Таксист указал рукой налево, в сторону самых настоящих руин, видимо, того, что осталось от домов на набережной. Отдельные дома различить там было сложно, если вообще возможно. Лишь смутно угадывающиеся остовы бетонных коробок выступали из груды кирпича вперемешку с бетоном и прочим мусором. Было похоже, что морской исполин, выброшенный на берег давно, сейчас гнил, и комки вонючей плоти обвалились вниз, обнажая торчащие кверху ребра.
Девушка вышла из машины. Таксист, как и обещал, подъехал близко настолько, насколько это было возможно. Дальше дороги не было от слова совсем. Вместо нее ниже уровня асфальта метра на три была траншея с разорванными трубами и большими лужами. Редкие фонари остались стоять вдоль дороги, чудом продолжая держаться непонятно как. Большинство из них попадали в ту же траншею, которая теперь была на месте Московского тракта. Черные многожильные кабели дополняли картину своим причудливым хаотичным узором, местами выступая сквозь разрушения.
Все дома по левую руку, включая и дом ее родителей, слились в одно бетонно-кирпичное месиво. Еще дальше, ближе к мосту, дорога, а точнее, ее направление, ныряла в настоящую, образованную землетрясением, глубокую то ли запруду, то ли озеро. Из воды бетонным рифом пытался взбежать на мост шлюз с дороги, но обрывался, ведь в том месте, где тот должен был плавно вливаться в мостовое полотно, зиял огромный пролом. Пролом этот даже с места, где стояла сейчас девушка, казался очень широким. До самой первой опоры, уходящей в реку, полотно моста обвалилось, и куски его острыми осколками торчали из воды.
Вот и все. Все призрачные надежды девушки были развеяны. От осознания того, что прямо сейчас она осталась совсем одна в этом мире, слезы крупными каплями выступили на глазах и покатились по пылающим щекам. Дорожки от слез быстро сковало льдом на холодном томском ветру. Следующий сильный его порыв сдул остатки соленых капель с глаз и распахнул полы незастегнутого черного пальто. Холод, проникший под белую блузку в самое нутро, почему-то вспыхнул внутри розовой вспышкой. Ощутив эту вспышку, девушка первый раз позволила себе связать землетрясение, ни с того ни с сего случившееся в центре Сибири, и свой тогдашний сон. Внутри нее поселилась, нет, даже укоренилась уверенность в том, что катаклизм, унесший жизни ее родителей и многих других жителей города, это не случайная прихоть природы. Анна не могла объяснить свою уверенность, возможно, это была та самая легендарная женская интуиция. Так или иначе, девушка знала, что чья-то злая воля послужила причиной катастрофы. Доказательств этому, понятное дело, не было. Да и какой вменяемый человек мог допустить, пусть даже и только в своих мыслях, что на процессы, происходящие в глубине земных недр, кто-то может повлиять?! Только богу такое под силу, пожалуй. Да и то если ты веришь в его существование.
Однако уверенность в причастности к катастрофе некоего лица, персоны, если хотите, черным зерном поселилась у Анны в душе. И росток ненависти и мести начал медленно проклевываться и прорастать внутри нее. Кем надо быть, чтобы устроить такое? Ведь стоит понимать, что последствием твоих ужасных действий станет гибель многих и многих людей. Да, тот, кто совершил такое, достоин только ненависти и желания отомстить.
Стоя сейчас на холодном ветру, Анна понимала, точней, была уверена, что все происходящее с ней не случайно и что это только начало истории, в которую ее вплела жизнь.
Глава 13
Широкую пешеходную аллею, пронизанную ровными линиями дорожек и очерченную двумя идеальными рядами словно нарисованных деревьев, сейчас заливало полуденное солнце. Между дорожками все было усажено кустами и деревьями пониже, поэтому в пределах аллеи было прохладно и многие гуляющие могли спокойно отдохнуть от дневной жары на уютных деревянных лавочках.
Как раз на одной из таких лавочек нога на ногу сидел взрослый мужчина в снежно-белой длинной мантии легкого хлопка. Несмотря на недавнюю моду по аугментации тела и свой высокий пост, имплантов на теле мужчины было немного. По крайней мере, в глаза бросались лишь три проводка возле правого уха. Проводки выныривали из трех аккуратных отверстий над ухом, сбегали вниз по задней части и исчезали где-то возле мочки, нырнув обратно в голову через три точно таких же не менее аккуратных отверстия. Мужчина не носил украшений или же ярких модных аксессуаров. Лишь на левой стороне его груди к мантии был приколот маленький значокчерная птица, сидящая на разлинованном параллелями и меридианами шаре. Многие сограждане, глядя на него, подумали бы, что это, скорей всего, служитель какой-то церкви или нового культа. Но лишь немногие знали истинное значение эмблемы на груди мужчины.
Человек в белом откинул рукав мантии с левой руки, прикоснулся двумя пальцами к запястью, и над рукой тут же возникла небольшая прямоугольная голо-проекция со странными непонятными символами. Мужчина едва уловимо поднял одну бровь над жемчужным глазом, коснулся еще раз запястья теперь уже одним пальцем, и проекция над рукой исчезла. Затем он вытащил откуда-то небольшой белый цилиндр, нажал кнопку, и по цилиндру пробежали и остались светиться синим тонкие дорожки. Держа цилиндр указательным и средним пальцами светло-серого цвета, он поднес устройство к губам и затянулся. Синие дорожки засветились ярче, и через мгновение мужчина не спеша выдохнул изо рта зеленоватый дым. Повторил процедуру несколько раз, после чего убрал цилиндр куда-то в недра мантии. И это было странно, так как мантия, на первый взгляд, была идеально ровная и никаких карманов на ней не было. Далее он раскинул руки в обе стороны на спинку скамейки, оглянулся по сторонам, после чего стал смотреть перед собой.
Взгляду его чуть внизу относительно аллеи, за деревьями открывался небольшой холмик с идеальным изумрудным газоном, плавно сбегающим к реке. На другом берегу реки была выполнена шикарная набережная с интересной, как бы текучей архитектурой. Все элементыфонари, скамейки, маленькие домики и беседки, казалось, были только что вылеплены из застывшей воды. За ансамблем набережной по дороге сновали автомобили на разной высоте от земли. Автомобили напоминали собой скорее маленькие самолеты, только без турбин и винтов, но с широкими короткими крылышками и соплами реактивных двигателей в задней части. Некоторые модели обходились вовсе без крыльев. И уж, конечно, никаких архаизмов вроде колес. Значительно выше над дорогой шла серая линия монорельса, поддерживаемая зависшими прямо в небе пилонами. Вдалеке можно было заметить, как по монорельсу стремительно летит белый поезд, корпус его переливался на солнце чешуей змеи.
За монорельсом, чуть позади, начинались здания. Сверкающая их облицовка разными цветами искрилась на солнце. Некоторые были настолько высоки, что терялись за облаками в слепящей синеве.
Мужчина еще раз посмотрел по сторонам и, повернув голову влево, задержал взгляд на фигуре в такой же белой мантии. Фигура эта уверенно шагала по направлению к нему.
Добрый день, Сольден, сказал подошедший к лавочке мужчина.
Здравствуй, Зенос, ответил куратор Земли, не сводя серых глаз с собеседника, ты срочно хотел меня видеть, а я сижу здесь уже 10 минут.
Ну, ты же меня знаешь, Сол, развел руками Зенос, ничего не могу поделать со своей пунктуальностью. И, по-моему, мы договаривались на 2 после полудня?
Тут он быстро оголил левое запястье и жестом, который проделывал Сольден несколько минут назад, вызвал проекционный экран.
Вот, смотри! Без двух минут 2!
Зен! Вот мы скоро полвека как с тобой работаем, а ты так и не привык к моему юмору, улыбнувшись, сказал Сольден. Серые же его глаза по-прежнему излучали ледяное безразличие. Прочитать что-то в них было решительно невозможно. Присаживайся!
С этими словами куратор убрал левую руку со спинки и чуть подвинулся. Зенос сел, поправил мантию на коленях и внимательно посмотрел на начальника.
Не буду ходить вокруг да около, Сол, знаю, ты, как и я, этого не любишь. Поэтому сразу к делу: я засек очень сильного входящего на Земле-06.
06протянул Сольден, слегка прищурив левый глаз, как будто что-то вспоминая, это же та проекция, где случилась та самая катастрофа и погибла куча людей?