Подойдя к номеру московских гостей, поправил галстук, постучал в дверь. Дверь открыл мужчина атлетического телосложения в красном спортивном костюме с логотипом на груди «ЦСКА», вытирая лицо махровым полотенцем:
Здравствуйте, а мы вас ждем, ваше руководство нас предупредила, за нами пришлют транспорт. Вы водитель? москвич выразился официальным тоном.
Я заведующий лабораторией три ноля пять, Соловьев Дмитрий Сергеевич, стеснительно говоря.
Извините. Неловко получилось, назвав вас водителем, Котов Роман Павлович, москвич уважительно себя представил. Пожалуйста, проходите, показав рукой на кресло. Я только что с пробежки, слежу за своим здоровьем, это как чашечка капучино с утра бодрит. Мой коллега Ильин Владимир Иванович, представил товарища, в то время когда он входил в комнату из терассы, держа в руке фарфоровую кружку. В комнате чувствовался запах кофе.
Здравствуйте, его коллега ответил прохладно. Сел в кресло.
Котов, продолжал растирать шею полотенцем:
Ох, и воздух тут у вас в Сибири прям опиум! Один кислород, для нас москвичей его многовато голова кружится.
Много его или мало я уже не замечаю, десять лет как тружусь в институте, Соловьев насторожился, рассуждая. Москвич в разговоре приплел кислород, к чему бы это? И, стало быть, он старший, если отвечает за двоих и ему где-то около сорока, коллега на вид помладше. Если бы не представились, сказал бы родные братья оба круглолицые с одинаковой стрижкой полубокс.
Мы с Владимиром Ивановичем, решили поменять план своей командировки, сегодня посетим десятый объект, подготовим людей для эксперимента, вы как руководитель лаборатории должны быть в курсе наших дел.
Соловьев подозрительно спросил:
Посетить заброшенный город, извините десятый объект? Я вас правильно понял, предлагаете опробовать одну из программ моей лаборатории? Сотрудникам института запрещены эксперименты над людьми без согласования с центром.
Разрешение мы вам покажем. В лагере для нас отобрали двух политических, в этом месяце у них заканчивается срок заключения. Перед поездкой ознакомились с личными делами на сотрудников вашей лаборатории. Настораживает одно обстоятельство, двое ученых имеют криминальное прошлое, Котов сказал последние слова как бы, между прочим.
Я понимаю, о ком идет речь, хочу разъяснить ситуацию, эти сотрудники к политическим не относятся. В студенческие годы занимались хакерскими атаками на систему безопасности страны. Юношеский максимализм. Сейчас раскаиваются за свой необдуманный проступок. Комитет по безопасности айти технологий дал им шанс реабилитироваться. Могу сказать со всей ответственностью, таких продвинутых айтишников как мои ребята по всему миру по пальцам руки можно пересчитаешь. В институте прошли тщательную проверку, имеют допуск высшей категории, я за них ручаюсь, на секунды замолчал. А почему такая спешка, нельзя ли хотя бы пару месяцев подождать с экспериментом, я так понимаю, центр заинтересован в программе три ноля семнадцать, переведя разговор в другое русло.
Котов пронзительно посмотрел в глаза Соловьеву:
Мы люди подневольные, приказывают, выполняем. Вы в своем институте многое не знаете в Москве, да и в других городах народ недоволен властью революцией попахивает. Директор ФСБ рассчитывает на вашу программу, скажу по секрету она на контроле в совете безопасности, а с главным органом власти шутки не желательны.
Поймите меня правильно, у нас не закончены лабораторные исследования по этой программе она не до конца прошла испытания на крысах, Соловьев решил убедить москвичей не проводить опыты над заключенными.
Вот и узнаем, как ваша программа подействует на политических, вам же от этого польза ускорите свою работу, москвич произнес слова, не проявляя эмоций.
Последствия не знаем, кто за все ответит?
Зэков поместили в карантин, врачи за ними присмотрят, зря волнуетесь.
Врачи? Вы как это себе представляете? Перепрограммирование сознания человека не в их компетенции? Скальпелем программу не потрогаешь, глазами не увидишь. Соловьев еще раз попытался убедить москвичей отказаться от эксперимента над людьми.
Окажут ту же первую медицинскую помощь. Хочу напомнить, вопрос по обкатке программы на политических решен на верхах, мы обязаны его выполнить, на то, и создана ваша лаборатория, Котов дерзко ответил, повысив голос. Кофе с нами не выпьете, сказал уже мягко, дав понять, этот вопрос закрыт.
Нет спасибо, кофе для меня противопоказан, сердце пошаливает, Соловьев решил не спорить с москвичами, обойдется себе дороже. Вы перед дорогой позавтракайте, путь до заброшенного города не близкий.
Пообедаем в центре пропаганды.
Вы хотите в один день посетить еще и одиннадцатый объект? с нежеланием переспросил Соловьев.
Заедим на объект на минутку. Киношники для нас подготовили видеоматериал, покажем его политическим, это после того как над ними проведем эксперимент, от этого зависит их дальнейшая судьба.
Соловьев услышав слова о судьбе заключенных, понял, семнадцатая программа, написанная его лабораторией, для них станет спасательным кругом, останутся живыми. А если эксперимент пройдет неудачно их ликвидируют, как это делают с теми, кто ведет борьбу против власти, встал с кресла, подошел к двери обернулся:
Дойду до супермаркета куплю в дорогу воды, подожду вас в машине, на парковке белый Порше, и вышел из номера. Идя коридором, не увидев на паркете свое отражение в виде вопросительного знака, подумал: «Куда он исчез» посмотрел на потолок. Осветители выключили, москвичи сбивают трезво мыслить, открыто назвали цель приезда. А если эксперимент пройдет неудачно, отстранят от лаборатории, найдут ему замену. И судьба Гига с Максом под вопросом, хотя ребята не пропадут, после окончания контракта ФСБ предложит другую работу специалисты в области айтитехнологий штучный товар, а могут и ликвидировать. Какая то путаница в голове надо собраться с мыслями. Выйдя из отеля, дошел до супермаркета купил воды сел в машину на переднее пассажирское кресло, открыл ветровое стекло и стал ждать гостей. Ждать долго не пришлось, москвичи, подойдя к машине без приглашения сели на заднее сиденье. Котов держал в руке черный кожаный кейс.
Вы так и не позавтракали? уважительно спросил он их.
Не беспокойтесь, занятие йогой дают положительные результаты, неделю выдерживаю без пищи. И как видите, еще не умер! бодро ответил Котов. Владимир Иванович, как и я, за здоровый образ жизни у нас с ним тандем обжорством не страдаем. Вот закончим все дела и устроим на природе праздничный пикник! уже говорил подлизываясь.
Сотрудникам института выезд на природу запрещен, в контракте так прописано.
А мы никому не скажем, кто узнает, если пару часов на берегу речки отдохнем.
Соловьев обернулся и протянул Котову руку ладонью вниз.
Видите темную точку у основания большего пальца это чип, он вшит под кожу, все сотрудники института его имеют.
Скажу честно, не знал, в Москве нас об этом не предупредили, ровно ему ответил.
На время вашей командировки мне отключили систему слежения, а то шаг в сторону и ты уже так сказать на небесах. Несколько лет назад в моей лаборатории произошел курьезный случай, у одного сотрудника сдали нервы ударил кулаком по клавиатуре. Чип посчитал, что он не контролирует свои действия и его тут же ликвидировал. После этого инцидента центр всех моих коллег забрал в Москву, а мне пришлось набирать новых людей, не переставая думать, москвичи хитрят, проверяют его на вшивость им ли не знать про чипы, если институт напрямую подчиняется ФСБ. Не зря чипы заряжены смертельным ядом, в любой момент всех сотрудников отправят на тот свет.
Автомобиль, проехав по трассе несколько десятков километров, у дорожного знака «Закрытая зона» свернул на дорогу, выложенную бетонными плитами. Шины монотонно застучали барабанную дробь.
Да-а умом Россию не понять! Котов недовольно протянул слова, смотря в окно. У нас, что в стране нет асфальта, власти не могут построить нормальную трассу, едешь как по стиральной доске, уши закладывает, как вы тут ездите не понятно, нужно иметь железные нервы.