Старенькая «Тойота» с номером телефона компании на борту свернула на проспект Ленина и направилась в сторону Политехнического университета. Те же разруха и хаос, только все масштабнее с каждым пройденным километром. Здание университета, можно сказать, визитной карточки города, серьезно пострадало. Центральная часть с колоннами чудом уцелела, и, кроме немногих трещин на фасаде, можно сказать, что была невредима. Крылья же, в обе стороны уходящие от центрального крыльца, потрепало куда сильнее. Одна исполинская трещина почти строго посередине прорезала правое крыло, заставив его буквально расколоться надвое, в результате чего фронтальная стена его осыпалась на тротуар грудой кирпичей. Другая такая же трещина практически симметрично сотворила то же самое и с левым крылом здания.
При взгляде направо, в сторону Томи, становилось по-настоящему страшно. Местность там напоминала театр недавних военных действий. Скошенные, сбитые верхушки домов, выбитые стекла окон, оборванные линии электропередач, рытвины и целые котлованы в земле, заполненные водой. Местами в котлованах этих в самых разных положениях навсегда остались покореженные, разбитые машины. Какие-то из них полностью провалились в земной разлом, другиетолько передней либо задней частью. Были и те, что остались навечно замурованы в мешанине из грунта и осколков упавших стен.
Ане только теперь стали полностью понятны слова таксиста. Действительно, проехать дальше, в сторону Московского тракта, а именно дома под номером 68, уже сейчас виделось почти невозможным. Оставалось лишь гадать, какие же последствия катаклизма постигли непосредственно набережную рекиместо, где и разыгрался очаг землетрясения. Однако, свернув с Ленина на какую-то узкую улочку, такси упрямо, медленно прорывалось вперед, объезжая лужи и дорожные провалы.
Аня уже устала смотреть на объятый хаосом город. Первое потрясение прошло, и она просто сидела, уставившись в одну точку на спинке водительского сидения, погруженная в свои мысли. Действие седативов, раскрывающее себя со временем, сейчас неумолимо погружало организм девушки в сон. И хотя бесперечь подпрыгивающее на кочках такси не располагало к приятной дреме, глаза Ани слипались под действием препаратов. Однако стоило такси подпрыгнуть на очередном ухабе, как резко подкинутая в невесомость Аня снова возвращалась к действительности.
И вот после энного поворота такси на одному лишь водителю известном маршруте Аня в очередной раз сомкнула веки. В следующий миг девушка резко выпрямилась на заднем сидении, широко распахнув свои большие голубые глаза, и невольно издала что-то среднее между резким всхлипом и вздохом. Таксист, занятый дорогой, отреагировал, увидел в зеркале заднего вида огромные испуганные глаза с максимально расширенными зрачками, и тут же остановил машину.
Аня на заднем сидении продолжала тяжело дышать, приложив руку к груди, ведь сердце ее сейчас бешено колотилось.
Эй, красауыца! Что силучилось? озабоченно спросил таксист.
А случилось вот что: в очередной раз провалившись в полусонв полудрему, в сознание Ани резко ударила упругая красная волна и быстро замелькали образы. Образы двух дерущихся фигур. Затем один упал. Потом вспышка, провал. Следом одна фигура склонилась над другой с чем-то длинным в руке. Потом удары, каждый из которых красной пульсацией все ярче и ярче разносился в охватившем мозг девушки видении. При последнем ударе красный свет стал почти ощутимо жечь и резать глаза или, может быть, сознание. В этот самый момент девушка и очнулась.
Дэушка! продолжал обеспокоенный таксист. Вы бэлая вся. Что случилось, вэй?!
Только сейчас до слуха Ани дошли его слова.
Да, да растерянно отвечала она. Поезжайте, пожалуйста. Все Все нормально.
Таксист покачал головой и аккуратно тронулся. Машина продолжила свое медленное продвижение к указанному адресу.
Перед машиной справа в кирпичной стене была невысокая, на вид старая арка. Аня посмотрела в ее направлении, и тут же кровавая вспышка пульсацией стробоскопа ударила в голове.
Стойте! резко сказала девушка.
Таксист повиновался.
Видите вон тот проем в стене справа? Поезжайте туда, продолжала Анна.
Машина осторожно приняла правую сторону дороги, филигранно объехала большую рытвину с острыми краями оборванных труб и повернула в указанную арку. Проехав еще буквально метров 20, машина остановилась. Дорога впереди сильно сужалась. Место, в котором оказалась Аня, сильно контрастировало с остальным городом. Поначалу девушка не могла понять, в чем подвох, может, это просто ее внутренние ощущения. Но потом, осмотревшись, увидела, насколько все очевидно. Место это, казалось, существовало как будто немного в другом измерении. Дело в том, что на кирпичных стенах переулка не было ни одной трещины. Под ногами девушкини одной рытвины или ямы, лишь ровный асфальт, если и треснувший кое-где, то только лишь под влиянием времени. Если посмотреть наверх, то редкие окна все были в порядке: стекла на месте, а где-то даже на старый манер можно было видеть горшочки с растениями, укрепленными прямо на подоконниках с наружной стороны.
Однако внешнюю идиллию этого случайного глаза бури в шторме окружающего хаоса нарушала какая-то внутренняя опустошенность. Казалось, весь переулок пульсировал некой темной тягучей энергией, под влиянием которой Анна стала ощущать сильную внутреннюю тревогу и беспокойство. Дальше, чуть углубляясь, проход расширялся. На этом небольшом пятачке слева была ржавая железная дверь. Дверной проем был затейливо, особым образом поврежден, а края самой двери погнуты и кое-где буквально врезались в края проема. Таким образом, с первого взгляда было понятно, что даже если возникнет такое желание, эту дверь открыть будет невозможно. Проходя дальше вглубь аллеи, Анна обратила внимание на то, что стало как будто бы очень влажно, в то же время теплее, а видимость очень сократилась из-за взявшегося непонятно откуда тумана. Девушка, само собой, уже давно начала догадываться, где же именно сейчас оказалась, а последние ее сомнения были развеяны, когда из белой мглы не спеша выплыли острые ветки чахлого деревца. Компанию ему составлял стоявший слева непонятного цвета мусорный бак.
«Да, теперь это точно оно, подумала Аня, то самое место из этого жуткого сна, который я видела тогда осенью». Анна медленно приблизилась к контейнеру. Ей казалось, что с каждым шагом окружающую белую мглу будто подсвечивают розовые всполохи. И при каждой новой вспышке из мглы фото-негативами на миг замирают выхваченные из многослойности миров черные силуэты. Их двое. С каждой новой вспышкой позы их меняются. Частота розовой пульсации ускоряется. Силуэты мелькают все чаще. И вот уже перед Аней заново разыгрывается вся ужасная сцена убийства. Розовый туман уже не мелькает, а полностью заливает собой все вокруг. Его яркость и цвет нарастают, становятся слепящими. Резкая, теперь уже белая вспышка яркостью в миллионы солнц. Высокочастотный нестерпимый звук. И Анна падает без сознания.
* * *
Дэушка, дэушка! Очнитэсь! Дэушка! приглушенный голос таксиста пытается пробиться к сознанию Анны.
Она наконец-то открывает глаза. Перед ней салон старой «Тойоты». Она полусидит-полулежит на заднем сидении. Над ней склонилось бородатое большое лицо. На лице этом озабоченные, взволнованные карие глаза. А губы, которых не видно из-за густой бороды, все продолжают и продолжают звать ее. Когда девушка открыла глаза, таксист облегченно вздохнул и отстранился, перестав трясти Аню.
Ну наконэц-то, альхамиду илля! Очнулась!
Я что, спала? придя немного в себя, спросила Аня.
Выда! Я как на Тимакоуа суэрнул, смотрю на тебя в зэркалосидит. Потом еду немного, смотрюуже спит, ну, ладно, думаю, пусть спит, устала. Дальше еду. Потом подъезжаю уже к Московскому, тут, вай, что началось! Ты трястис вся стала, стонать, веки так быстро-быстро заходыли Я машину стоп, к тебе побежал! Зову, трясу, по щекам биллежишь стонешь! Кощьмар тебе, что ли, приснился, а? Что такое было?
Да, да Да, вы правы. Отрубилась. Приснился плохой сон, растерянно ответила Аня и попробовала выдавить из себя улыбку в конце.
В общэм, мы приехали, сказал таксист, указывая рукой куда-то на улицу, ну, то есть максимуально, как могли. Вон твой дом 68.