В крошечной ванной комнате она отключила режим регуляции поступления водных ресурсов и открыла кран, из которого медленно закапала холодная вода. Нужно было дождаться напора, на это обычно уходило не больше пяти минут. Она потрогала ледяную струйку, сбрызнула лицо, повернулась к зеркалу и застыла.
Из отражения на нее смотрел другой человек. Вернее, это была Мари, но выглядела она совсем иначе. Вместо длинных рыжих прямых прядей ее лицо обрамляла короткая стрижка с глупой асимметричной челкой. Волосы были ярко-белыми с голубым перламутром. В глазах стояли не обычные технические линзы, а светившиеся чернотой модные полусферы, закрывавшие всю радужку и часть белого глазного яблока. Она в ужасе отшатнулась и снова потерла глаза. Подняв взгляд на свое отражение, Мари убедилась, что ее внешность не собиралась возвращаться к исходной точке. Ногти без маникюра теперь были покрыты серыми блестящими скорлупками, каждая из которых поблескивала аудиосхемой.
Так, это уже перебор, покачала головой девушка.
Мари решительно стянула с себя всю одежду и, обрадовавшись, что хотя бы на теле не появилось ничего нового, зашла в душевую кабинку. Напор усилился, и, включив душ, она встала под воду, закрыла глаза и постаралась остановить ход мыслей.
После водных процедур она заказала себе вонтоны с синтетическим мясом из бистро под домом и, забрав пакет у курьера, перелила его в глубокую тарелку в кухне-коридоре. Мари не любила принимать пищу из саморазлагавшейся посуды. Ей хотелось сохранить ощущение дома, поэтому она втридорога покупала китайский фарфор, антикварные палочки из твердого дерева и старалась превратить свои комнаты в подобие уютного гнездышка. Разместившись на широком подоконнике с чашкой супа, она стала рассматривать старинный внутренний двор своего дома. Казалось, там пока ничего не поменялось. Раньше квартира, которую она занимала, была частью больших апартаментов. Еще в двадцать первом веке люди в этом городе могли позволить себе снимать и покупать просторную недвижимость. Теперь же эти шикарные помещения разделили на куцые квадраты, вмещавшие все основные удобства. От былой роскоши остались лишь высокие потолки. Да и то, только в домах самого центра, который во Владимире был почти таким же крошечным, как и ее жилье. Новая культура Китая, пришедшая в страну сначала с модой, а потом и с переселенцами, заполонила всю европейскую часть государства. Гигантские высотки выросли вокруг маленьких древних городов с изящными белокаменными церквями и тысячелетней историей. Теперь большинство ближайших деревень и поселков выглядели как Гонконг конца двадцатого века.
Доев суп, Мари убрала посуду в воздухомойку и решила набрать родителей. У нее были причины предполагать, что они могли прояснить ситуацию с ее состоянием.
Машенька! раздался мягкий мамин голос, и рядом с ней на диване появилась голографическая фигура матери.
Привет, мам, улыбнулась ей дочь.
Как ты поживаешь?
Нормально, коротко ответила Мари. Папа дома?
Нет, у нас рабочий день еще не закончился, ее родители жили в Алжире, и она всегда забывала о разнице во времени.
Точно. Ну, это неважно, решила девушка.
Что-то случилось? на полупрозрачном лице матери отобразилось беспокойство.
Нет, соврала она. Я просто хотела спросить, а какие симптомы первыми начали появляться у бабушки?
Симптомы, женщина задумалась. А почему ты спрашиваешь? Плохо себя чувствуешь?
Нет, я в порядке. Это по работе. Я играю с мозгами, помнишь. Боюсь, как бы не взорвать их нашим клиентам, натянуто улыбнулась Мари.
Папа говорил, что она всегда была немного, скажем, не в себе, замялась мать. Она ведь была одной из первых дизайнеров снов. Он думает, что это как-то повлияло на ее сознание.
А что говорит дедушка?
Ты же знаешь, он безумно любит бабушку. Он всегда считал эти ее фокусы просто милым дурачеством, голографическая фигура тяжело вздохнула.
То есть, симптомы были неагрессивными? уточнила Мари. Она видела то, чего нет, ну или, может, помнила вещи, которых не происходило?
Было и то и другое. Но она всегда могла отличить реальность от своих фантазий. Может ли сейчас, не знаю. Мы давно у них не были, а по звонкам толком ничего не понять.
Ясно, девушка задумчиво закивала.
Сомневаюсь, что ты сведешь кого-нибудь с ума своей игрой, улыбнулась мать.
Надеюсь. Ладно, мне пора, начала прощаться дочь. Мы с Сашей договаривались выйти проветриться. Можем созвониться с выходные вместе с папой, если хотите.
Договорились! Будем ждать конца недели!
У вас там жарко? напоследок спросила Мари.
Мы не выходим на улицу, здесь давно никто не выходит. Так что, кто его знает, пожала плечами мать. Сейчас, наверное, градусов пятьдесят.
Ночью не холодает совсем?
Здесь все не так плохо с атмосферой, так что охлаждаться мы не успеваем.
А у нас уже, наверное, похолодало, она бросила взгляд за окно, где сверкал неоном старый город.
Тогда одевайся теплее, напутствовала ее женщина. Хорошего тебе вечера, дорогая, помахала она дочери.
Обнимаю вас, пока! Мари подняла ладонь в ответ, и голограмма погасла.
5
Вечер ноября обжег ее своим ледяным дыханием. На контрасте с горячим полуднем после захода солнца город остывал до обычных для этой местности и времени года значений. Холодный северный ветер выдувал все тепло из переулков и впитывал жар раскаленных высоток.
Мари закуталась в блестящий термоплащ и шла мимо сиявших витрин, утопив уши в высокий воротник. Бар «Дейли» находился в нескольких улицах от ее дома, но чтобы дойти до него морозным вечером поздней осени, нужно было одеться в несколько слоев утепленной материи. Узкие улицы старого города позволяли на мгновенье забыть о бешеном ритме жизни и погрузиться в прошлое. Мощеные тротуары и маленькие церкви, отреставрированные в начале прошлого века, закрыли в качестве музея, запретив строить там небоскребы. Но восточные мотивы все равно захватили центр на белокаменных соборах сияли неоном вывески новых религиозных течений, а старые мосты светились гирляндами голографических реклам. Она свернула к аптеке, в которой теперь продавались антикварные настойки, и вышла к крутой лестнице, устремленной к нижнему ярусу города. Там в эклектичном беспорядке ютились законсервированные деревянные дома, осколки позапрошлого столетия, новомодные кибербутики, китайские бистро и немногочисленные алкогольные бары. Она остановилась возле ярко-зеленой вывески «Дейли» и пробралась через разноцветный дым курившей электронные трубки молодежи.
Маленькие ступеньки, на которых едва умещалась половина ее ботинка, вели глубоко в подвал. Оттуда доносилась резкая музыка нового фанка. Рядом с тесным проемом двери располагался гардероб размером с ее душевую. Там цифровой дисплей присваивал коды сданной верхней одежде. Мари приложила запястье к экрану, повесила пальто на появившуюся вешалку и шагнула в плотный сияющий пар заведения. Сегодня он пах индийскими специями, намекая на тему вечера.
В небольшом помещении без окон скопилось не меньше двух сотен человек. Мари протолкнулась к бару и стала высматривать подругу.
Ты пришла! в перерыве между звоном музыки послышался знакомый голос. Она обернулась и увидела в дальнем углу рядом с электрическим камином Сашу.
Что за фокусы, подошла она к коллеге. Ты обещала забронировать место в баре?
У них уже было все расписано. Среда! крикнула ей на ухо та.
Какой кошмар, обычно можно хотя бы сесть! проорала она в ответ.
Да, короткий день!
Я и забыла, Мари огляделась: на каменном очаге стояло два светившихся бокала, у бара было столько народу, что подступиться к нему не представлялось возможным. Ты взяла нам выпить?
Да, кивнула подруга. Это «вэлком» от заведения. Какая-то термоядерная смесь.
Мне не нравится здесь сегодня, помрачнела девушка, проведя рукой по непривычно коротким волосам. Я не простою на ногах весь вечер.