Так прошло какое-то время, стало темнеть, мы встали, снова попили воды из родника. И вдруг девушка повернулась ко мне и медленно произнесла.
Аврора.
Я не поверил своим ушам и задал глупейший вопрос:
Что?
Меня зовут Аврора, повторила она так же медленно.
Так ты все-таки можешь говорить?
Только что смогла. А ты двигаешься уже лучше.
И вправду! Я стоял увереннее. Мы переглянулись. Неужели родник на самом деле чудотворный? Но уже темнело, и нам предстояла неблизкая, но уже чуть более легкая дорога к центру.
И если мы смогли добраться сюда, преодолев телесные ограничения, то уж точно сможем добраться и в любое другое место. И на этом не закончилось наше путешествие, здесь оно только началось
СИНИЙ
< Подсаживается как-то ко мне в кафе мужик в странном ярко-синем пиджаке и ни с того ни с сего спрашивает:
Какой твой любимый цвет?
Ну, желтый, отвечаю я и стараюсь всем своим видом показать, что не настроена к общению с незнакомым типом.
Да ты вообще отбитая наглухо! Как может нравиться такой цвет? Еще скажи, что у тебя и одежда желтая есть, вдруг он переводит взгляд на мое висящее рядом желтое пальто. Ну ты и желтушница! Фу! Опомнись! Ты живешь в иллюзияхкакой желтый цвет? Самый естественный и истинный цветсиний! И только синий. И никак иначе. Иди шмоток себе купи нормальных, красивых, а то совсем отсталая
И тут этот тип подскакивает с места и подбегает к мужчинам возле барной стойки:
Вы все имбецилы, если вам не нравится синий! Вы не видите картину целиком. Самый лучший в мире цветсиний, он основа всего. Перекрашивайте все в синий!
И прежде чем мужчины успели опомниться, странный тип в синем пиджаке подпрыгнул и со всех ног побежал к выходу >
Мой приятель таращил на меня глаза еще с минуту, после того как я закончила рассказ. Он, задумчиво глядя в окно, отпил из чашки и протянул многозначительное «м-да».
Как думаешь, что это было? поинтересовалась я.
Действительно, странный тип. Но, знаешь, я уже не раз слышал, что синийсамый правильный цвет. Может, это все-таки на самом деле правда?..
*
Я шла домой, и то тут, то там на глаза попадались синие вещи. Они как соринки были разбросаны по улице: стакан, шарф, полоска. А самой главной соринкой было нависшее над головой небо. И до этого момента мне никогда в голову не приходило обращать внимание на цвета.
Дома уже была старшая сестра.
Смотри, какие красивые синие салатники я купила! воскликнула она, как только я вошла в столовую. Она накрывала на стол и расставляла ярко-синюю посуду по местам. А еще я присмотрела отличный синий шкаф!
Какой синий шкаф? удивилась я. У тебя весь интерьер в древесных тонах.
Ничего страшного, я подумываю сделать в квартире ремонт.
Она светилась радостью, а я лишь пожала плечами.
А где мелкий? поинтересовалась я, присаживаясь на коричневый стул и пододвигая к себе тарелку.
Скоро должен быть.
Мелкийэто сын-третьеклашка моей сестры, весьма смышленый малый, расторопный, любопытный, вечно изобретает какие-то интересные замысловатые штуки. А вот и он. Входная дверь щелкнула замком.
Всем привет, как-то мрачно поздоровался он и скрылся за дверью своей комнаты.
Мы с сестрой переглянулись. Я встала из-за стола и тихонько приоткрыла его дверь. Мелкий сидел на кровати и задумчиво всматривался в рисунок.
Эй, можно я зайду? спросила я. Что случилось?
Мелкий кивнул и чуть подвинулся на кровати, приглашая меня пристроиться рядом. Я села, потрепала его по волосам.
Я вот кое-чего не понимаю, начал он. Мне кажется, все как-то неправильно.
Это что же? удивилась я.
Он передал мне свой рисунок.
Мы на уроке естествознания разбирали, что свет распадается на семь цветов, нам сказали их нарисовать. И я нарисовал радугу, но учитель мне сказал, что желтого цвета не существует. И предложил закрасить его.
Как это не существует? удивилась я. Вот же в радуге есть, и солнце желтое!
Вот и я это спросил. Он мне ответил, что солнце на самом деле не желтое, нам так только кажется. На самом деле оно белое, а желтым оно становится благодаря синему небу.
Так, а что с радугой тогда?
В радуге, он сказал, желтый вообще можно опустить и представить, что желтыйчасть соседнего цвета.
И ты поверил?
Нет.
А почему тогда зарисовал?
Он сказал, что поставит двойку, если я не зарисую желтый. И поставит пятерку, если я зарисую синим.
В правом углу листочка красной ручкой красовалась пятерка.
Ну, получил бы двойку, ну и что? Если ты на сто процентов уверен в своей правоте, плевать ты должен на таких учителей. Ты же умный
Мама против того, чтобы я приносил что-то ниже четверки, она очень злится и считает, что я какими угодно способами должен стараться получать пятерки.
Я вздохнула.
Я поговорю с твоей мамой.
Не поможет
Он был прав, это действительно не поможет. Она была из тех, у кого все всегда как положено, правильно, как у всех одинаково идеально. Одинаково прилежные дети, одинаково уютные дома, одинаковые тона в интерьерах, не удивлюсь, если даже одинаковые салатники. И ее не волновало, что за идеальной картинкой не было сути. Вырисовывалась какая-то тревожная тенденция. Моя сестра всегда была бессознательным барометром социальных изменений. Над нами сгущались кислотно-синие тучи, но в тот момент я этого еще четко не понимала.
Вот ты одна нормальная, вдруг сказал мелкий. Все остальные какие-то странные, помешанные на своих фантазиях, чуть ли не дерутся за них. Одна девчонка чуть не ударила меня линейкой, когда я назвал ее кофту розовой, а не цвета Барби.
А есть такой цвет? удивилась я. Видимо, у той девочки очень тонкий художественный вкус
Мелкий хмыкнул, и мы отправились ужинать.
*
На следующее утро я проводила мелкого в школу и отправилась на работу. Люся, наша вечная заводила, глава профсоюза, с самого утра бегала то к начальнику, то к себе за стол и что-то очень быстро и нервно выстукивала на клавиатуре. В какой-то момент Люся победоносно вскрикнула, потом ее принтер что-то напечатал, и она снова умчалась в кабинет начальника. Сегодня она была какой-то по-особенному возбужденной.
Она вышла от начальника и стала подходить ко всем по очереди. Все что-то читали на бумажке и подписывали. Люся, наконец, подошла и ко мне, я сделала вид, что усердно работаю.
Тут вот, пожалуйста, ознакомься и подпиши, как-то чересчур командным тоном сказала она.
Я нехотя оторвалась от работы и взглянула в бумажку, которую она мне подсовывала.
Это что? машинально спросила я.
Согласие на замену предметов интерьера.
А с каких это пор у офисного планктона спрашивают согласие на смену предметов интерьера?
Тут дело в цвете, хотим поменять лампы и шторы на синие.
«Синий, опять синий», в голове всплыло тревожное воспоминание о сумасшедшем в синем пиджаке.
А что, если мне больше желтый нравится? Он не такой мрачный, как синий, и более жизнерадостный. Да и для зрения полезнее.
Люся вдруг переменилась в лице, ее подчеркнуто добрая улыбка резко исчезла. Кажется, моя шутка не удалась.
Если не подпишешь, то лишишься премии, прошипела она.
Ой, Люси, чего сразу пугаешь? Как будто имеет значение, какого цвета у нас будут шторы. Да я бы и так подписала эту дурацкую бумажку. Чего вы все как с цепи сорвались?
Люся резко выхватила бумажку, как только я поставила подпись, и скрылась за дверью кабинета начальника.
Остаток рабочего дня прошел относительно спокойно. Разве что теперь на меня неприятно косились несколько коллег, в том числе и Люся.
*
Дома мелкий снова рассказывал о школьных неурядицах.
А ты знала, что цыплята не желтого цвета? спросил он у меня.
А какого же? удивилась я.
Цыплячьего! Потому что цыплята бывают разных цветов, и поэтому для них решили придумать единый цветцыплячий.
Я начала возмущенно бубнить себе под нос, как вдруг мое внимание привлек телевизор. Обычно он работал фоном, и на него никто не обращал внимание. Но сейчас меня зацепили слова, подозрительно часто звучащие в последнее время. Это был повтор дневных новостей. Женщина-диктор с темно-малиновыми волосами комментировала происходящее на видео: