Спустя почти полвека Павел Шубин констатировал в своей статье «Нырок с ядерным бомбометанием»:
«Другими словами, исходный отчет оказал очень и очень важное влияние на советскую космическую программу» [26].
И далее приводит такой аргумент:
«В 1976-1977 годах дополнительно было заказано 24 копии отчета о целях американской космической программы. Значит, очень многие организации ознакомились с ним и стали принимать на его базе какие-то серьезные решения».
Увы, но факт дополнительного заказа на размножение отчета скорее еще не свидетельствует о том, что работой Ю.Г.Сихарулидзе действительно заинтересовались министерства и ведомства военного и космического профиля.
Вот что пишет на этот счет сам Ю.Г.Сихарулидзе в статье «Слово об академике Д.Е.Охоцимском»:
«Подводя итог совещания, М.В.Келдыш сказал: «Эта работа заслуживает, чтобы ее разослали для обсуждения. Давайте подумаем, кому следует направить отчет». К нашему списку адресов он добавил около десятка, причем все на самом высоком государственном уровне».
То есть руководитель организации решает разослать в иные ведомства работу своего подчиненноговозможно, она кого-то заинтересует. Обычная практика, но из этого вовсе не следует, что разосланная работа будет действительно интересна ее получателям.
Составим временной график подготовки к публикации и рассылки отчета Ю.Г.Сихарулидзе на основе тех данных, которые приведены в самом отчете (точнее в приложении-»сопроводиловке» к нему).
1) отчет был написан Ю.Г.Сихарулидзе примерно к середине февраля 1976 года;
2) 26 февраля 1976 года он был напечатан машинисткой по фамилии Стенчева в одном экземпляре на 24 листах, о чем есть запись на последнем листе документа;
3) 4 марта 1976 года Ю.Г.Сихарулидзе скрепил готовый отчет личной подписью (через шесть дней после его напечатания - 1976 год был високосным, 28 и 29 февраля были выходными днями.). После этого материал был предоставлен для ознакомления заведующему отдела 5 Института прикладной математики АН СССР Д.Е.Охоцимскому, который затем отчет также подписал;
4) 24 марта 1976 года отчет Ю.Г.Сихарулидзе был утвержден директором ИПМ АН СССР М.В.Келдышем личной подписью;
5) видимо, 25 марта 1976 года к книжке отчета был добавлен еще и график траекторий движения «Спейс шаттла» и его спецгруза в земной атмосферев правом углу графика есть соответствующая надпись (поэтому можно предположить, что график появился в таком виде уже после доклада М.В.Келдышуможет быть, для наглядности и большей убедительности);
6) 26 марта 1976 года отчет был размножен в ИМП в количестве двадцати двух экземпляров. После этого последовала его рассылка по примерно двум десяткам адресовдля ознакомления.
Вопреки тому, что утверждалось выше, круг получателей отчета был весьма и весьма ограничен. Антон Первушин в статье «Полет «Бурана» цитирует воспоминания Ю.Г.Сихарулидзе:
«Заместитель министра общего машиностроения Г.А.(Георгий Александрович) Тюлин сначала позвонил Д.Е.Охоцимскому и поблагодарил за проделанную работу. В кабинете Д.Е.Охоцимского (это уже после того, как генерал Тюлин «перешел Миусскую площадьС.Ч.) он признал, что отчёт приятно удивил его своей логикой доказательства и аргументацией, и рассказал следующее. Когда начальник Главного управления космических средств Министерства обороны генерал А.Г.(Андрей Григорьевич) Карась случайно увидел у него на столе отчёт, то сразу положил его в свой портфель с намерением отвезти в ГУКОС. Возражения Г.А.Тюлина о том, что материалы закрытые, и он не может просто так отдать их, генерал отмёл, заявив, что заместителю министра всё дозволено»[4].
О какой «широкой рассылке» может идти речь, если начальник главного военно-космического ведомства Советского Союза о нем не знает?
После рассылки по инициативе ИПМ АН СССР копирование документа осуществлялось всего трижды:
- 30 августа 1976 года он был размножен в количестве одного экземпляра;
- 18 января 1977 годаразмножен еще один экземпляр;
- 1 февраля 1977 годатоже один экземпляр.
На этом интерес к документу иссяк.
А вот как выглядит настоящий интерес к документу, описывает Вадим Лукашевич на сайте buran.ru. К рассылке готовят техническую справку, которую только что подписал Генеральный конструктор НПО «Энергия» В.П.Глушко:
«Садовский (Игорь Николаевич Садовский - первый Главный конструктор космического корабля «Буран» - С.Ч.) сразу позвонил в ЦК, там уже ждали - из приемной Устинова сразу последовала команда: «Срочно снять 6 копий, переплести и разослать по адресам оборонного отдела ЦК КПСС и Минобороны». Через полчаса Дмитрий Устинов позвонил Валентину Глушко: «Большое спасибо от имени Центрального комитета КПСС - вы нам так помогли, инициировали такое дело!».
Через пять дней, 14 января, новое указание - срочно снять еще 6 копий для аппарата ВПК и Совмина. Так начал самостоятельную жизнь 65-ти страничный документ, во многом определивший современный облик «Бурана» и сделавший его в конечном итоге таким непохожим на американский шаттл» [12].
Вот так выглядит настоящий, живой интерес к документу! И важно здесь не количество заказанных документов, - совершенно секретных, кстати, - а то, с какой скоростью принимаются решения об их размножении и рассылке, и на каком управленческом уровне эти решения принимаются.
Вернемся, однако, к истории отчета, подготовленного сотрудниками ИПМ АН СССР. После рассылки на основе отчета Ю.Г.Сихарулидзе начинают проводиться конкретные управленческие и организационные решения - советским руководством дается отмашка на создание системы «Энергия»-«Буран».
Историк космонавтики Азиф А. Сиддики в книге «Вызов «Аполлону»: Советский Союз и космическая гонка, 1945-1974 гг.», изданной в 2000 году, приводит высказывание члена-корреспондента Российской академии наук Эфраима Лазаревича Акима, сделанное в 1993 году и впервые опубликованное в 1997 году в книге James Harford « Korolev : How One Man Masterminded the Soviet Drive to Beat America to the Moon » ( New York : John Wiley & Sons , 1997) p .314 (Джеймс Харфорд «Королев: «Как один человек руководил советским стремлением победить Америку на Луне» (Нью-Йорк: John Wiley & Sons, 1997) с.314):
«Когда был объявлена программа американского шаттла, мы (то есть сотрудники Института прикладной математики АН СССРС.Ч.) начали исследовать логику такого подхода. Очень скоро наши расчеты показали, что цифры стоимости, используемые НАСА, были нереальными. Было бы лучше для запусков космических аппаратов использовать серию одноразовых ракет-носителей. Потом, когда мы узнали о решении построить на военно-воздушной базе Ванденберг космодром для запуска шаттла, мы пришли к выводу, что траектории, начинающиеся из Ванденберга, позволят «Спейс шаттлу» пролететь над главными центрами СССР на первом же орбитальном витке. Поэтому наша гипотеза предполагала, что создание шаттла преследовало, в основном, военные цели. Из-за нашего подозрения и недоверия (к американцамС.Ч.) мы решили воспроизвести шаттл без полного понимания его миссии. Когда мы проанализировали траектории полета из Ванденберга, мы увидели, что любой военный груз мог быть спущен с орбиты за три с половиной минуты и достичь главных центров СССР, - это гораздо более короткое время, чем у баллистической ракеты, запускаемой с подводной лодки (десять минут полета от побережья). Вам может показаться это смешным, но вы должны понимать, как отреагировало наше руководство (то есть руководители СССРС.Ч.), получившие эту информацию».
Десятью годами позже Э.Л.Аким в мини-интервью газете «Известия» ( 209 от 14 ноября 2003 года) дополнит свои воспоминания:
«Президент Академии наук Келдыш настойчиво ставил перед нами вопрос: для чего американцы строят свой шаттл? Деньги они считать умеют, а стоимость выведения нагрузки превышала одноразовые ракеты в 2-4 раза. Келдыш говорил: необходимо посмотреть иные приложения шаттла. И нам удалось доказать, что при старте с базы Ванденберг шаттл за счет бокового маневра может выйти на Москву (даже и без бокового маневра сможетС.Ч.). У шаттла легальное прикрытие: он летает с мирными целями, но в нужный момент может легко изменить траекторию. Грузоподъемность шаттла несопоставима с другими аппаратами30 тонн. Контейнер подобных размеров мог вывести из строя системы коммуникации стратегически важных объектов в СССР. Маршал Гречко с подозрением относился ко всем космическим проектам, но после письма Келдыша Брежневу было принято решение о создании «Бурана» с аналогичными шаттлу возможностями».