Еще не отзвенела помпезная пышность его титулов, как кесарь поднялся, а панегирист в черно-золотом одеянии принялся распевать на классическом английском:
Во имя Святой Матери-Земли и света ее солнца, помолимся! Да благословит Мать слугу своего!
Собравшиеся позади меня солдаты и придворные, друзья и враги, хором пропели:
Благослови нас, о Мать!
Тогда заговорил император:
Адриан Марло, присягаешь ли ты на нашу службу сейчас и на веки вечные? Клянешься служить императору и его Империи?
Клянусь, как положено, ответил я.
Веруешь ли ты в нашу создательницу Святую Мать-Землю? В Бога-Императора, ее первородного сына и наследника, нашего предка? Того, кто победил мерикани с их машинами и вверил Вселенную в руки человека.
Верую, сказал я, хоть и не верил.
Обещаешь ли ты защищать нашу Империю мечом и всеми имеющимися средствами и силами, ценой своей жизни?
Обещаю.
Клянешься ли ты искать истину ради истины, а не ради награды?
Все это время я держал голову опущенной как можно ниже, опасаясь, что выдам его величеству свои сомнения.
Клянусь.
Соблюдать умеренность в достатке и бедности?
Клянусь.
Проявлять благоразумие в делах больших и малых?
Клянусь.
Стойко сносить невзгоды?
Клянусь.
Защищать честь равных себе?
Клянусь, ответил я, но подумал: «Если она у них есть».
И тех, кто выше тебя?
Я замешкался лишь на мгновение, подумав об отце, о лорде Балиане Матаро и нобилях, которых встретил в приемной дворца на Воргоссосе. Но затем я вспомнил о Валке, Паллино и остальных своих друзьяхо моей семье. И ответил без обмана:
Клянусь.
Клянешься ли ты уважать достоинство любого человека, будь то мужчина, женщина или ребенок?
Клянусь.
Защищать его?
Клянусь.
Всегда отвечать на вызов равного?
Клятв было много. Слишком много. Признаюсь, мне пришлось найти их полный свод, чтобы заучить.
Клянусь.
Клянешься ли ты презирать жестокость, обман и несправедливость?
Клянусь!
Клянешься всегда доходить до конца начатого пути?
Клянусь. Относительно этой клятвы я чувствовал больше угрызений совести, чем относительно всех остальных, вместе взятых.
Клянешься хранить верность клятве с этого дня до дня твоей смерти, во имя императора, Бога-Императора и Земли, нашей Матери и нашей Жертвы?
Его величество изобразил знак солнечного диска, поднеся клинок ко лбу, губам и груди. Я повторил жест и почувствовал, как это же сделали все собравшиеся. Звяканье украшений и шорох ткани нарушили торжественную тишину.
Клянусь, сказал я одновременно с жестом.
Тогда император опустил меч и дотронулся им сначала до моего левого плеча, потом до правого.
Теперь вы рыцарь, сэр Адриан, и лорд Марло по праву. Поднимитесь.
Он протянул мне левую руку, и я поцеловал перстень с двенадцатилучевым солнцем, символом императорского дома, на его большом пальце.
Церемонии и ритуалы обладают большой силой, и не важно, верим мы в принципы, на которых эти ритуалы зиждутся, или нет. Несмотря на мой скептицизм, я все равно почувствовал, поднимаясь, прилив тепла, любви и гордости. Я стал рыцарем, и не простым, а рыцарем Королевского Викторианского ордена, приближенного к самому императору.
В Галактике сыщется не много людей, способных похвастаться тем, что они побывали в Перонском дворце, этой расположенной внутри большого дворца Вечного Города вотчине императорской семьи. А тех, кто бывал здесь неоднократно, еще меньше.
Во время моего второго визита массивные двери открылись беззвучно. Внутри пробили часы. Переступив через порог, экскувиторы перешли с бодрого марша на медленный, ровный шаг. Их каблуки стучали в такт с тиканьем часов, могучий маятник которых свободно раскачивался над стрельчатыми арками поверх наших голов.
Наконец после множества поворотов мы пришли в сад воды, весь из белоснежного мрамора. Яркие фонтаны били среди прудов, в которых цвели бледные лотосы и лазурные водяные лилии. В углу две женщины тихо перебирали струны арф. Его величество восседал в скромном кресле у небольшого столика. Рядом стояли четверо экскувиторов, наблюдая за мной сквозь зеркальные маски. Мои сопроводители отсалютовали, я поклонился, положа правую руку на сердце, а левую отставив в сторону.
Ваше величество, произнес я, для меня честь вновь предстать перед вами.
Император Вильгельм поднялся, отложив маленькую черную книжицу, которую читал, и подошел ко мне с теплой улыбкой и радостным приветствием:
Сэр Адриан! Приятно снова вас видеть.
Я потупил взгляд:
Ваше величество, я хотел бы извиниться за несвоевременную реплику на аудиенции с солдатами.
Дорогой кузен, все это уже забыто! Пожалуйста, выпрямитесь, чтобы нам было лучше вас видно.
Я поднял голову. Император улыбнулся и жестом отослал мой эскорт. Экскувиторы отошли за раскрашенные колонны, и мне показалось, что они не совсем покинули нас, а скрытно остались ждать среди этих высоких столпов.
Нам до сих пор не представилось возможности поблагодарить вас за службу на Аптукке. Теперь на вашем счету два сьельсинских вождя.
Вы льстите мне, ваше величество, ответил я с поклоном.
Вы даете мне повод. Император взмахнул рукой в бархатной перчатке, усеянной блестящими перстнями, приглашая меня прогуляться. Если бы все наши придворные были столь полезны
На это у меня ответа не было. Я молча шел за его величеством вдоль прудов. Впереди бежали наши тени. Император был выше меня и в четыре с лишним раза старшеа мне уже было сотни лет, но в его рыжих волосах не блестело ни единой седой пряди. За исключением красных бархатных перчаток и туфель, он носил ослепительно-белые шелка, расшитые золотом. Если при дворе я чувствовал себя неподобающе одетым, то в присутствии кесаря и вовсе показался полным оборванцем. Одни его перстни стоили как целая планета, и дело было не в ценности камней или искусстве ювелиров, ведь заказ подобных украшений обходился, в общем-то, недорого, а в их древности. Я не сомневался, что все они были изготовлены еще на Старой Земле до ее разрушения.
Вы знаете, что вам возносят хвалу по всей Империи? Вы победили Бледных на Аптукке, не пролив ни капли крови.
Если бы только это было так, честно ответил я.
Император прервал свой размеренный шаг. Я чувствовал, как его взгляд выжигает мне щеку.
Это так. Так мы решили, и вам следует придерживаться официальной версии.
Как пожелаете, ваше величество.
Я не отважился посмотреть ему в глаза, лишь покосился в его сторону. Его императорское величество Вильгельм Двадцать Третий хмурился, над переносицей проявилась довольно заметная морщина. Но она быстро исчезла, и его лицо вновь обрело спокойствие, достойное лика древних фараонов. Я до сих пор впадаю в задумчивость, вспоминая это выражение. Победа на Аптукке была блестящей, но ложь пропагандистов из министерства народного просвещения приукрасила ее многократно.
Вы убедились, что князь в самом деле мертв? спросил император, возобновляя обход пруда.
Вне всякого сомнения, ваше величество, заверил я кесаря, попутно заметив между колонн экскувитора, наблюдающего за нами сквозь пустые глазницы маски. Я ведь сам убил Улурани.
Его императорское величество кивнул, проведя вдоль подбородка облаченным в бархат пальцем. Что-то несомненно тяготило его, но еще некоторое время мы шли в тишине мимо изящных фресок с изображением фантастических нимф и ангелов, украшавших стены перистильного двора.
Скажите мне, Адриан, произнес император заинтриговавшим меня тоном, и я повернулся к нему. Вы со мной?
Он отказался от статусного «мы», представ (каким бы святотатством ни было даже писать об этом) простым человеком, утомленным короной и всеми тяготами того положения, что он нес на своих узких плечах.
Ваше величество? переспросил я, не зная, что ответить.
Не прикидывайтесь. Отвечайте, кому вы служите?
Неужели он видел преступный медальон, который пытался всучить мне Каракс? Решил, что я строю козни против престола и императорской семьи? У меня подкосились ноги, и я мысленно выругался. Преклонение колен явилось бы признаком раскаяния и признания вины, поэтому я не стал этого делать. Но от моего ответа зависело многое, да что там, жизнь.