Ублюдок из машины
Глава 1. Сепаратисты
Они нас оставляют.
Что?Элли Санчес не поверила своим ушам.Что ты сказал?
То, что ты слышала,непривычно огрызнулся Майк.Они нас бросают. Сдают этим ублюдкам из Новой Виктории.
Она схватила Майка за пиджак и развернула к себе, не обращая внимания на треск пуговиц.
Откуда знаешь?
На, читай.
Майк вытащил из кармана мятый комок газеты и сунул ей в руки. Элли расправила серый лист, пробежала глазами строки заголовка. «Право на самоопределение особый статус референдум квота условия вхождения дистрикт».
Мы для них больше не борцы за свободу, а долбанные сепары,злобно сказал Майк.Небось какая-то сука в министерстве финансов подсчитала, что после того, как мы тут камня на камне не оставили по их задумке, восстанавливать планету будет дороже, чем отдать ее викторианцам. И придумали этот референдум об отмене особого статуса.
Элли опустила газету вниз, глядя перед собой пустыми глазами.
Когда он состоится?
Завтра. Сегодня корабли наблюдателей за ходом референдума прибудут в Торре-де-Марфиль и начнется оповещение. Завтра активируют вотум-систему.
Пусть прибывают,Элли сердито смяла газету и бросила ее в угол.Процент явки будет дерьмовый, а голоса не в их пользу, может тогда до них дойдет, что никто здесь не хочет ложиться под Новую Викторию. Еще и лучше, если у этой профанации будут сторонние свидетели.
Майк невесело засмеялся.
Ты правда такая наивная?спросил он.Ты думаешь, кого-то интересует наше мнение на самом деле?
Интересует или нет, но не будут же они передергивать на глазах у всего мира, при этих наблюдателях! Майк, ты рано сдаешься. В крайнем случае, мы можем сорвать этот референдум, добиться нового, из которого будет ясно, что нам не въехало быть викторианской колонией.
Элли уперлась руками в бока, что означало у нее крайнюю готовность к боевым действиям, но Майк, который всегда одобрял ее и говорил, что она для негоголос свободной Карассы, взял ее за плечи обеими руками и повернул лицом к окну: в темном небе сверкающими точками висели шарообразные беспилотники.
Видишь это? Они выпустили сеть. Вся территория просматривается, каждый сантиметр, каждое движение. Они все о нас знают. Референдум состоится в любом случае.
Народ проголосует против. Ты мэр, ты должен выступить по холовидению
Майк выругался, с силой ударил кулаком по столу, повернулся к стене и нажал кнопку на пультеэкран вспыхнул, мигнул и пошел сероватой рябью. Элли моргнула.
Радиорастерянно сказала она и поняла, что сморозила глупостьесли эта сеть глушит холовещание, то радиоволны представляют для нее и вовсе детскую игрушку.
Майк сел на диван, потер глаза и щеки пальцами, словно лицо у него онемело. Пустой пульт секретаря издал сигнал вызова. Красная кнопка пульсировала, как больной зуб, но Майк махнул на нее рукой и лег, вытянул короткие ноги, морщась от боли. Элли впервые видела его такимон был вдвое старше нее, но всегда загорелый, активный и горластый. Сейчас она видела, что ему не только больно, но и страшно. Она подошла к дивану, присела рядом и взяла его за руку.
Майк, прошу тебя, не сдавайся,тихо сказала она.Мы четыре года боролись, мы и сейчас что-нибудь придумаем. Устроим пикеты у избирательных участков, демонстрацию протеста, они же не будут стрелять в нас только потому, что мы выразим свое отношение к этому референдуму.
Не будут,усмехнулся Майк.Им это не надо. Они просто накрутят в ходе референдума нужный процент голосов и все.
Как?раздраженно спросила Элли.При контроле личности по сетчатке в момент подачи голосакак? Будут приставлять бластер к виску каждого, кто входит в вотум-кабину? Глаза всем вырежут? Или что?
Майк невесело засмеялся.
Слышала когда-нибудь о дрифтерах? Парни, которые берут под контроль машины и заставляют их делать всякие штуки?
Элли недоуменно посмотрела на него.
Ты про хакеров?
Да какие там хакеры,он безнадежно махнул рукой.Эти вступают с машинами в прямой контакт, и им не нужны ни компьютеры, ни сети, чтоб это делать. Им плевать на файерволлы и антивирусы, им даже на аппаратную защиту плевать, они просто командуют машинам, что делать, и те их слушаются, как дрессированные собачки.
Майк сказал это так серьезно, что Элли расхохоталась.
Закрытое училище на Аайе и все такое? Ну, слышала, конечно. Да это просто миф, Майк, идиотская страшилка про секретные разработки вояк, таких полно.
Нет, не миф,Майк закрыл глаза.Училище существует, и достаточно одного такого спеца, чтобы процент желающих стать полноправными подданными Новой Виктории завтра достиг требуемого уровня. При этом сам он даже не появится ни в счетном департаменте, ни в избирательном участке, просто кое-какие нолики вдруг станут единичками. Этим парням такоераз плюнуть, для этого их и учат. Уверен, что один такой будет на каком-нибудь корабле.
Я тебя поняла,Элли встала.Ты струсил и ищешь повод оправдать свое бездействие. Даже вот каких-то дрифтеров приплел волшебных, мать их за ногу. Осталось только сослаться на божий промысел. Ну ты и тряпка, Саммерс.
Я реалист,поморщился Майк.Все уже решено без нас, остались простые формальности. После референдума викторианцы тут все кровью зальют, но я оформил пропуск на «Канзас» в нейтралку и подписал путевой лист. Послезавтра в полдень, когда Карасса прекратит свое существование, они станут недействительными, так что забирай Бек и уноси отсюда свою красивую задницу. Больше я для тебя сделать ничего не могу, ни как мэр, ни как друг. Надеюсь, ты не все тратила, что зарабатывала эти четыре года?
Элли не ответила, вышла и демонстративно громко хлопнула дверью.
Глава 2. Голубь мира
Гейл с интересом наблюдал за внешними мониторами из рубки «Паломы».
Карасса, камень преткновения между двумя огромными державами, маленькая пограничная планета со смешанным населением. При подписании границ с Новой Викторией Карассу включили в ее состав в особом статусе еще пять лет назад, но четыре года из них планета вела собственную политику в интересах этнического большинства и на деньги соседнего государства, имела свое правительство и вооруженные силы, отбивавшие все попытки викторианцев навязать ей другой порядок. За время войны промышленность и торговля Карассы пришли в упадок, уровень жизни приблизился к критическому, и планета превратилась в полностью дотационный регион с бездействующими предприятиями, безработицей и высокой смертностью. Пыльные улицы были пустынны.
Нравится картина?спросил чей-то голос за спиной.
Гейл обернулся и встал, застегивая пуговицу на кителе.
Не очень, сэр,спокойно сказал он.Я предпочел бы видеть более радостный пейзаж.
Генерал Шепард усмехнулся.
Откровенно говоря, я тоже. Для этого мы здесь, Эндрюс. С вашей помощью постараемся повернуть колесо судьбы для этой несчастной планеты в нужное русло. Как вы относитесь к войне?
Сэр?удивился Гейл.
Я вот потомственный военный, и я ненавижу войну, каков парадокс, а?продолжил Шепард, задумчиво глядя на монитор.Статистика говорит, что наибольший процент пацифистов дает именно наша профессия. Война чертовски деструктивна, мы знаем об этом, как никто, потому что видим ее своими глазами, и нужно прилагать огромные усилия, чтобы ее не было, фактическипосвящать этому жизнь. Занять одну сторону конфликта или другуюмного ума не надо, люди всё делят на черное и белое. Но встать над конфликтом, оценить перспективы и принять правильное решение для будущегоэто трудная задача, Эндрюс. Вы когда-нибудь сомневаетесь?
До того, как принимаю решение.
Шепард похлопал его по плечу, что для любого стажера было немыслимой честью.
Вы мне нравитесь, Эндрюс. Говорите всегда то, что думаете, это мой приказ.
Я думаю, что Карассе нужен мир любой ценой,заявил Гейл.Чем скорее, тем лучше.
Значит, мы единомышленники. Когда-нибудь вы приедете сюда в отпуск и не узнаете эту планету, и надеюсь, вам будет приятно думать, что в ее процветании есть и ваша заслуга.