В небе что-то мелькнуло, а затем несколько едва заметных фигур начали приближаться. Вазилис сходу определил боевую группу интервентов. Пятеро бойцов в экзокостюмах. Видимо заметили одинокую фигуру и решили добить. Хотя нет хотели бы добить, жахнули ракетой с воздуха. Мерзавцы хотят взять его живым. При этих мыслях в груди Вазилиса вспыхнуло погасшее пламя. Эти твари решили захватить его, Кириоса Земли, в плен? Чтобы его мозг, подключенный к общей сети, прокладывал гиперпространственные туннели для их поганых кораблей? Да скорее ангел спустится с небес и отрубит голову главному пришельцу, чем такое случится.
Вазилис не мог двигаться, все оружие частично потеряно, частично уничтожено в бою. Но если они думают, что Вазилис в изуродованном костюме, стоящий на коленях перед древним идоломлегкая добычато они просто глупцы. Вазилис не суетился. Он стоял в той же позе, смотрел на приближающиеся фигуры и ждал. Когда до противника осталась пара сотен метров, он врубил последний рабочий двигатель на полную, взмывая в воздух. На миг противник растерялся, не смог сообразить, почему недвижимая, казавшаяся такой легкой цель вдруг перешла в атаку. Вазилису этого хватило. Оказавшись в центре боевой звезды интервентов, он дал команду на перегрузку реактора, питающего экзокостюм.
Мощного взрыва не вышло, все же реактор был слишком мал, но противнику этого хватило. То, что некогда было Кириосом Земли и его боевым костюмом, ускоренное силой взрыва, изрешетило интервентов. Все пятеро рухнули на поляну, под ноги древнему идолу, и залили своей кровью некогда святую землю.
Если бы после случившегося остался хоть один выживший, он мог бы отчетливо видеть, как фигура неизвестного божества на несколько мгновений засеяла синим маревом.
Что чувствует человек, у которого нет будущего? Он живет сегодня, молодой, здоровый, полный идей и замыслов он знает, что им не суждено воплотиться в жизнь. У него нет будущего. День, два, неделя, и его не станет, всего мира, в котором он даже не успел пожить, не станет. И ничто не способно это изменить.
Эриас из Оранвуда, 17-летний сын Вазилиса, самого Кириоса Земли, при иных обстоятельствах мог бы стать очень счастливым человеком. Он мог бы играть, веселиться, брать от жизни все, не считаясь с последствиями. Он мог бы посвятить жизнь политике и стать великой личностью, имя которой будут знать многие поколения потомков. Он мог бы жить спокойной, сытой жизнью, посещать светские мероприятия, писать книги, а в старостидавать советы молодым. Вместо этого, Эриасу суждено стать свидетелем заката человеческой эры, без возможности на что-то повлиять.
Он стоял в церемониальном зале правителя у огромного окна и смотрел, как последние защитники Земли один за другим падают вниз, объятые пламенем и дымом. Его отец, вероятно, уже мертв. Эриас не чувствовал скорби, не больше, чем обычно. Он любил отца, но понимал, что скоро и сам отправится за ним. Эриас хотел бы полететь с ним и встретить смерть вместе, но экзокостюма на него не нашлось. Поэтому ему предстоит пасть в последней битве за цитадель Карената. Эриас не боялся смерти, потому что ее неотвратимость стала понятна еще полгода назад. За это время все они, последние свободные люди, уже успели смириться с неизбежным. Единственное, чего Эриас сейчас хотелумереть достойно. Глупое желание, ведь какая для мертвеца разница, умрет он сражаясь, или на коленях Громада флагмана интервентов приближалась к цитадели, и Эриас покрепче сжал рукоять штурмовой винтовки.
Они упорно пробивались сквозь толпы неприятеля, двигаясь по коридору в сторону выхода. Зачем? Они и сами не могли ответить на этот вопрос. Некуда было пробиваться, не к чему. Но существо воина требовало показать врагу, как нужно сражаться, продать жизнь как можно дороже.
Рядом с Эриасом шагала Астрид, его ровесница и подруга детства. Девушка не отводила взгляда от зеленой точки коллиматорного прицела, Эриас же то и дело засматривался сейчас он корил себя, что так и не сказал впрочем, может оно и к лучшему. Легче будет умирать, им обоим. Помимо них в отряде оставалось четверо бойцов, инстинктивно пытавшихся прикрыть подростков, и оттого их численность все сокращалась и сокращалась.
Защитники цитадели сражались как львы, загнанные в угол, словно от количества убитых врагов зависит их посмертие. В памяти Эриаса бой превратился в мешанину красок, взрывов, криков раненных и умирающих, стрельбы и казалось бесконечного продвижения сквозь лабиринты коридоров. Когда они наконец добрались до выхода и коричневый потолок сменился открытым небом, Эриас обнаружил, что их осталось лишь трое. Он, Астрид и еще один боец. Кажется, его звали Джон.
Смотрите, истребитель! указала Астрид вперед, снимая последнего врага в зоне видимости.
Эриас проследил за рукой девушки, и действительно обнаружил летательный аппарат интервентов. Странно, что он очутился именно здесь. Обычно десантники используют боты для высадки, а пилоты не принимают участия в сражении. Или кому-то не терпелось лично поучаствовать в штурме последней твердыни непокорной планеты?
Они подошли ближе. С виду истребитель был цел. Бортовой компьютер работал, повреждениянезначительны. Рядом обнаружился труп пилота, видимо он только приземлился и не успел отойти от аппарата. В руке тот сжимал чип-идентификатор, который тут же цапнула Астрид и вставила в терминал звездолета. Компьютер засветился приглашающим зеленым светом, сигнализируя о готовности аппарата ко взлету. Лица всей тройки покрыла задумчивая маска.
Можно попробовать улететь на нем, подала первой голос Астрид, Эта штука способна даже в космос выйти, кислорода хватит на неделю с небольшим, вода и пайки там тоже должны быть. Можно отсидеться где-то у Луны, а затем попробовать незаметно вернуться. Шансов мало, конечно, но лучше, чем ничего.
Ты права, согласился Эриас, Инты вряд ли смогут отловить всех поголовно, какое-то подполье должно остаться. Возможно, удастся найти укромное место, куда они не сунуться. Залазь в кабину, ты ведь изучала технологии пришельцев, сможешь разобраться.
Нет, покрутила головой Астрид, Это одноместный истребитель, и лететь должен ты. Не спорь, ты знаешь, что я права. Если подполье появится, кто как не ты сможет его организовать?
Эриас посмотрел прямо в глаза Астрид, и увидел в них непреклонную решимость. Спорить и правда было бесполезно. Девушка права. Хоть власть по закону не передавалась по наследству, Эриаса готовили как будущего лидера, и видели немалые надежды, конечно, до того момента, как поражение землян стало неизбежным.
Эриас коротко кивнул и полез в кабину. А затем резко крутанулся, щелкнул переключателем на штурмовой винтовке и выстрелил Астрид в ногу. Транквилизирующий дротик с синим оперением пробил материю и вошел в плоть. Девушка закатила глаза, и повалилась на землю, подхваченная Эриасом в последний момент.
Взгляды Эриаса и Джона встретились. Последний понимающе кивнул. Глупый поступок ведь Астрид была права во всем. Но почему-то Эриас не мог поступить иначе. Пусть у нее будет шанс. Он не верил в то, что какое-то подполье, даже если оно появится, сможет противостоять пришельцам, если вся земная армия не смогла. Но Астриддевушка сообразительная. Может, ей удастся спрятаться и прожить чуть дольше.
Эриас бережно опустил обмякшее тело в кресло пилота, пристегнул ремнем и вбил команду в терминале. Он разбирался в технологиях пришельцев довольно неплохо, и без труда сообразил, как включить автопилот. На кабину опустилось бронированное стекло, заработали двигатели. Звездолет поднялся метров на пять в воздух, скорректировал направление и принялся набирать высоту, увеличивая скорость с каждой секундой. Минут через 10 Астрид очнется, к тому моменту истребитель будет уже на орбите. Несколько дней она проведет в космосе, пока на планете все успокоится. А затем попробует вернуться, благо пришельцы не сильно заморачиваются по поводу идентификации своих собственных кораблей. Есть хороший шанс сойти за своего.
Краем глаза Эриас заметил мелькнувшую тень. Он резко обернулся, вскидывая винтовку, и увидел пришельца в экзокостюме, стремительно пикирующего на него сверху. Эриас вдавил спуск, но на этот раз, враг оказался быстрее. Мелькнул сгусток плазмы, и в следующий миг его грудь пронзила адская боль. Словно его решили заживо зажарить на открытом огне. Боль была недолгой. Секунда, и сознание померкло. На смену обуревавшим последние недели чувствам, эмоциям, пришла долгожданная пустота. Но в этой пустоте было нечто еще нечто иное