Ровное течение Т-ЭМ поля нарушалось в одной, микроскопической в масштабах Вселенной, точке. Плавные изгибы силовых линий превратились в ней в грубые изломы. Напряженность поля росла. Узкое пространство словно железной рукой хватало и втягивало в себя материю.
Перед глазами Кирилла возникла уже виденная им комната. Тяжелые бордовые портьеры слегка шевелились, хоть окно и было закрыто.
«Ну и сквозняки у них там», - невольно подумал Кирилл.
Радужный шар плыл перед глазами, открывая все новые детали интерьера.
Комната казалась пустой, лишь в очаге горел огонь и освещал яркими всполохами старинную мебель. Внезапно в комнате появился человек, та самая женщина, что снилась ему после лекции. В руке у нее был подсвечник. Шар причудливо исказил ее лицо, проплыл мимо, и изображение прояснилось. Женщина поставила свечу на стол и взяла маленький серебристый колокольчик.
Оказалось, что видение сопровождается звуками, так как мелодичный звон донесся до Кирилла совершенно отчетливо.
На зов колокольчика в комнату вошла молодая девушка, почти ребенок. Генка смотрел на происходящее, раскрыв рот.
Девушка присела в вежливом поклоне и спросила:
- Вы звали меня, леди Мортимер?
Генка вскрикнул, увидев вошедшую. Он подался вперед и ткнулся бы головой в радужный шар, если бы Кирилл не схватил его за шиворот. Он нетерпеливо вертелся, пытаясь разглядеть девушку, но заряд концентратора иссяк. Шар медленно растворился в воздухе, и видение исчезло.
- Как вы думаете, Кирилл Сергеевич, что это было? Может, это у меня глюкиперезанимался вашей темпорологией, и крыша поехала?
- Боюсь, Копейников, что нет.
- Что значит «боитесь»? Думаете, приятно чувствовать себя сумасшедшим?!
- Да нет, Гена, я так не думаю. Дело в том, что я тоже видел что-то, похожее на отрывок стереофильма. Франглия, примерно восемнадцатый век. Возможно, этот прибор способен при определенных условиях вызывать массовые галлюцинации.
- Какие галлюцинации? Девушка в фартуке - Лилька Михайлова, из тридцать шестой квартиры!
- Что за Лилька?
- Ну, горничная в этом глюке как две капли воды похожа на мою соседку. Ее зовут Лиля. Она живет со мной в одном подъезде, в тридцать шестой квартире, ясно?
- Ты уверен? Опиши мне ее.
- Зачем это?
- Возможно, мы восприняли это явление каждый по-своему.
- Понятно. Ну, она такая симпатичная, стройная, лапочка, одним словом.
- Копейников, что с тобой? Где точность формулировок? Какого цвета у нее глаза, волосы, какой рост, худощавая или нет? Словом, опиши ее, как ты бы в милиции кого-нибудь описывал.
- Она, между прочим, во-первых, не теорема с точной формулировкой, а во-вторых, не вор - рецидивист, и в милиции я ее пока не описывал.
- Гена, не злись, ты же понимаешь, как это важно.
- Ладно. Она светленькая, глаза серые, волосы вьются, рост сантиметров сто шестьдесят, наверное. Мне по плечо где-то. Носит S-ки. Я у нее на куртке размер видел, когда она ко мне приходила математикой заниматься.
- Да, это та же девушка, которую видел я. И давно она с тобой математикой занималась?
- А вы не острите, я действительно ей помогаю иногда уроки делать. Дней пять назад это было. Обычно она ко мне через день со своими задачками бегает. Знаете, я, пожалуй, ей быстренько позвоню.
- Быстренько не получится. У нас же телефоны во всем доме отключилигазопровод чинили, а там, оказывается, опять телефонные провода на пути оказались
- Почему «опять»?
- Помнишь, месяц назад то же самое было.
- Вы, Кирилл Сергеевич, веселитесь, а я, между прочим, беспокоюсь.
- Извини, Гена.
- Ла-адно. А с телефоном не проблема. Я по мобиле позвоню.
Копейников, не прерывая разговора, торопливо вынул из кармана мобильный телефон и быстро набрал номер.
- Понимаете, - продолжал он, - мать условие поставила: или я не ухожу из дома без телефона, или она ложится с инфарктом в больницу, как только я не приду домой ночевать.
- Знакомая ситуация. Что твоя знакомая, не отвечает?
- Нет, гудков десять уже было. Дома нет. А что, если это она «туда» попала?
- Куда «туда», Гена? Это ненаучно.
- Почему? Просто мы не знаем, что «это» было, и как Лилька туда попала.
- Хорошо, пусть не знаем. Но как, по-твоему, мы можем узнать? Сначала надо убедиться, что с твоей соседкой все в порядке.
- Тогда я зайду к ней домой. А если ее нет? Если она пропала?
- Вот тогда и будем решать. Узнать бы, что это было за видение
- Да, задачка. Кому скажешь, не поверит, еще психушку вызовет. Хотя Есть одна гениальная мысль. Надо к Насте пойти.
- У тебя, Копейников, все мысли гениальные. Просто не знаю, куда от них деваться! Причем тут Настя?
- Чего вы краснеете? Пообщаемся с красивой девушкой. Она заочно в Москве на историческом учится, у нее специальность«средние века». А может, эти Мортимеры на самом деле жили во Франглии лет двеститриста назад? Вы же не сомневаетесь, что глюк был именно из прошлого. И фамилии у них франглийские. Ну как, Кирилл Сергеевич?
- Я, право, не знаю, Гена, - перешел на изысканный слог Воробьев.Стоит ли?
- Что, боитесь? Ну, так я сам пойду. Хотя вдвоем, конечно, было бы убедительнее.
- Ладно, Копейников, уговорил, - вздохнул Кирилл.
В этот момент раздался продолжительный звонок в дверь.
- Кто бы это мог быть?задумчиво спросил Кирилл и поморщился, только сейчас почувствовав, что в квартире отвратительно воняет горелой резиной.Генка, открой, будь добр, а я на кухню сбегаю.
- А чем это оттуда тянет?
- Это я на ужин колбасу жарю.
- Ну, если такой запах, то хорошо, что сгорела, а то отравились бы.
Звонок надрывался изо всех сил. Генка открыл. На пороге стояла Венера Никитична, соседка Воробьева.
- Молодой человек, у вас, по-моему, что-то горит.
- Спасибо, бабуля, мы заметили.
- Это хорошо. Скажите, пожалуйста, какой продукт может производить такое э амбрэ?
- Колбаска, а что?
- Ничего, конечно. Просто я пирогов с капустой напекла. Хочу вас с Кирюшей угостить. Заходите на чай.
- Большое спасибо. Кириллу Сергеевичу сейчас очень кстати будет. Взбодрит.
- Почему только ему? Я вас тоже приглашаю.
- К сожалению, придется собрать волю в кулак и отказаться. Мне нужно к своей соседке зайти.
- Что же, ваша соседка тоже любит пироги печь?
- Скорее наоборот. Она любит есть горячие бутерброды, которые я пеку. Что поделаешь
- Видимо, вашей соседке еще нет семидесяти, и общение с ней привлекает вас больше.
- Да, то есть, нет. Э
- Не смущайтесь, юноша. Я не обижена. Мне тоже когда-то было семнадцать. Пойдемте, я заверну вам пирожок в бумагу. Съедите по дороге.
В старом замке
Леди Эстер, графиня Мортимер, с типично франглийским худым лицом и властно выдвинутым вперед подбородком, статная и чопорная, стояла около большого окна. Она смотрела вдаль, туда, где солнце садилось за море.
Летняя гостиная, где, несмотря на приближающиеся холода, проводила время графиня, была обставлена изысканно и просто. Глубокие кресла возле камина, низкий столик, удобный диван. У стены возвышался массивный шкаф с книгами. Леди Эстер любила почитать, а библиотеку оккупировал ее муж.
Молодой человек с прилизанными волосами - ее секретарь Энтони Фостер, сидел в своей комнате. Его маленький кабинет с узким, выходящим в темный парк окошком, ничем не походил на покои госпожи. Секретарь сидел на видавшем виды стуле возле заляпанного чернилами стола и, макая отточенное гусиное перо в необыкновенно красивую серебряную чернильницу, подаренную ему в День Ангела графиней, переписывал на лист сероватой шершавой бумаги список предполагаемых затрат Мортимеров на ремонт флигеля, располагавшегося на окраине имения и совсем развалившегося. Чтобы сдать его в аренду, требовалось привести его в порядок, а это немалые деньги. Прежде чем показать список затрат графине, необходимо было переписать его набело.
Неожиданно над его головой заплясал, издавая громкий звон, серебряный колокольчик. Стало понятно, что Фостера зовет графиня.
Он осторожно отложил перо на подставку в форме парусной лодки, в дополнение к которой и была подарена дорогая массивная чернильница, и, одернув сюртук, поспешил на зов своей госпожи.
Силуэт леди Эстер четко вырисовывался на фоне окна, открытого несмотря на прохладный день. В комнату вполз тяжелый осенний туман. Тяжелые бархатные портьеры шевелились на ветру, как живые. Но графиня не обращала внимания на холод, ее переполнял гнев. Леди Мортимер повернулась к секретарю, и тот невольно сделал шаг назад.