- Весьма... эмоциональная речь, - спустя полминуты нарушил воцарившуюся в зале тишину император всероссийский. - И поскольку вы успели охарактеризовать себя не только великолепным летчиком, отважным воином, но и успешным создателем самой современной техники, полагаю, у нас нет причины не принимать во внимание озвученные недоумения. - Не смотря на свое положение, монарх в России вовсе являлся истиной в последней инстанции. Очень многие вопросы приходилось отдавать на откуп тем многочисленным группировкам, что за целые поколения сложились вокруг трона. И если бы не действительно аховое финансовое положение, в котором с началом войны оказалась Российская империя, прозвучавшие слова могли стоить озвучившему их, наверное, всего. И даже жизни. Ведь большие деньги никогда не любили повышенного внимания со стороны совершенно лишних людей. Однако, даже учитывая имеющуюся в казне валюту и то русское золото, что хранилось в банках Великобритании и Франции в качестве обеспечения за выданные кредиты, всех этих накоплений уже сейчас не хватало на то множество товаров, что внезапно потребовалось закупить. Здесь же весьма полезные для империи и, что немаловажно, известные в стране люди демонстрировали готовность работать за те самые бумажные рубли, в одночасье переставшие удовлетворять зарубежных поставщиков. В общем, добрый жест монарха соблаговолившего пойти навстречу отечественному производителю, должен был стать звонким щелчком по носу европейцам, что с началом боевых действий вдруг позабыли о необходимости не только требовать от России выполнения ее союзнических обязательств, но и самим оставаться надежными соратниками. Да и министр финансов, выбирая меньшее из двух зол, обеими руками выступал за производство всего, чего только можно было, исключительно на отечественных заводах, дабы не растрачивать обеспечивающий международный курс рубля золотой запас страны. Ведь в случае передачи иностранным банкирам и заводчикам львиной доли золота, страну ждала инфляция невиданных размеров, чего желательно было избежать или хотя бы отсрочить насколько это вообще было возможно. Так что в этом вопросе он собирался в полной мере поддержать императора, хотя в принципе отказаться от импорта не имелось никакой возможности, что и озвучил Николай II смелому просителю. - Но так ли все обстоит на самом деле? Я знаю, что отечественные заводы обладают интеллектуальными и трудовыми ресурсами, позволяющими производить многое из ныне потребного армии и флоту. Вот только, как бы нелегко это было признавать, даже в мирное время мы были вынуждены закупать немалое количество всевозможных товаров у иностранных поставщиков, дабы покрыть все нужды народа и империи. Нынче же ситуация и того тяжелее. Потому я вас спрашиваю, можем ли мы перед лицом начавшегося мирового противостояния озаботиться исключительно пожеланиями развития собственной промышленности или в первую очередь обязаны принимать во внимание все возрастающие потребности, кои в минимальные сроки возможно удовлетворить лишь размещением многих заказов в странах Европы и Америки?
- Конечно же вы правы, ваше императорское величество, - тут же поспешил согласиться с императором Михаил. - Помыслы всех без исключения ваших верноподданных ныне, несомненно, должны быть нацелены на достижение скорейшей победы, - обозначил он попытку подлизаться к монарху, чтобы не выделяться, так сказать, из толпы прочих просителей. - И если для этого нам потребна максимально возможная помощь иностранных заводчиков и банкиров, кто я такой, чтобы спорить. Я лишь смиренно прошу принять во внимание возможности отечественных промышленников, что умеют и готовы работать, выдавая продукцию ничуть не хуже европейской. Тут я с компаньонами и сам грешен, ведь некоторую часть комплектующих для производимых машин, мы также прежде заказывали за границей. И будем вынуждены продолжать заказывать, как выйдут все довоенные запасы. Потому здесь и сейчас я лишь смиренно прошу не забывать о нас, людях, что действительно готовы работать на благо отечества.
- Хм, ну да, очень смиренно, - позволил себе улыбнуться император, смерив насмешливым взглядом тянущегося перед ним по стойке смирно пилота. - Если бы все наши солдаты и офицеры так смиренно воевали, как вы просите, наши войска уже входили бы в Вену и Берлин, - продолжил он разряжать сгустившуюся атмосферу, вызывая улыбки и даже едва заметные смешки у собравшейся в зале публики. - Хотя если конкретно вы добились столь выдающихся результатов, воюя все это время именно смиренно, впредь я бы попросил вас более не сдерживаться, - уже под хорошо различимый смех закончил нравоучение монарх.
- Слушаюсь, воевать не смиренно, ваше императорское величество! - еще больше вытянулся Михаил, явно подыгрывая шутке самодержца.
- Вот и замечательно. В таком случае, надеюсь, вскоре вновь увидеть ваше имя в списке воинов, достойных награждения не менее высокими наградами. А что касается вашего вопроса, обещаю уделить ему самое пристальное внимание. Все же ныне ни одна мало-мальски значимая зарубежная закупка не производится без моего утверждения и уж тем более я стану последним человеком, кто начнет вставлять палки в колеса развитию отечественной промышленности.
В тот и последующие дни во многих кабинетах было сказано еще очень много слов в плане распределения заказов между своими и не своими. Кому-то через третьи руки посоветовали умерить аппетиты, кому-то, наконец, озаботиться составлением списка, чего же стране все-таки необходимо получить в самое ближайшее время, кому-то научиться держать язык за зубами, а кому-то готовиться к скорым командировкам. Вообще, по-хорошему, закупочная миссия в полном составе должна была убыть в ту же Англию еще почти месяц назад, в конце августа. Но, должные влиться в нее технические специалисты, в числе которых совершенно внезапно обнаружил себя Озеров, Егор Владимирович, большей частью задержались на фронте и потому прибыли в Лондон лишь в середине октября, чтобы тут же попасть в окружение целой стаи хищников, называющих себя посредниками. И ничего странного в этом не было. К их прибытию все, кто должен был знать, уже находились в курсе запросов русских и оттого потирали ручки, подсчитывая в уме свои комиссионные. Причем на то у них имелось немало причин. Свои люди из России давно передали весточку, что члены комиссии и сами плохо представляют, что именно им следует закупать в первую очередь, и у каких компаний, в принципе, возможно разместить те или иные заказы. Немало масла в огонь подливало еще и требование кредитующей русские закупки Англии размещать заказы в первую очередь на ее предприятиях, что и так оказались немало загружены на ниве снабжения королевской армии и флота, отчего русским пришлось бы довольствоваться отнюдь не лучшей техникой, если бы не одно "но". Как уже было сказано, в состав комиссии Главного Военно-Технического Управления Главного управления Генерального Штаба или сокращенно ГВТУ ГУГШ, по настоянию командующего ИВВФ, оказался включен человек великого князя. Причем, далеко не один. Сам Романов, имея на руках все раскладки по выбытию техники воздушного флота всего за 2 месяца войны и способностях отечественных заводов производить новую, поспешил озаботиться пополнением материальной части своего воинства за счет импортных поставок.
Нет, о закупках английских или французских аэропланов речи пока не шло. Не смотря на понесенные потери, имеющихся аэропланов, включая вновь поставленные, возвращенные из ремонта и трофейные, все еще хватало на всех армейских летчиков. Плохо было то, что к началу октября тех самых летчиков оставалось в строю всего 184 человека. Как показала практика - капля в море по сравнению с реальными нуждами фронта. Потому в Петрограде, Москве, Севастополе и Нижнем Новгороде уже началась организация школ для обучения на пилотов нижних чинов, кою идею в свое время подкинули великому князю троица его авиационных протеже. Как он сам был вынужден согласиться - терять офицеров для зарождающейся военной авиации оказалось слишком накладно по причине невозможности быстрого восстановления количества личного состава, потому на лишенных или практически лишенных брони аэропланах отныне предстояло летать унтер-офицерам ускоренного военного выпуска, тогда как практически всех уцелевших в боях офицеров впоследствии предполагалось пересадить на новейшие штурмовики, требовавшие куда большего мастерства управления и лучшего чувства машины, нежели У-2. Естественно, немалое количество офицеров предполагалось оставить на командных должностях авиационных отрядов. Но основную массу летчиков уже к концу этого года предполагалось составить из вновь отучившихся рядовых, унтер-офицеров и вольноопределяющихся, для обеспечения которых боевыми машинами имеющиеся в стране авиастроительные заводы на днях получили заказы на более чем полтысячи аэропланов со сдачей до конца года. Естественно, не все они представляли собой отлично зарекомендовавшего себя У-2Б. Для целей ведения той же разведки или передачи донесений вполне годились менее дорогостоящие У-1бис, для которых к тому же не требовался ставший дефицитным двигатель марки З-5. А ведь с двигателями ситуация действительно складывалась прескверно. Вообще ныне в стране авиационные моторы могли производить всего три завода. Да и то московский "Гном-Рон", с которого получали стальные сердца для своих аэропланов заводы "Дукс" и "Червоннский аэропланный завод", занимался, так сказать, отверточной сборкой, выдавая не более 7 - 10 двигателей в месяц, а рижский "Мотор" должен был делать непростой выбор между производством силовых агрегатов для авиационной или наземной техники. Вот и получалось, что в плане покрытия потребностей отечественной авиации приходилось рассчитывать только на нижегородский "Пегас", да, возможно, в скором будущем на столичный завод Лесснера, что как раз получил первый заказ на два десятка З-5.