Привет, Линг! Что это? Революция?
Чо, ты что, с луны свалился? Ничего не знаешь?
Если бы зналне спрашивал. Я только что вернулся с островов. Пять месяцев прокуковал на атоллах. Ты же знаешь мою работу океанолога.
Да, да, конечно Так, значит, ты ничего не знаешь о нашествии?
О чём? О каком таком «нашествии»? Я понял, что что-то не так, когда за мной не прилетел самолёт. Безрезультатно прождав его две недели, я попытался связаться с институтом или с кем-нибудь ещё, но все словно в тартарары провалились! Пришлось добираться до «большой земли» на нашем исследовательском катерке. А тут такой разгром!
Эх, Чо Сан Кому теперь нужны твои несчастные островки! Это куда хуже революции! Полная анархия наступила после ультиматума.
Ультиматума?
Ну ты вообще сам как коралл стал, ничего не доходит! Ты что, даже про «чёрные соты» не слыхал?
Слышал, лётчики говорили. Что-то такое нашли в Арктике. Кристаллы, что ли
Это инопланетяне!.. Понял? Они нашу Землю захватывают своими «чёрными сотами»!
Всю Землю?!
Всю! Через двадцать пять лет ей конец! Нет, уже меньше. Через двадцать четыре года и десять месяцев!
Ничего не понимаю Расскажи толком! Что ты прыгаешь с места на место!
Я тебе по порядку и говорю. Инопланетяне выступили по телевидению и радио. А заодно и разоружили всех.
Как «разоружили»?
Очень просто. Про естественный распад радиоактивных веществ помнишь? Так вот, они его плавно ускорилии чин-пин: в двадцать четыре часа нет больше атомного оружия! Что тут началось! Правда, не сразу. Люди ждали, что правительство всё опровергнет, примет меры. А они там, видно, сами вконец растерялись. Целых три дня молчали. А потом было уже поздно. Люди поняли, что это настоящее нашествие, и всё покатилось вниз. Да что там говорить! Ты сам видишь. Хотя сейчас уже ничего Первая паника прошла.
А как моя Су?
Не беспокойся. Думаю, всё хорошо. Она в деревню к матери уехала. Там спокойней.
Тогда и я поехал. Поезда-то ещё ходят?
Нет. И самолёты не летают. И заводы не работают. Всё, конец!
А как же я
Бери любую машину и поезжай. Хотя, впрочем, лучше велосипед. Бензина теперь всё равно не найдёшь. Думаю, за пару дней доберёшься. Кушать захочешьзаходи в любой магазин и бери. Хотя вряд ли что осталось. У нас сейчас как при коммунизмевсё бесплатно. Да и на что они теперь, деньги? Да, и не забудь! Двигаться можно только днём! У нас введён комендантский час. Военные пытаются навести порядок, но Впрочем, сам увидишь.
Ладно, Пан Линг, я поехал. Желаю тебе всего доброго! И, подняв с асфальта кем-то брошенный велосипед, Чо Сан тронулся в путь.
«Точно, ничего не понимает подумала Пан Линг. Кто же теперь всего доброго желает?»
* * *
Дэвид Келли лежал в гамаке и читал книгу. Но чтением это можно было назвать с большой натяжкой. Уже битый час профессор силился понять прочитанное, но толку не было. Дом Дэвида, находящийся на самом берегу Атлантического океана, располагал к отдыху и покою; сюда не долетал шум Бостона, до которого было рукой податьвсего каких-то двадцать миль. После ультиматума Келли впал в странное оцепенение: он слышал, видел, ощущал, но всё это будто обтекало его, не проникая внутрь.
Ты слышишь меня, Дэйв? встревоженно дотронулась до его руки жена.
А, что? А это ты, Мэри. А я тут читаю.
Слушай, Дэйв, нельзя так! Возьми себя в руки. Нельзя поддаваться отчаянью!
Мне иногда жаль, что я не родился женщиной. Вы удивительные создания! Ваши адаптивные способности к постоянно меняющимся условиям просто поразительны. Вероятно, именно им мы обязаны своим существованием на Земле. Недаром вначале был матриархат. Если бы случилась Третья мироваяна планете остались бы только скорпионы, черепахи и женщины.
Не груби! Я не сказала тебе ничего плохого. Хочешь, можем в город смотаться. Машина у нас бронированная, можно рискнуть.
Ты думаешь, что развороченные магазины и склады, банды молодчиков и толпы пьяных могут развеселить меня? Господи, подумать тольковсего два месяца, и сотни лет строившееся государство разрушено до основания. Президент в бункере пропивает последние мозги, миллиардеры сдуру забрали свои деньжата из банков и теперь сходят с ума от страха; заводы стоят, народ голодает. Генералы думают, что с помощью силы смогут навести порядок, но их куриным мозгам не дано понять, что железная дисциплина в масштабе страны невозможна. Процветают только церкви, синагоги да мечети. Всё-таки конец света не за горами
Тише, тише, дочку разбудишь!
Она ещё спит?
Кэти вчера поздно вернулась.
А чем она занимается?
Дэвид, честное слово, не знаю. Запирает свою комнату, даже когда выходит в туалет. Но, кажется, работает. Во всяком случае, не пьёт.
Хорошо, хоть она ещё способна работать. Скажи, Мэри, в тебе осталась хоть какая-то надежда?
Конечно, дорогой, конечно! Всё будет хорошо, вот увидишь.
* * *
Мотор самолёта послушно гудел. Эдвард сидел за штурвалом. Годы, проведённые в армии, не прошли даром: он наслаждался полётом. Едва оправившись от первого шока, вызванного инопланетным сообщением, Эдвард решил действовать. Ему пришла в голову блестящая мысльобъездить весь свет и сделать серию репортажей о человечестве накануне катастрофы. Он купил за бесценок крохотный, но юркий и быстрый самолётик и мотался теперь по всему свету. Слава богу, все границы были открыты. Со дня сообщения никому из правителей не пришла в голову мысль о захвате чужой территории. Да и если бы пришла, всё равно ничего нельзя было бы предпринятьармии больше не зависели от государства.
Словно в ответ, в небе рядом стали появляться вспышки и следы трассирующих пуль. «Чёрт! Опять нарвался!» подумал Эд, делая крутой вираж и уходя ближе к земле. Практически во всех государствах часть солдат со своими командирами пытались ввести осадное положение и принудительную дисциплину, но наведённого ими порядка хватало только на несколько дней: люди расползались из-под навязанной опеки как тараканы. Все запирались в своих домах и квартирах, как в крепостях, инстинктивно ища защиту под собственной крышей. Везде, где бы ни был Эдвард, царили развал и анархия. Париж и Дели, Пекин и Нью-Йорк, Москва и Сидней стали удивительно похожи друг на другаих объединяла атмосфера опустошения и страха, беспросветной тоски и вспышек жестокости.
Хаксли даже себе не мог объяснить, для чего он перелетает из страны в страну, чего ищет, на что надеется. Уверен он был только в одном: делать это необходимо. Его репортажи некому было печатать, но он продолжал писать, лихорадочно, нервно, спеша зафиксировать всю историю гибели человеческой цивилизации. Может быть, была и другая причиначувствовалось, что, пока есть дело, отступает уныние.
В нём всё ещё была жива надежда. На что? На чудо? На милосердие инопланетян? Эдвард не знал ответа, но эта мысль тонкой восковой свечкой продолжала согревать его душу. И он был не один. В каждом уголке мира Хаксли встречал людей, которые не потеряли человеческого облика и продолжали что-то делать, творить. Как ни странно, им удалось сделать многое. Взять хотя бы интернет. Казалось бы, он умер в течение первых недель, но потом вдруг, как легендарная птица-феникс, стал возрождаться, расти и снова объединять все страны и национальности. После возрождения всемирная сеть стала лучше и чищебез рекламного мусора и пустословия, только простое человеческое общение. В интернете Хаксли чувствовал биение человеческих сердец, боль и отчаяние, веру и надежду. Именно там Эд печатал свои репортажи и по откликам узнавал, как нужны они очень и очень многим.
Глава 5Красные кубики
Старина Боб Абрахамс приглядывался к этой красной конуре уже целую неделю. Выйдя из тюрьмы четыре месяца назад во время самовольной амнистии, он сразу занялся привычным делом. Но вскоре это ему надоело. В первые же дни он нахапал себе столько, что хватило бы на всю оставшуюся жизнь. Вскрывать сейфы стало неинтересно. Как жить дальше? Этот вопрос стал беспокоить его всё чаще. Плевать ему было на болтовню газетчиков, к тому же нашествие он воспринял относительно спокойно. В какой-то степени Роберт был даже благодарен инопланетянам: если бы не они, сидеть бы ему ещё пятнадцать годков. Хотя в тюрьме было, пожалуй, поспокойнее. Здесь же сам чёрт не разберёт! Все с ума посходили.