Я в очередной раз подивился женской интуиции. Тем более на расстоянии.
И да и нет, не стал врать я. Кое-что пошло не так. Я взглянул на лежащее передо мной платье Илли. Горло сдавил ком. Но я справился. Основную задачу мы выполнили. Устройство перевертыша в порядке и у нас на борту.
Ну, молодцы! искренне порадовалась она. Как там Иллианна? Справилась со своей задачей? поинтересовалась Марина.
На двести процентов, чувствуя, как снова перехватывает горло, хрипло ответил я ей.
Это как? Я не поняла, искренне удивилась Марина.
Давай я тебе завтра все расскажу, предложил я. Ты лучше расскажи, как там Валерик, попросил ее я.
Ой, ты знаешь, на вид ему уже года два с половиной. Но из капсулы роста и обучения его, конечно, не достают. Даже обидно немного, чуть погрустнев, заметила Марина.
Не расстраивайся, как мог, утешил я ее. Уже недолго осталось ждать. А прикинь, сколько времени на это ушло в нашей вселенной!
Да уж, согласилась со мной она, повеселев.
В дверь тихонько постучали.
Целую, сказал я Марине. Мне, похоже, ужин из лобби принесли.
Целую, ответила она. И приятного аппетита!
Спасибо! ответил я ей и нажал кнопку отбоя.
С трудом поднявшись, добрел до двери. Как и ожидалось, это была доставка из лобби. Улыбчивый официант протянул мне красивую коробку со словами:
Ваш заказ, сэр.
Я кивнул ему головой, принимая заказ, и дал какие-то чаевые. Если честно, даже не считал. Но он расплылся в довольной улыбке и пожелал приятного аппетита.
Я закрыл за ним дверь и потащил коробку на стол.
«Да уж, подумал я, обновляя себе стакан. Тут бы хоть чего-нибудь в себя впихнуть».
Аппетита не было никакого. Даже на коробку с едой смотреть было тошно. Но надо себя заставлять.
«Еда это жизнь», еще раз отметил я для себя.
Впрочем, открыв коробку, я оценил ее содержимое. Моя жизнь налаживалась Жаль, что только моя. Жизнь. Я с грустью посмотрел на платье Илли на столе.
Говоря откровенно, виски и морепродукты иногда творят чудеса. Как бы там ни было, но трясти меня стало меньше. Уничтожив полкоробки еды, я сказал себе хватит. А то так и до заворота кишок недалеко.
По-прежнему глядя в окно на звезды, я закурил.
Но мое одиночество длилось недолго. В дверь настойчиво застучали.
«Кого бы это могло принести на ночь глядя?» натужно подумалось мне. Хотя, в принципе, ответ я подозревал. И не ошибся в своих предположениях.
На пороге стоял Джус. Но не просто так. С гитарой. Двенадцатиструнной.
Чего, я зайду? радостно поинтересовался он.
Заходи, пожав плечами, сказал я. И откуда такое чудо? стало интересно мне.
О, уже и стол накрыт. Недооценил я тебя, Полковник! радостно улыбнулся он.
И все же? продолжал я настаивать на своем вопросе.
А, сейчас расскажу, доставая себе стакан и тут же наполняя его, откликнулся Джус. Мне тут стало скучно, ну я и решил выйти прогуляться. Погода-то теплая, отхлебывая, пояснил он. Далее, заворачиваю за угол отеля, а там бродячие музыканты стоят, играют на этой балалайке. Я им предложил обменять ее на пистолет. А на фига он мне в нашей вселенной пригодится? Я такой калибр патронов там в жизни не найду, пояснил он, снова себе наливая и закусывая лобстером.
Ты чего, на них ствол наставил? не понял я.
Да нет, просто предложил обмен. Оружие на инструмент, улыбнулся мне Джус.
Ты чего, разбоем здесь занялся? еще раз уточнил я у него.
Да на фиг надо! Он просто махнул рукой. На полном серьезе предложил обмен. Только обойму достал сначала да так без нее им и впарил.
А на какого черта он им? присаживаясь за стол, поинтересовался я. Они же музыканты.
Ну с набитым ртом попробовал хоть что-то пояснить мне Джус. Оружие оно всегда может пригодиться, а вот купить его без лицензии пилота это уж фигушки. А этот инструмент можно без проблем. Потом, мне так кажется, и в цене они немного выиграли. И, понимаешь, откинувшись на стуле и пуская дым в потолок, задумчиво продолжил он, есть у меня теория, что любой ствол притягивает к себе взрослого мужика, как магнит. Как игрушка притягивает к себе ребенка.
Да ты теоретик, хмыкнул я.
Есть немного, сыто потягиваясь, заявил Джус. А это что? поинтересовался он, указывая на лежащее на столе свернутое платье Илли.
А это, мой друг, я снова помрачнел, а на душе кошки заскребли, все ну, почти все, что у меня осталось от Иллианны.
Джус сразу стал серьезным и, заглядывая мне в глаза, сказал:
Дурак ты, Полковник. Все, что у тебя от нее осталось, это память. Светлая память. И пока она живет в ней, да и в моей тоже, подчеркнул он, она как бы жива. А это, он кивнул на платье, если оно тебе так дорого, лучше спрячь. И спрячь хорошо. Иначе ты можешь разбить дорогое тебе сердце. Я понятно изъясняюсь?
Да уж куда понятней! Я закурил, снова уставившись на звезды. Да, в словах Джуса была своя логика. Жесткая его логика. Но он в отличие от меня не успел так хорошо узнать Илли. Да и умирала она не за него, а за меня. Поймите меня правильно, да, мое сердце за последнее время сильно очерствело. Слишком много близких нам людей мы потеряли на своем пути. Но Илли она была особой. Она смогла растопить лед в моей душе. И вот этого Джусу не понять.
Я затушил сигарету и спокойно посмотрел на друга.
Знаешь, в твоих словах есть доля правды, сказал я, не сводя взгляда с его глаз. Но она, эта правда, не является для меня абсолютом. Ты многое видел за свою жизнь. Многое мы видели вместе. Я имею в виду смертей. И ты, и я так и не смогли привыкнуть к ним. Но здесь особый случай. Для меня на сегодня, я указал рукой на платье, это и есть моя память. И поэтому оно здесь. Конечно, я закурил очередную сигарету, завтра я его уберу. Спрячу. В этом ты прав. Но сегодня позволь мне решать, где ему находиться.
Джус отхлебнул из своего стакана и о чем-то крепко задумался.
Наконец он пришел к какому-то решению и сказал:
А ты знаешь, я подумал, что и в твоих словах есть смысл. Кстати, продолжил он и постучал костяшками пальцев по деке гитары, я за этим и притащил ее к тебе. Мы же так и не помянули Иллианну. Вот я и подумал: помянем по-человечески, а потом ты посвятишь ей свою песню. Ну, ту, что про звездный ветер. А потом, соответственно, и споешь ее. Для нее. Поверь, она услышит!
«А ведь и правда, подумал я со стыдом. Мы так и не помянули Илли».
Я молча разлил по стаканам. Мы встали и, не чокаясь, выпили. Один стакан по нашей, русской традиции я наполнил для Илли. Но хлеба в номере не нашлось, и я накрыл стакан ее любимым круассаном.
Поскольку не закусывали, присели и закурили.
Я дотянулся до гитары. Взял в руки. Провел по струнам. Очень хорошо настроена.
Я попросил, чтобы они ее хорошо настроили, пояснил Джус.
Я затушил сигарету и, глядя на звезды, запел. Очень хрипло. Было очень тяжело на душе.
Звездный ветер растрепал наши волосы!
Уходя, ты оставь все вопросы им
И с улыбкой на сердце и чистым голосом
Звездам песню ты спой, как живым!
И бывают на свете чудеса,
Вдруг услышат тебя небеса
И посмотрят с улыбкою на тебя
И уже не прогонят прочь!
Ты же ночью слышишь их голоса,
Звезды песни поют, чуть ли не крича,
И не важно, что слов их не понять,
Важно то, что ответишь ты в ночь.
А ты спой им о любви,
О большой, что сейчас в такой дали,
Что забрали они с собой,
Не желая делить с тобой.
А ты спой им о том, как ты,
Сердце рвал себе на куски,
Провожая в последний путь друзей,
Как удача приснилась. Но все же где,
Где надежда на возвращение,
Где обещанное прощение
Неупокоившихся их душ?
Если не было времени на прощание,
И минуты на покаяние!
Для тебя, Илли, прошептал я в открытое окно звездам, откидывая гитару и хватая сигарету.