- На Черноморском флоте может найтись немалое количество крупнокалиберных снарядов для орудий старых барбетных броненосцев. Если мне не изменяет память, даже те, которые не разобрали на металл, получили новое вооружение, а их старые крупнокалиберные орудия пошли в переплавку. А вот что касается снарядов - то они вполне могли сохраниться на складах. Моряки у нас известны своей запасливостью. Глядишь, и нам улыбнется удача.
- Что же, весьма здравая мысль. Я непременно донесу ее своему начальству, - тут же ухватился за идею командир отряда тяжелых бомбардировщиков. Ведь и сам Александр Михайлович когда-то проходил службу именно на Черноморском флоте, потому у него непременно должны были сохраниться там немалые связи.
Поскольку ситуация складывающаяся на фронте требовала скорейшего участия всех наличных сил, учеба морских летчиков в отряде началась уже на следующий день после их прибытия. Причем обучение велось не только пилотов, но и многочисленных техников, мотористов, оружейников, плотников, столяров, которых в соответствии со штатом приходилось по два десятка человек на каждый У-3, не считая простых солдат. Так же с получением пополнения техникой, началось формирование собственного БАО и ПАРМа. Естественно, зачатки этих служб уже имелись в отряде, но стоило Горшкову ознакомиться со структурой, представленной на его суждение Михаилом, как он тут же был вынужден признать полнейшую несостоятельность имеющихся ресурсов. Не просто ведь так где-то там, относительно недалеко от линии фронта, готовилась к их приему служба обеспечения бывшего добровольческого полка.
К немалому удовольствию Дубова, тренировочные полеты показали, что все назначенные командирами экипажей пилоты весьма уверено управляли своими машинами. Но стоило настоять на полетах с полной боевой нагрузкой, как начались проблемы. Все же двигатели оказались несколько слабоваты для боевого самолета. Мало того, что экипаж состоял из четырех человек при двух пулеметах, так еще при залитых под крышку баках приходилось принимать на борт мешки с песком, общим весом в 820 килограмм. Последнее обуславливалось требованием флотских, так как именно столько весила авиационная 450-мм торпеда, созданная на базе таковой для подводных лодок, или две авиационные бомбы, выполненные из 305-мм снарядов образца 1907 года. А поскольку на фортах крепости Перемышль предполагалось учиться точечно поражать относительно малоразмерные цели, приходилось идти навстречу желаниям моряков. В результате У-3 из прекрасных лебедей превращались в гадких утят. Сильно отожравшихся гадких утят с аэродинамикой товарного вагона. Длина разбега увеличилась в два с половиной раза, а скороподъемность снизилась до тридцати метров в минуту. Заметно возросло и усилие на штурвал, отчего пилоты едва не повадились ставить свечки за здоровье разработчиков самолета, создавших двойной комплект управления, позволявший распределять нагрузку на двух же пилотов. Маневры на горизонтали тоже приходилось совершать очень аккуратно, чтобы не уронить машину в неуправляемый штопор, вывести из которого перетяжеленный У-3 виделось уже невозможным. И, тем не менее, этот аэроплан по своим характеристикам оставался недостижимым.
На приноравливание к управлению полностью загруженного У-3 ушли десятки тонн столь дефицитного топлива, три недели времени и не поддающееся исчислению количество погибших нервных клеток. К сожалению, не обошлось без аварий. У одного из самолетов из-за плохого топлива практически сразу после взлета начали сбоить двигатели, и экипаж повел его на срочную посадку, позабыв избавиться от "бомб". Как результат - поломанные шасси, не выдержавшие такой нагрузки, и две недели в ремонте. Еще один У-3, тот, что налетал более всех прочих своих собратьев, попросту не тянул столь большой вес. Его, уже прошедшие один капитальный ремонт, двигатели несколько потеряли в мощности и не вытягивали подобную нагрузку. Точность бомбометания тоже оставляла желать лучшего, отчего для поражения тренировочной мишени приходилось опускаться до высоты в полкилометра и даже ниже, что для стратегической авиации не годилось совершенно. Но иного выхода не было и потому оставалось надеяться, что машины выдержат тот обстрел, что непременно будет вестись по ним с земли. Впрочем, при ковровом бомбометании силами всего отряда вполне допускалось оставаться на высоте в два километра и даже более. Но последнее было действенно только при накрытии большого скопления войск противника или военных городков. Именно по этой причине для уничтожения многочисленной крепостной и полевой артиллерии, в число которой входили и монструозные 305-мм мортиры, помимо тяжелых бомбардировщиков, для атаки крепости сформировали 1-й авиационный полк легких бомбардировщиков из числа уцелевших в предыдущих боях У-2 всех типов, отчего броней могли похвастать не более половины собранных в нем машин.
Но куда более сложным, нежели обучение, оказалась организация группового вылета всех У-3. Чехарда, творившаяся на аэродроме при его подготовке, могла стать великолепным пособием того, как не надо делать, найдись поблизости человек готовый перенести все перипетии этого действа на бумагу. Получение ГСМ, заправка и проверка технического состояния машин продвигались исключительно с помощью великого и могучего, а также волшебных пенделей. Казалось, что большая часть наземного персонала вообще не знали своих обязанностей и лишь мешались под ногами или, в лучшем случае, курили в сторонке. Кого-то придавило бочкой с бензином, кого-то ошпарило подогретым маслом, отдавленные ноги и пальцы, а также подбитые глаза и разбитые носы, появившиеся в процессе поиска правды, как ее понимали сами солдаты и унтера. Прекратить все удалось, лишь отменив намеченный вылет всего отряда и для начала подняв в воздух тройку бомбардировщиков.
Со скрипом и скрежетом, но к середине ноября все же удалось слетать отряд и даже произвести два учебных групповых бомбометания, используя вместо бомб заполненные песком деревянные бочки, что в отличие от прежних мешков хоть как-то походили на настоящие авиационные боеприпасы. И вот здесь радоваться было чему. Доработанный бомбовый прицел конструкции Ульянина оказался выше всяких похвал, как и математические способности помощников командиров воздушных кораблей, выполнявших роль не только второго пилота, но и штурмана-бомбардира. Пусть высота результативного бомбометания осталась практически той же, процент попаданий в цель размером с броненосец приблизился к тридцати. Да, пусть эта учебная цель не вела зенитного огня, не маневрировала и, вообще, являлась стационарной, даже такой успех, достигнутый за столь короткий срок, можно было ставить себе в заслугу. Но драгоценное время утекало, как вода сквозь пальцы, и потому, сдав последний экзамен и получив благословление командующего, 1-й тяжелый бомбардировочный авиационный отряд в составе всех восьми машин покинул успевший стать родным аэродром. Всего за три дня, сделав промежуточные посадки в Риге и Варшаве, он добрался до подготовленного для них летного поля в районе недавно захваченного Львова, куда уже успели доставить первые эшелоны авиационных боеприпасов.
В отличие от легких бомбардировщиков, что разместили поближе к Перемышлю, первенцам стратегической авиации отныне предстояло проделывать путь аж в 90 километров до намеченной цели. Но, учитывая потребность обеспечить сохранность столь немногочисленных тяжелых бомбардировщиков и их бесперебойное снабжение всем потребным, аэродром близ Львова являлся для них лучшим местом базирования. К тому же именно сюда уже успели прибыть первые три эшелона авиационных боеприпасов, коими предстояло расковырять многочисленные форты сильнейшей крепости Австро-Венгрии.
Вообще, убедившись, в результате первого неудачного штурма крепостных укреплений, что без тяжелой осадной артиллерии взять Перемышль нечего даже и мечтать, изначально планировали доставить к ней 280-мм мортиры и постепенно разобрать по камешку один форт за другим. Но, учитывая вес этих орудий и тот путь, по которому их предстояло протащить, за предложение командующего ИВВФ решить все куда быстрее и куда меньшим напряжением сил, ухватились обеими руками. Все же собственные мортиры обеспечивали оборону своих же крепостей, и потому перемещать их куда-либо не было никакого желания ни у кого в армейском командовании. Потому отряду и дали зеленый свет на все потребные действия, что незамедлительно выразилось в налеты на склады Балтийского и Черноморского флотов с целью добычи крупнокалиберных снарядов. Вот только добытые на них сотни старых крупнокалиберных снарядов все еще требовалось переделать в авиационные боеприпасы, отчего поначалу пришлось применять то, что уже имелось под рукой.