«Эта тварь меня бросила, а ублюдок Леон и того похлеще. Это я помню. А вот остальное Кажется, не так давно в одном из баров я повстречал Папиллайона, и мы с ним весьма душевно поговорили. Но, чёрт возьми, не помню, о чём. А вчера? Блин, а позавчера? Да чёрт возьми, когда всё это было?»
Пьер достал телефон и посмотрел на дату. Прошло уже три недели его беспробудного пьянства. Он ужаснулся от самого себя, схватился за голову и решил, что необходимо собрать все свои силы в кулак и начать что-то менять. Первым делом хотя бы принять душ. Его волосы, собранные в хвост, выглядели словно салом измазанные, а от тела воняло так, словно он все эти дни купался в помоях. На лице проявилась гримаса отвращения к самому себе.
Спасительная вода из-под крана смывала с него все нечистоты и помогала утолить жутчайшую жажду, так мучавшую его. Как только Пьер отмылся и закинул вещи в стирку, он принялся медленно расставлять по местам всё, как было прежде. Когда он поднял тумбу, из ящика выпал завёрнутый в красную ленту свиток, про который он и вовсе забыл. Повертел его немного в руках и развернул.
«О! Как вовремя! Вот с него-то я и начну свои перемены. Как там старик говорил? Что-то типа того, что на нём я должен взрастить своё зерно?»
Ха-ха! Забавно звучит, Пьер впервые за долгое время рассмеялся в голос. Настроение его изменилось, и он был рад тому, что наконец решил взяться за своё любимое дело творить.
«То, что действительно лежит в закромах моего подсознания? Ну, лады. Попробую-ка изобразить свой истинный мир».
Незаметно для самого Пьера пролетела ещё одна неделя. Он был полностью и всецело поглощён своими стараниями, тщательно продумывая каждый эскиз, прерываясь лишь на сон, питание и на то, чтобы справить нужду.
До этого он творил словно по обыкновению и больше на заказ, хоть и старался всегда в своих глазах выглядеть человеком, действительно видящим красоту во всём, что его окружало. Но эта картина была исключением. Она для Пьера являлась символом преобразования и толчком к оживлению. Путь создания особенного и неповторимого образа.
Он вложил в неё всё то, что ещё оставалось искреннего, живого и настоящего, несмотря на происходящие в его жизни события. Он полагал, что окружающий мир и люди это что-то эфемерное, то, за что в действительности не стоит держаться. Они скоротечны, их заберёт время так же, как и его самого. Но с картинами и произведениями искусства дела обстояли иначе они продолжат своё существование, неся в себе отголоски творцов. Это была одна из причин, почему Пьер так любил живопись. Другая причина была куда глубже. За неимением возможности выговариваться кому-либо, полагая, что его редко понимают и принимают окружающие таковым, каков он есть, картины для него служили излиянием его мыслей и возможностью ненавязчивым способом выразить свои чувства. Он постоянно сам себе повторял одно и то же: «Либо ты творишь, либо ты живёшь». И творить ему нравилось куда больше.
Так, не замечая времени, отражая своё видение идеального мира, он полностью завершил работу над картиной.
Центральную позицию занимало огромное увесистое дерево ярко-изумрудного цвета. Оно всецело отображало величественность, покой и в то же время несгибаемость. Прямо перед ним находилось маленькое озеро, в котором по пояс в воде стояла привлекательная обнажённая девушка. По спине у неё небрежно скатывались капли, а мокрые волосы едва скрывали тонкую женственную шею. Её лицо было слегка повёрнуто к зрителю, что вызывало интригу и желание рассмотреть его поближе.
Сбоку от дерева на камне восседал гордый золотистый орёл с расправленными крыльями, который был готов сиюминутно взмыть вверх. Глаза его были прищурены и устремлены ввысь к яркому и красочному небу.
На заднем фоне можно было разглядеть обычные одноэтажные деревянные дома, выстроенные в ряд. В некоторых из них были зажжены окна, несмотря на дневной свет. Небо над домами было естественных голубых оттенков с розовым отливом, что создавало эффект гармоничного сочетания с окружающей природой.
По завершении работы Пьер выдохнул. И внимательно осмотрел картину. Он понимал, что данная работа бесценна и что продавать её не станет. Это была единственная и первая картина, нарисованная для себя. Он восхищался своим произведением и любовался взглядом горделивого творца.
Глава 15Объяснения
«Прошло уже много времени с тех пор, как он появился. Ожидание просто невыносимо. Так всё же мне придётся отправляться самому на поиски этого молодого человека. Но с чего мне следует начать? Кажется, он обмолвился про кафе у Мартена. Вот с него-то я и начну».
Этьенн закрыл кассу, переобулся, накинул на себя потрепанное пальто и, выйдя на улицу, перевернул табличку стороной «Закрыто» наружу.
Эй! Ты что, закрываешься? раздалось издалека. Старик быстро обернулся.
К нему навстречу подходил тот самый гость, на поиски которого он собирался только что отправиться. Молодой человек приближался стремительной походкой и был чем-то очень рассержен.
Добрый день, мсье! Как вы вовремя! Что-то произошло? испугался Этьенн и отшагнул немного назад, не желая огрести без объяснений.
Да, вообще-то произошло. Пойдём-ка в лавку. Поговорить надо.
Человек вплотную подошёл к старику и слегка подтолкнул его в плечо.
Признавайся, ты измазал каким-то веществом холст, который мне толкнул задаром? Проверить решил действие?
Каким веществом, мсье? Вы о чём таком говорите? Недоумевающе спросил Этьенн.
Тогда объясни мне быстро, что за херня творится? Какого чёрта я каждую ночь вижу один и тот же сон? И именно тот, который я по твоему настоянию нарисовал на этом грёбаном холсте, а?
Скажите, а что вы на нём изобразили? очень аккуратно спросил ещё более испугавшийся старик.
Да тебе-то какая разница? Это имеет дело к разговору?
О да, мсье, очень даже имеет. Помните, когда вы зашли ко мне впервые за покупками, я вас расспрашивал о вашем восприятии жизни?
Ну и?
Я вам показал в качестве примеров две совершенно противоположные картины, старик начал подходить издалека, маневрируя интонациями, призывая гостя сохранять спокойствие. И я вовсе не случайно подарил вам этот старинный холст.
Ты что несёшь вообще, а? Объясни мне живо, что за херня происходит со мной?
Я вам объясню всё. Только сначала немного успокойтесь, проходите и присядьте. Разговор будет долгим, старик впустил гостя внутрь и указал рукой на кресло. Подставив стул, раньше гостя уселся напротив.
Гостю пришлось набрать в лёгкие воздух, сдерживая накопленное раздражение, он сжал кулаки, но всё же присел.
Расскажите, пожалуйста, поподробнее, что на вашей картине? всё ещё искренне переживая, повторил вопрос Этьенн и сглотнул от волнения.
Хер пойми, зачем тебе это нужно знать, старик. Но, если ты мне потом сразу же всё объяснишь, скажу. Ну, в общем, там полуобнажённая девушка, дерево, озеро и маленькая деревенька. И что из этого следует?!
Фух выдохнул старик. Как же вы меня испугали.
Старик Этьенн мгновенно переменился в настроении. Он изменил ссутулившуюся, сочувствующую позу, расправил грудь и начал приговаривать с интонацией учителя:
Это хорошо, хорошо. Значит, всё хорошо, мсье. Я уж было подумал ненароком, что вы нарисовали на этом холсте нечто плохое. Но при таком раскладе это хорошо. Очень хорошо, мсье.
Чёрт возьми, ты мне объяснишь, что происходит, или нет? снова сжал кулаки гость.
Мсье, пожалуйста, наберитесь терпения. Я вам сейчас всё расскажу и поведаю. Только, прошу вас, сначала выслушайте меня, не перебивая, а потом уже будете задавать оставшиеся вопросы. Хорошо, мсье?
Гость недовольно кивнул в знак согласия, понимая, что другого выхода у него нет, и приготовился слушать.
Всё началось в XVIII веке, как я вам уже поведал ранее. С человека по имени мсье Робэр Биссон. Это первый и единственный мастер, который плёл уникальные холсты. По его мнению, все картины, нарисованные на этих холстах, обладают великой силой изображённое на них становится реальностью. И неважно, был ли добрым сюжет картины или мрачным, всё отображённое становилось неким таинством и имело незримую связь между человеком, нарисовавшим картину, самим холстом и мастером, создавшим его. «Предстоит тому, кто мир создал, окунуться и жить в нём посмертно», так говорил мсье Робэр. Кстати, он являлся ещё и философом, хоть и малоизвестным. Однако кое-какие его труды сохранились и по сей день.