готовить лежанку, а сам постоянно думал, что бы можно было съесть тут сейчас. Хотя я бы тоже не отказался от чего-нибудь типа куска колбасы, но я знал, что спокойно перетерплю до утра, а возможно и больше. Случаи уже бывали. Но ничего, кроме, ягоды и, возможно, грибов в голову не приходило. Хотя Ольга рассказала, как ей попалась глухарка с целым выводком птенцов, я был реалистом и на такое не рассчитывал.
Первым делом, я убрал сухие, полуистлевшие ветки, которые раньше накрывали шалаш. Сейчас часть из них упала внутрь на землю, и я полез выгребать их оттуда. Почищу, нарву туда травы, а наверх наломаю свежих веток. Получится отличное место для ночлега. Если бы не боязнь привлечь внимание, можно было и костер развести. Зажигалка у меня есть, а дров кругом море.
Я на коленках ползал по шалашу и выкидывал сучья наружу. Вдруг, моя рука ткнулась в какую-то железяку. Я прополз еще и вытащил из самого угла, где жерди втыкались в землю, большой закопченный котелок. Вернее, когда-то это была просто алюминиевая кастрюля. К её ручкам прикрутили дужку из толстой стальной проволоки и получился отличный котелок. При виде этой утвари в голове вспыхнули воспоминания - когда-то мы варили уху и чай почти в таком же. 'Блин опять о еде, - остановил я себя. - Думай о другом'. Однако, вспомнив уху, я вспомнил и рыбалку. 'Тут, наверное, сейчас рыбы полное озеро. Столько лет никто не рыбачил. Сейчас бы удочку'. Однако с таким же успехом я мог бы мечтать и о скатерти-самобранке.
Я потряс кастрюльку - внутри что-то было. Вылез из шалаша и открыл прилипшую закопченную крышку. Пакет с окаменевшей солью, спички в побелевшем пластиковом пакете, две ложки и две кружки. Я вытаскивал все это и укладывал на траву. Ольга сидела рядом и безразлично глядела на вещи из другой жизни. В самом низу оказался запечатанный набор крючков и грузил в заводском пластиковом контейнере.
- Издевательство! - я с досады плюнул.
- Что там? - равнодушно спросила Ольга.
- Крючки нашел. Можно бы порыбачить, но лески нет. Наверное, люди здесь только сети ставили. Рыболовный набор даже не распечатан.
- Понятно, - Ольга отвернулась.
Я понимал тех, кто был здесь когда-то - не стоило ехать в такую даль и продираться сквозь лес, чтобы просто посидеть с удочкой. Это удовольствие можно было получить и ближе, и гораздо удобнее. Тут же была, похоже, серьезная добыча. Наверное, отсюда привозили на рынок карасей. Озеро, по виду, для них самое подходящее.
Я отодвинул найденное к почти заросшему костровищу и снова занялся шалашом. Небо на западе еще полыхало красной вечерней зарей, но уже чувствовалось, что скоро она погаснет и ночь вступит в свои права. Иногда я украдкой взглядывал на Ольгу - ей было по-настоящему плохо. Она то вставала и ходила по краю островка, то опять садилась и постоянно ругалась вполголоса. Несколько раз она брала найденную кружку и пила озерную воду, словно стараясь обмануть желудок.
Я нарвал и набросал травы внутрь шалаша и пошел к единственному дереву на озере - невысокой, зато пышной березе - надо наломать веток, чтобы укрыть балаган. Набрав охапку, я отнес их к скелету укрытия и вернулся - решил, наломаю сразу больше, чтобы не ходить за каждой веткой. Обламывая по кругу ветки, я вдруг заметил что-то, что заставило мое сердце забиться - под обломанными ветками на ржавом, забитом прямо в ствол гвозде, висела выцветшая рыболовная сеть!
Я бросил ветки и схватил полотно. Сеть была пластиковая - 'китайка', так мы называли их тогда - и не сгнила, как если бы была из ниток. Но зато она была вся в прорехах, изорвана на подводных корягах. Похоже, поэтому её и оставили здесь.
- Оля, смотри, что я нашел.
- Что это? - интереса в её глазах не было.
- Сейчас увидишь.
Я быстро скинул штаны, забрел в воду и привязал один конец шнура с поплавками прямо к кочке у берега. Потом побрел в глубину, тыкая перед собой палкой, вырванной из остова шалаша. Далеко уйти я не смог, озеро оказалось глубоким. Пришлось идти вдоль берега. Сеть была короткой - метров двенадцать - и скоро я уже подвязывал второй конец к воткнутой в дно палке.
- Все, Оленька, теперь подождем. Не может быть, чтобы тут не было рыбы.
Я снова занялся шалашом, но глаза постоянно возвращались к цепочке чуть притопленных поплавков. Шалаш был почти готов, когда раздался взволнованный голос Ольги:
- Смотри, смотри!
Я тревожно закрутил головой, оглядывая берег. Сумерки уже начали сгущаться, но берега можно было разглядеть. Никого, кусты не шелохнуться.
- Да не туда, Игорь! Твоя сеть!
Я кинулся к берегу, на светлой, по сравнению с берегами, поверхности озера расходились круги. Они шли от качающегося поплавка в центре сети. Значит я прав! Рыба в озере есть. Кто-то попался.
Вода была теплой, и я с удовольствием опять полез в озеро. Добрался до дергающегося поплавка и приподнял полотно сети. Что-то билось там в воде. Я вытащил почти все полотно - у самого нижней тетивы в сети висела, зацепившись жабрами, большая черно-коричневая рыба. Как только карась оказался в воздухе, он сделал героическое усилие освободиться - изо всех сил начал трепыхаться.
- Не уйдешь, - радостно сказал я ему и попытался взять рыбину в руку. Карась опять рванулся, и сеть лопнула.
Мои и Ольгины ругательства слились в одно. Карась же только махнул нам на прощание хвостом и исчез в темной воде...
Никогда не слышал, чтобы девушка так ругалась. Да - я покачал головой - изменилась она до неузнаваемости. А сетушка все-таки прохудилась - китайка, она и до сих пор китайка.
- Игорь, ну как ты... - она махнула рукой и опять присела. Взяла мой Калашников и начала разбирать. Части от автомата она складывала на какую-то посеревшую покоробленную фанерку, которую я выкинул из шалаша. Хочет чем-нибудь занять себя, чтобы отвлечься - понял я.
Мне и самому было до смерти обидно, что я упустил карася. И не только потому, что Ольге очень нужна еда. Во мне проснулся азарт рыбака - то чувство, про которое я уже давно забыл и думал, что навсегда.
- Ничего, Оленька, раз один попался, значит, и еще будут.
Я вылез из воды и по-быстрому закончил навес.
- Оля, иди, ложись. Я покараулю.
- Я не хочу спать. Ложись ты.
Она уже закончила чистку автомата и опять меряла шагами остров. Вокруг почти стемнело, и я побаивался, что мы можем не услышать шаги тварей. Хотя на моей памяти, они никогда не крались, а ломились, не разбирая дороги. Но это при нападении на наш пост, а в лесу я с ними не встречался - может тут они, ходят как звери - не услышать.