Ты чего собак забижаешь? услышал он чей-то голос и увидел вышедшего с ружьем в руках парня.
Кольша пригляделся: что-то неуловимо знакомое было в чертах его лица. Парень был явно моложе Кольши.
Здорово, Фролка, узнав-таки мальчишку, сказал Кольша, протянул ему руку.
Тот отпрянул, поднимая ствол.
Не Фролка я, брат его младшой, откуда ты нас знаешь?
А, значит, ты Степка? Ствол-то опусти, не ровен час, стрельнешь своего брата двоюродного. Кольша я, помнишь такого?
Кольша? Нешто это ты? Так, сказывали, пропал ты совсем
Из дверей избы тем временем вышел высокий русоволосый парень и, глянув в их сторону, улыбнулся:
Нешто Кольша объявился, то-то я смотрю и собака твоя, Арчи, кажись?
Привет, Фрол, хорошая у тебя память, точно, это Арчи. Вот вернулись, родное место посмотреть, могилам поклониться. Примешь на постой?
Конечно, проходи, Кольша, сейчас обедать будем. Собаку-то приструни, а то наши порвут
В доме была хозяйка, Евдокия, жена Фрола, в люльке посапывал малыш.
День добрый, хозяйка, поздоровался Кольша, увидев ее, и прошел в комнату, где стоял накрытый свежей скатертью стол. Чистота и порядок в хозяйстве говорили о том, что Фрол выбрал себе хорошую жену.
Из каких краев будешь, путник? спросила Евдокия, когда все уже сели за стол и она подавала чашки с кашей из пареной репы.
Местный я, наш дом вон там, у ручья, стоял. А ты откуда такая бойкая?
Меня Фрол с Тасея реки привез, сосватал, и поехала в эти севера. На Тасее-то теплее зимы.
Никак жалеешь, что ль? спросил Фрол.
Да что вы, Фрол Петрович, я за вами, как за стеной каменной, улыбнулась Евдокия, погладив мужа по плечу.
Благословив трапезу, обедали. Давно Кольша не вкушал соленых груздей с отварной репой да с жареным мясом, брусники, с ледника поднятой и оттого покрывшейся в чашке инеем.
Как живете-можете? благостно отдуваясь, спросил сытый Кольша, вытерев свежим полотенцем руки после еды.
Живем помалу, пока не погнали, ответил Фрол с усмешкой. Приезжали тут, в том годе, из города. Спрашивали, почему здесь живем. Я ответил, что родился здесь и жить здесь хочу. Родичи мои здесь в земле лежат. Дали нам бумаги какие-то, вон тама лежат, и уехали. Сказали, живите пока. Вот и живем.
А ежели погонят?
Уйдем в Новоселку. Там дальше по ручью кривому, шесть дней пути. Там наши от нелюдей бесовских укрылись, тогда, когда деревню спалили. Правда, я там не был еще, нет времени.
Это я помню.
А ты-то как? Тебя тогда все потеряли, думали, сгинул вовсе.
Я на фронт, воевать ушел.
Фрол перекрестился.
Спаси, Господи. За кого ты воевал? За тех, кто нашу деревню спалил, стариков погубил?
Нет, Фрол, за родину. Ты не представляешь, что бы было, если бы фашисты сюда пришли.
Так воевали же с немцами? удивился Фрол.
С фашистами воевали, которые сделали Германию своей родиной. Я повидал этих гадов разной национальности, и немцев, конечно, но и русских, и всяких. Фашисты это те, кто себя лучше других считают, а всех остальных либо на тот свет, либо себе в рабы бесправные. Звери они бездушные, независимо от национальности. Я в плену у них побывал, сбег потом, слава богу. Так что посмотрел на них близко
То-то, я вижу, башка у тебя вся седая.
Зато душа и тело в порядке, вот пришел, думаю тоже обосноваться здесь. Ты, Фрол, не против?
Я только за! улыбаясь, воскликнул Фрол.
Так ему хозяйка нужна, пущай с Тасея подругу мне привезет, а то и поболтать-то не с кем, улыбнувшись, сказала Евдокия.
Так вы тут совсем одни?
Уже не одни, вот ты пришел, рассмеялся Фрол.
Петька рябой еще с нами живет, друг твой закадычный. Его родичей всех угнали, сказывают, живы, по лагерям сидят за веру. Он сейчас на рыбу подался. В низовья народ набирали, вот он и ушел. Как про то прознал? Думает, денег заработает и поедет своих из каторги выкупать. Дурень, деньгами тут не откупишься, тут золото надо, да где его взять столько
А сколько надо?
Сказывали, Куприн Василий свою жену из лагеря за кисет песка золотого выкупил. А сколь в том кисете было, кто его знат, однако не меньше фунта.
Не меньше фунта? Да, не мало, а давно Петька ушел?
Вчерась и ушел.
Как же мы разминулись?
Да, должон был тебе встретиться.
На улице раздался лай, Кольша встал и подошел к окну. Он узнал голос своего пса. К Арчи присоединились и местные псы.
Кто-то чужой идет, сказал Фрол и пошел к выходу, Кольша последовал за ним.
Уже со двора они увидели двоих мужчин, направлявшихся из таежной ложбины в сторону деревни. Фрол прихватил ружье, и они с Кольшей вышли навстречу. Выйдя из сарая, к ним присоединился и Степка.
Что-то сегодня гостей многовато, давненько столь народу не было, проворчал Фрол озабоченно.
Собаки, Арчи в том числе, увидев такое дело, вылетели вперед и остановили идущих чужаков. Один из них, ростом пониже, в телогрейке и треухе, в хороших армейских сапогах, чуть шагнув вперед, крикнул:
Эй, хозяева, собак придержите, не ровен час, кинутся!
Не кинутся, ежли вы люди добрые, ответил Фрол.
Люди заговорили собаки смолкли, но держались злобно и настороженно. Арчи стоял рядом с Кольшей ощетинившись, то и дело скалился, показывая клыки.
«Не такие добрые эти люди», подумал Кольша, всматриваясь в лица и движения пришедших.
С чем пожаловали? строго спросил Фрол.
А ты кто такой, чтобы спрос вести? Мы люди вольные, куда хотим, туда идем.
Вот и ладно, вольные люди, идите, куда вам надобно, токо мимо, в деревню нашу вам нельзя.
А чего так строго? хмурясь, поглядывая исподлобья, спросил молчавший до этой поры второй мужчина.
А я вас в гости не приглашал, потому идите своей дорогой по-хорошему, ответил Фрол, переложив ружье из руки в руку.
Нам бы отдохнуть день, припасами запастись, устали мы, не злись, хозяин, вторую неделю тайгой идем.
Далеко идете? спросил Фрол уже не так строго.
Артельные мы, на участок свой пробираемся. Сами знаете, нам от властей местных подале держаться надо. Мы сами по себе, как и вы. Вы же веры старой держитесь? Так?
Так, ответил Фрол.
А мы веры ни старой, ни новой не ведаем, однако живем своим трудом и Бога не гневим. В прошлом годе шли севернее, а там перекрыто сейчас, лагеря, заключенные лес валят, не пройти там. Вот мы и пошли петлять южнее, потому на вашу деревню и вышли, а припас-то уже на исходе. Выручайте, мы заплатим, осенью выходить будем, золотым песком рассчитаемся, слово даю, сказав это, высокий ростом мужик, протянув руку для рукопожатия, смело шагнул вперед.
Фрол с ружьем в руках не успел среагировать, а Кольша, быстро шагнув вперед, принял руку чужака и заметил, как в его глазах мелькнуло нечто похожее на злость. Рукопожатие было крепким. Кольша был к нему готов, а Фрол точно бы лишился ружья. Кольша понял это, чужак тоже понял, что Кольша разгадал его мысли.
Вижу, не пальцем деланы, отняв ладонь из жесткой руки Кольши, медленно проговорил мужик. Ладно, то, что я сказал, истинная правда, но вы больно суровы, с ружьем-то, не порешите нас ненароком?
Нам душегубство ни к чему, но, ежли что, спуску не дадим, спокойно ответил Кольша, прямо глядя в колючие глаза мужика.
Ладно, прости за мысли дурные. Так выручите аль нет?
Хорошо, припаса дадим, вон в сарайке на сене отдохните, в дом не приглашаю, не принято у нас нехристей в доме принимать.
И на том спасибо.
Спасибо в карман не положишь. По осени рассчет жду.
Договорились.
Степан проводил, уже гостей, в сарайчик. Фрол и Кольша присели на лавочку продолжить разговор.
За ними присматривать все одно надоть, сказал Фрол.
Я присмотрю, тоже в сарайчике с ними и расположусь пока, ответил Кольша.
Хорошо. Уйдут, в доме для тебя всегда место есть, улыбнулся Фрол.
Так куда же Петька делся?
А никуда не делся, вон он, шлепает по тропе. Фрол махнул рукой.
Петька, а ну, давай сюда, смотри, кто к нам вернулся!
Глазам не верю, нешто это Кольша?! подойдя близко, сказал Петька, разглядывая своего давнего приятеля.
Они рассмеялись и обнялись.
Где же тебя нелегкая носила?