Если предположить, что они действительно где-то там.
Если предположить, что нам есть что искать.
Тогда решено, сказал я, обращаясь одновременно ни к кому и ко всем сразу, как делал мой отец; я не сводил глаз с голограммы. Отправляемся в конце недели.
Так скоро? опешил сэр Амальрик.
Скоро? повторил я, поворачиваясь к нему. Кастелян, там мертвые или замороженные люди. Хотите, чтобы я еще подождал?
Разумеется, я его понимал. До передатчика у станции «Дион» лететь несколько лет. Если добавить те годы, что мы добирались до Гододина, было весьма вероятно, что спасать уже некого. Осман считал ту экспедицию погибшей. Могло ли его желание задержать нас как можно дольше быть заботой о нас? «Оставайтесь погостить еще, лорд Марло, ведь вас в любом случае ждет неудача». Возможно, это и правда была забота.
Но чужая забота мне была не нужна. Я хотел добиться успеха.
«Неделей больше, неделей меньше говорил он. Если задержитесь, вреда не будет».
Тогда я поднялся, понимая, какое впечатление это произведет, и отошел от стола к поляризованному окну. Несмотря на затемненное стекло, я видел внизу под горой город Катрает и Зеленое море. Я и сейчас вижу их отчетливохотя никто более никогда не увидит, и совсем скоро не останется почти никого, кто еще их помнит. Белые купола, башни, шум и гам кипучей жизни. Ветер в травах и злаковые поля, где выращивали бромос. Сложив руки за спиной, я немного постоял молча, проявляя терпение, которому научился, ожидая отца и Кхарна Сагару. Сэр Амальрик Осман со всей его заботой порядком меня утомил. Мне хотелось, чтобы он почувствовал себя неловко, и я ждал. Десять секунд. Двадцать.
Тридцати хватило.
Господин Дюран, сколько отсюда до ретранслятора? спросил я.
Дюран откашлялся.
Примерно одиннадцать лет. За разведчиками нам не угнаться. «Тамерлан» быстр, но не настолько.
Одиннадцать лет повторил я.
И еще два до Немаванда. Мне предстояло находиться вдали от Форума больше двадцати четырех лет. Может, вдвое дольше.
Если отправимся сейчас, сказал я, то есть шанс, что прибудем как раз тогда, когда ваши разведчики обнаружат врага. Я понимаю, что лишняя неделя или две большой разницы не сделают, но могут сделать маленькую. По-прежнему стоя спиной к собравшимся, я добавил: Учитывая недавнее происшествие, надеюсь, вы поймете мое нежелание задерживаться.
Я не стал говорить, что опасаюсь второго покушения, если останусь на Гододине. Осман знал все подробности нашей беседы с Удаксом в тюрьме, но одного лишь намека на заговор Капеллы было достаточно, чтобы заставить его держать язык за зубами. Надзирательницу и сотрудников службы мониторинга по-тихому перевели на другие постына полярную станцию или вообще за пределы планеты. Сами записи уничтожили, чтобы никто не узнал, что мне известно о заговоре.
Однако непродолжительная задержка может быть необходима, заключил я.
Осман не ответил, и мне стало немного жаль его. Безусловно, мое прибытие существенно осложнило ему жизнь. Управлять логистикой снабженческой базы вроде Форта Дин и так было непросто, но присутствие Викторианского рыцаря и принца, не говоря уже о едва не удавшемся покушении, не входило в перечень повседневных забот кастеляна.
Над головой кружили два флаерасудя по угловатым силуэтам, истребители класса «Сапсан».
Мой сквайр предложил направить к Немаванду второй конвой в сопровождении Красного отряда на «Тамерлане».
И вы хотите собраться за неделю?
Я узнал раздавшийся из-за спины голос. Это был не Осман и не Верус, а старший офицер Руан, директор орбитальной станции Гододина, расфуфыренный заведующий доком и жалкий маленький кретин.
Это невозможно, сказал он, что бы там ни говорил ваш сквайр.
Осмелюсь напомнить, комендант Руан, что мой сквайрпринц Александр из дома Авентов, и его план весьма хорош, повернулся я к круглолицему коротышке, попутно кивнув Александру, который тут же приосанился в кресле. Даю вам две недели.
Я поднял руку, показывая, что не потерплю возражений. Руан брызгал слюной, его голографический силуэт мерцал в полумраке. Он участвовал в совещании прямо с орбиты, с помощью голографического проектора, и его призрачная голова и плечи как бы парили над креслом, а остальное тело скрывалось в тени.
Надеюсь, людей у вас хватает, высказался я.
На базах вроде Форта Дин обычно содержались тысячи имперских солдат в крионической фуге. Я не сомневался, что внутри горы и на орбите спали несколько десятков тысяч.
Кто с точностью знал, сколько солдат лежало в имперских хранилищах? Я старался не думать о них как о трупах, дожидающихся шанса восстать из мертвых, и не вспоминать тысячи колонистов, которыми по распоряжению Тита Хауптманна Райне Смайт расплатилась с Кхарном Сагарой, пополнив его армию живых мертвецов.
Конечно, конечно, люди найдутся, ответил Руан. Но вы не в полной мере способны оценить всю сложность задачи, объем предстоящей работы. Нужно подготовить корабли, распределить ресурсы, топливо
Это меня не волнует, снова вскинул я руку. У вас две недели. Не больше
Я повернулся к Осману, сидевшему в дальнем конце стола у выхода. Кастелян выглядел измотанным, его покрытое шрамами обветренное лицо напоминало неудавшийся пудинг.
Если, конечно, кастелян не желает наложить на мой приказ вето.
Нет, помотал головой сэр Амальрик. Но почему вы считаете, что после стольких неудач эта экспедиция удастся?
Даже если мы не сможем выяснить, что случилось с предыдущим конвоем, мы доставим на Немаванд подкрепление. А что касается вашего вопроса Я взял достаточно длинную паузу, чтобы посмотреть на Александра и сухо ему кивнуть. По мере приближения к «Диону» мы выведем из фуги всех солдат на борту. Врагу не удастся застать нас врасплох, как, вне сомнения, случилось с другими. И при всем уважении, в ваших конвоях не было корабля, сравнимого с «Тамерланом».
В цехах «Красная звезда» на Гермонассе и Ласайе было изготовлено всего семнадцать дредноутов класса «Эриэль». На то была причина. Цитируя одного из предшественников лорда Бурбона в военном министерстве, они были «дороги и чересчур наворочены». Команда «Тамерлана» составляла более пятнадцати тысяч человек плюс семьдесят пять тысяч спящих в фуге легионеров плюс еще пять тысяч аквилариев, пилотов легких кораблей: истребителей «Пустельга» и «Сапсан», транспортников «Ибис» и абордажных кораблей «Сорокопут». Корпус был буквально нашпигован пятью тысячами орудий для защиты от абордажа, и это не считая надфюзеляжных плазменных пушек, магнитного гарпуна, ракет, высокоэнергетических лазеров и мазеров, атомных и антилитиевых бомб и электромагнитной пушки длиной в милю, способной одним выстрелом разнести в пыль крупный астероид.
Все это сейчас отпечатывалось во впалых глазах сэра Амальрика.
Приступайте, махнул он голограмме Руана.
Сэр?
Приступайте, черт вас дери, повторил кастелян и вновь обратился ко мне: Проклятье, моим людям придется трудиться круглые сутки, чтобы успеть к сроку.
Окинув взглядом стол переговоров, я понял, что так и будет. Мои требования возмутили не только коменданта станции. Большинство собравшихся мужчин и женщинболее двух десятковнервно ерзали, копаясь в бумагах и кристальных планшетах, или тупо смотрели в стол. Осман никак не мог мне помешать. Он был старшим офицером в Форте Дин, да и на всем Гододине, но ему не хватало смелости наложить вето на требование имперского рыцаря. Я не был ауктором, не говорил от имени императора, но все знали, что тот ко мне благосклонен, что ослушание августейшего слуги его величества грозит серьезными последствиями. Хуже того, я был не простым слугой, а Красным Дьяволом Мейдуа, черным рыцарем и ручным колдуном императора. Я был Полусмертным, человеком, которого, по слухам, нельзя убить.
Я не мог позволить себе извиниться.
Надеюсь, кастелян. Император не прощает неудач, сказал я и укутался в плащ, оставив на виду лишь левое плечо. Я тоже.
Кастелян Осман, сэр, раздался голос от середины стола. Если для экспедиции к Немаванду нужны корабли, я готов предоставить свой. Говорил Махендра Верус, темноволосый, смуглый капитан «Минтаки». Мы закончили ремонт и находимся в полной боевой готовности, чтобы сопровождать транспорт.