Да вроде бы
Тогда вперёд!
После изматывающей работы с генератором я уже худо-бедно оправился, но одновременно некоей сопричастности к энергиям высшего порядка утратить ещё не успел, поэтому сконцентрироваться получилось достаточно быстро. На первом вдохе уловил биение сверхсилы, на втором дотянулся до неё, на третьем направил в себя и стал накручивать, будто на веретено пряжу. Почти моментально внутри начало концентрироваться нематериальное опаляющее облако, я сколько мог терпел жжение и резь, а когда давление достигло предела, выбросил вперёд руку и толчком воли выплеснул из себя концентрированную силу. Не выплеснул даже просто перестал удерживать, отпустил.
Сверкнуло!
Пальцы обожгло и на глазах от боли выступили слёзы, но обошлось без серьёзной травмы помахал кистью, подул и жжение быстро унялось, на коже осталось лишь небольшое покраснение.
Отвратительное исполнение, ужасная фокусировка, покачал головой Трофим.
Мой выплеск пошёл вкривь и вкось и зацепил лишь самый край мишени; в холстине там осталась неровная рваная дыра.
Перед глазами замелькали серые точки, в голове зашумело, а ноги стали ватными. Идти к столу я не решился и навалился на стену, а усатый дядька снял раму и оглядел следующую мишень метрах в пяти за ней уже неповреждённую.
Аховая дальность, вздохнул Трофим, и я пожалел, что послушался совета и вообще сюда пришёл.
Ну как? крикнул из другого коридора Савелий.
Да как, как? В пределах нормы, как! Ты там готов?
Да, запускай.
Так и подмывало спросить, каким образом ужасная фокусировка и аховая дальность могут соответствовать какой бы то ни было норме, но момент для этого выдался не самый подходящий, поскольку подошло время нового испытания.
Просто иди, указал Трофим на тёмный проход. Почувствуешь сопротивление проламывайся из всех сил. Только дави не телом, а волей. Понял?
Я не понял, но кивнул и двинулся в указанном направлении. Первые два шага проделал без всякого труда, затем уловил едва ощутимое давление словно бы сгустившегося пространства и легко его преодолел. Перешагнул через черту на полу с цифрой два, подступил к следующей и немного даже замешкался, прежде чем сумел продолжить путь. После пришлось наклоняться, будто двигался против сильнейшего встречного ветра, а на пятиметровой отметке и вовсе уткнулся в невидимую стену мягкую и упругую, но при этом совершенно точно непреодолимую.
Волей дави! напомнил свой совет Трофим. Давай, порази нас! Я верю в чутьё Андрюшки! Ты сможешь!
Стоило только обратиться к сверхэнергии, и незримая преграда разом подалась. Сопротивление никуда не делось, я не провалился вперёд, а продавил себя, сумев продвинуться к следующей черте, и вот там уже залип окончательно и бесповоротно.
Всё, на шестёрке спёкся! крикнул Трофим напарнику, и незримая преграда мигом испарилась, чуть на пол не рухнул от неожиданности.
На подгибающихся ногах я вернулся к столу и без спросу плюхнулся на табурет: на хорошие манеры у меня попросту не осталось сил.
Скажите, а шесть метров это как?
Трофим внёс пару отметок в мою учётную книжку, потом пояснил:
Результат выше среднего, но негатив мы только после семи метров диагностируем. Пока у тебя пограничный результат, и сразу скажу: обычно в спорных случаях подозрение не подтверждается.
Ни разу на моей памяти не подтвердилось, вставил свои пять копеек присоединившийся к нам Савелий.
На стёклах проверим, тогда уже ясность появится.
Да пустая трата времени!
Рубль поставишь?
Дядьки ударили по рукам и за прохождением мной последнего испытания стали следить с несравненно большим интересом, не сказать азартом.
«Стёкла» оказались самыми настоящими силовыми экранами вроде того, что довелось лицезреть на вокзале в Зимске, только эти выглядели тончайшими и совсем прозрачными. Ими через равные промежутки перегородили коридор, который до того был закрыт. Поставленная же передо мной задача оказалась и нетривиальна, и предельно проста: требовалось их пробить.
Теперь я уже знал, что расфокусированный выплеск силы дотянется в лучшем случае до половины из целей, а то и вовсе уйдёт в сторону много раньше, поэтому спешить не собирался, намеревался для начала всё хорошенько обдумать и рассчитать.
Увы, на подготовку банально не оставалось времени.
Не спи! поторопил меня Савелий. Они же каждую божию секунду целую прорву энергии сжирают!
Сфокусируй выплеск! У тебя получится! подсказал Трофим, вовсе не желавший проигрывать товарищу целковый.
Да как его сфокусировать-то? озадачился я.
Снежки в детстве лепил, так? Вот и сомни силу поплотнее, лететь дальше будет.
Снежки лепил. Но снежки лепят из снега, а не из энергии!
К тому же за сегодняшний день я так вымотался, что теперь оказался попросту не в состоянии задействовать свои определённо не самые великие сверхспособности. Дотянуться до энергии никак не получалось, чувствовал её присутствие и ощущал леденящее покалывание, а закрутить и направить в нужное русло уже не мог.
От перенапряжения и жутчайшего разочарования закружилась голова и заложило уши, тонким комариным писком зазвенел подступающий обморок, и звук этот поплыл, начал едва заметно пульсировать, как с размеренной периодичностью шуршала в двадцать втором кабинете по странной грампластинке игла звукоснимателя. Мерцание электрического света наложилось на слабое мигание силовых экранов, а после лампочка и вовсе закружилась над головой и превратилась в сияющий обод, чтобы тут же распасться на отдельные огни. Знакомый стробоскопический эффект проявился на сей раз неожиданно сильно и резко, и уже не я закрутил должным образом поток энергии, а сверхсила закрутила меня самого.
Каким чудом не потерял равновесия и не грохнулся на пол не знаю. Но именно что чудом. Просто вывалился вдруг из этого безумного водоворота и не вывалился даже, а стал осью бешено вращающегося колеса, абсолютно недвижной точкой изначального отсчёта всего и всея.
Энергия хлынула в меня бурным потоком, я зачерпнул, сколько смог, попытался смять и сконцентрировать, породить подобие шаровой молнии, но поскольку больше действовал руками, а не волей, сила вырвалась наружу и ослепительным разрядом унеслась вдаль по коридору, развеивая один энергетический экран за другим.
Семь из десяти! объявил Трофим.
Ещё и холодком повеяло, поскрёб плешивый затылок Савелий. Неужто и впрямь негатив?
Я ничего не сказал и ничего не спросил. Меня нагнал обморок.
Глава 4
Отпаивали меня холодной водкой и горячим чаем.
Гранёный стакан я принял бездумно и глотнул из него, ещё пребывая в полуобморочном состоянии. Тут же закашлялся и захрипел, получил кружку и быстро хлебнул, но чай обжог рот как-то совсем уже немилосердно, аж глаза на лоб полезли. Зато вмиг пришёл в себя.
Эх, молодо-зелено, вздохнул Савелий. Нешто водки раньше не пробовал?
Я помотал головой.
Что за поколение малахольное пошло? хмыкнул дядька и влил в себя недопитый мною алкоголь. Чай пей. Чай тоже помогает.
Коньяк лучше действует, заметил Трофим, но чего нет, того нет.
Да всё хорошо уже, заявил я, не спеша, впрочем, подниматься с табурета. И он-то каким-то слишком шатким казался, а уж на ногах и вовсе могу не устоять. Рука с кружкой так и вовсе ходуном ходит, и это не нервный тремор, это от усталости.
Негатив мы тебе не диагностируем, заявил Трофим, что-то вписав в мою учётную книжку. Неоднозначные у тебя результаты. Один нейтрально-отрицательный, другой условно-положительный.
И официального направления нет, поддакнул его плешивый товарищ. Нам и обследовать тебя не следовало! Узнает кто, что в резонанс вогнали, по головке точно не погладят. Видано ли дело и суток с инициации не прошло!
Я захлопал глазами.
В резонанс? Так это резонанс был?
Трофим кивнул.
А что ещё? Запомни свои ощущения это твой ключ к резонансу. На тебя гипноз не действует, до всего своим умом доходить придётся. Так что ещё повезло, можно сказать. Только без инструктора даже не пытайся снова в транс войти. Войти войдёшь, да не факт, что опять успеешь в обморок грохнуться. А то выгоришь, и вся недолга.