Котов его перебил:
Дмитрий Сергеевич с вами интересно беседовать, но давайте отложим разговор на потом. Я тут подумал, зэки откровенничать с незнакомыми людьми не будут, пустая трата времени. Ограничимся изучение их личных дел, вы как смотрите на мое предложение?
Меня больше всего волнует начальник лагеря, наверняка догадывается, что не так просто центр приказал политических поместить в карантин. Вам лучше сыграть роль проверяющих, конечно про эксперимент ни слова. Пока вы с ним беседуете, я постараюсь изучить схему расположения рамок, выберу нужную. Это чтобы мои сотрудники по приезду в лагерь не тыкались как котята сразу пропишут в рамку программу. А наблюдать за политическими сможем и в стенах лаборатории, сложности в этом не вижу, на территории лагеря видеокамеры на каждом углу. Врачей исключим из операции, свидетели нам не нужны. Да и начальник человек не простой. В лагере отбывают наказание лидеры политических партий, крупные бизнесмены многому у них научился. Взбредет в голову бежать, а это уже ЧП, а чужая душа потемки.
Далеко не убежишь, вы же сами рассказывали дорога в город под контролем, а тайгой заблудишься, рассудил Ильин.
Я говорю не о побеге из лагеря, а после окончания срока службы уедет за границу и расскажет про наш эксперимент. До нас доходят слухи, якобы судьба людей из этого лагеря заканчивается трагически, Соловьев высказал такие слова специально посмотреть на реакцию москвичей и оглянулся назад. А вам об этом что-нибудь известно? Наверно умерли своей смертью, лагерь ведь не курорт подорвали свое здоровье, ответил за них, видя, как они с серьезными лицами смотрели на него.
Трудно ответить, такой анализ не ведется, схитрил Котов, искоса посмотрев на Ильина.
Соловьев решил не обострять разговор не найдя отклика:
Слухи распространяет недобитая оппозиция это им выгодно выставлять власть в негативных красках. Сбитыми летчиками так называют политиков потерявших авторитет у народа. Вспомните олигарха Ходорковского, приличный срок отбыл за колючкой, а сейчас он кто?! Пустышка! Власть ему разрешила выехать за границу, мое мнение зря так поступила, зона ломает человека, заметно по его политическим заявлениям затаил обиду, баламутит народ. Сколько таких обиженных как он, сотни.
В это время автомобиль остановился на площадке напротив здания с табличкой «Учреждение 333».
Соловьев обернулся к москвичам:
Постороннему транспорту в лагерь въезд запрещен, как и использование сотовых телефонов советую их оставить в машине. В дипломате у вас что? появился момент задать Котову провокационный вопрос.
Документы я их возьму с собой, не сказав какие, набрал код замка, достал кожаную коричневую папку. Дипломат положил рядом на сиденье.
Папку обязательно проверят, вдруг в ней наркотики или колющие предметы. В заброшенном городе все, как в обычном лагере. В дежурке дадут сопровождающего, проводит до кабинета начальника, а он в лагере бог и царь. Любит гостям похвастаться своим детищем, если пожелаете, проведет экскурсию.
Нет времени ограничимся знакомством с оперативными материалами на интересующих лиц, Котов обозначил план действий.
Вы хотите узнать поменяли ли зэки свои убеждения к действующей власти? Из бумаг трудно судить об истинных намерениях человека, артистов везде хватает, да и кляузы пишут люди. А вот программу обмануть невозможно, она человека раскладывает на цифры и алгоритмы весь как на ладони. Пару цифр измени, и из любителя выпить спиртного превратится в ярового трезвенника. Опыты проводили на крысах, уверен на человеке будет тот же результат.
А вы еще сомневались, проводить ли эксперимент, Котов высказал слова с напором, дав понять Соловьеву, приказ центра обязаны выполнить. Дмитрий Сергеевич, вы в лагере частый гость, ведите, а мы за вами, уже сказал мягко.
Пройдя проверку в дежурной части, прапорщик проводил гостей до кабинета начальника, с порога доложил:
Товарищ полковник к вам гости!
Сейчас разберемся, властным голосом ответил коренастый мужчина с лицом французского артиста Джерара Департье. Дойдите до повара, он знает что делать.
Есть, ответил прапорщик.
Здравствуйте товарищи! Разрешите представиться полковник Рогальский Анатолий Юрьевич, начальник лагеря говорил высокомерным тоном. С Дмитрием Сергеевичем мы знакомы, а вот вы молодые люди, кто, откуда жду доклада? хитро задал вопрос, рассматривая гостей.
Котов выдвинулся вперед, обозначив себя старшим.
Подполковник Котов Роман Павлович мой коллега майор Ильин Владимир Иванович сотрудники центрального аппарата федеральной службы безопасности, отчеканил барабанной дробью.
У-у да вы высокие гости, а выше солнца только ФСБ! Рогальский ответил с подковыркой и с восхищением. Прошу, показав рукой на мягкий уголок со столиком в углу кабинета. На стене напротив стола висел монитор, просматривались камеры с заключенными и территория лагеря. У вас коллеги как со временем не желаете с дороги отдохнуть, в поселке для вас выделю отдельный домик. Бытовые условия, конечно, не как в городской квартире, но все необходимое в нем есть, хитро улыбаясь.
Соловьев вызвался ответить за москвичей:
Анатолий Юрьевич не хотим вас обидеть, временем не располагаем, планируем засветло вернуться в институт. У товарищей больше вопросов к моей лаборатории, чем к вашим подопечным. Коллеги хотели посмотреть оперативные дела на заключенных, тех, кого вы отправили в карантин по приказу из центра. Воочию на них можно взглянуть.
У меня в лагере мышь не проскочит в тридцать второй они, начальник подошел к монитору и пальцем показал на цифру тридцать два в углу экрана. Оба зэка отбывают срок по политической статье. Вот этот в очках семьсот пятый на робе зэка имелась бирка, большой делец похитил деньги у партии «Единая Россия», финансами распоряжался. Оказался крепким орешком так и не признался, куда их дел. Мошенник с большой буквы! Второй не лучше первого, вашим и нашим угождал, не узнаете никак бывший премьер-министр? Правда, сейчас похудел, на казенных харчах не сладко!
Котов подошел к монитору:
Они что спортом занимаются? смотря на экран, где заключенные с поникшими лицами друг за другом ходили по камере.
У зэков ходить по камере обычное дело в лагере работать запрещено законом, особо опасные преступники. А оперативные дела можете не смотреть, ничего полезного в них не найдете. Зэки сами себе на уме в зоне лишнего слова не скажут. Пробовал к ним подсаживать подсадных уток, даже врачи пытались поговорить по душам, молчат как партизаны. Зэки хорошо понимают, скажут правду, срок накинут, а так есть шанс выйти на волю. Если сам центр ими заинтересован, значит не все так просто. Вы хотите их забрать с собой? Не советую, по дороге «погладят» утюгом по голове, зэк он и есть зэк, насмотрелся я в лагере на их брата стелют мягко, падать приходится жестко.
Соловьев решил взять инициативу разговора на себя встал рядом с Котовым около монитора:
Вы сказали оба зэка не бедные люди, наверно пытались подкупить охрану и сбежать? Человеку трудно устоять от соблазна.
Такие факты мне не известны. В лагере обслуживающий персонал меняется каждые три месяца, за короткий период времени трудно сблизиться с заключенными. И куда вы прикажите бежать до первой сосны, повсюду видеокамеры и специальное оборудование, режимный объект. У зэков на ногах браслеты так просто их не снимешь. Охрана за этим следит строго.
Вы говорите вот про это оборудование, Соловьев показал пальцем на экран, где рядом с камерой с заключенными в коридоре располагалась рамка металлоискателя.
И не только, ответил Рогальский, не сказав, какие еще имеются технические устройства.
Центр поручил моей лаборатории улучшить систему защиты вашего лагеря. Завтра планирую со своими лаборантами снова к вам приехать, прошу дать возможность поближе познакомиться с оборудованием.
Пожалуйста, инженеру дам команду вся техническая часть под ним. Он у меня Стив Джобс!