Кто-нибудь их вообще видел?
Ага, отозвался щербатый мужчина.
Он почему-то никому не говорил свое имя, вот все и звали его Щербатым.
Они в точности как мы. Такие же внешне, только другие какие-то, поддержал беседу его сосед.
Не пойму, зачем им это? Неужели мы так плохи? у Кирилла, похоже, было философское настроение.
А эти их штуки? Как они работают? снова спросил Щербатый.
Ты про разрушители? переспросил Кирилл, почесывая округлый живот.
Может, они как-то со временем связаны? Ну, например, один и тот же объект, который существует в это мгновение и в следующее, они как бы совмещаются. А если это проделать сотню-другую раз, то выглядеть могло бы именно так, будто он растет, предложил пожилой мужчина, Михаил, кажется.
Лиза не вмешивалась в их разговор, переводила взгляд с одного собеседника на другого и обратно. Они спорили об этом каждый день. При этом никто из них не был ни ученым, ни физиком, ни химиком, ни биологом. Они предлагали версии одна абсурднее другой, и обычно Лизе это даже нравилось. Теперь же у нее появилась своя проблема, которую, к сожалению, обсудить было не с кем.
Это невозможно.
А то, что за окном? Это возможно, что ли?
А деревья, предложил Димка, они вроде как мгновенно стареют, а не дублируются.
Лиза поднялась на ноги и отошла ровно настолько, чтобы едва разбирать их разговоры, но все еще видеть свет от костра.
«У тебя славный брат. Так похож на моего сына».
Голос в голове Лизы принадлежал незнакомой женщине, которую девушка вживую видела в первый и последний раз в завалах какого-то офисного здания. Тогда-то и произошло нечто странное. Лиза как будто забрала в себя ее частичку, и теперь женщина жила внутри ее головы.
Ага.
«Тебе повезло».
Ну да.
«Ты сегодня немногословна. Что случилось?»
Не хочу говорить.
По правде, Лиза не хотела говорить сама с собой. Ей нужен был ее брат как никогда, но Димка и другим был нужен. И в этой очереди Лиза была не самой важной для их совместного выживания. Девушка села на холодный камень.
«Не сиди так. Застудишь почки или мочевой пузырь».
Тут Лиза как-то поняла, что женщину в ее голове при жизни звали Оксана.
Слушайте, Оксана, отстаньте. Дайте мне побыть одной хоть минутку, ладно?
«Ладно-ладно. А с камня ты все же встань».
Зарычав от раздражения, Лиза подчинилась.
«Ты тоже Коллектор?»
Незнакомый приятный голос принадлежал мужчине. Лиза оглянулась и поняла, что он тоже звучал внутри головы.
Вы это мне?
«Да, тебе, он заразительно рассмеялся. Кому же еще? Не твоей же соседке. Без обид, фру Оксана».
Лиза почувствовала его улыбку. Это было так странно.
Кто Вы?
«Меня зовут Финн. Я Коллектор, как и ты, собираю Частички людей. Инга называет их Душами, НатанСознаниями. Ну а я, наверное, согласен с Кэтрин: нечего спорить из-за названий, если все чувствуют, о чем речь. Так что Частички. Кстати, тебе необязательно говорить вслух. Я и так тебя слышу. Незачем выглядеть сумасшедшим в нашем и без того слетевшем с катушек мире».
«Вас так много?» мысленно сформулировала Лиза, стараясь не думать о том, как этот Финн мог выглядеть. Судя по голосу, он был молодой и жизнерадостный, в их-то непростой ситуации.
«И все вы тоже держите в голове людей, как я?»
Ладони Лизы взмокли от волнения.
«Как вам это удается? И где вы? Мы можем встретиться поговорить?»
«Так-так, Лиза, давай по порядку. Во-первых, больше не присоединяй никого к себе, как эту женщину. Ты не сможешь руководить всем этим балаганом в твоей голове, когда их станет много».
«А что тогда мне делать?»
«Для начала внимательно послушать, еще один новый голос. Я, кстати, Кэтрин».
Так Лиза познакомилась со всеми. Она была последней, шестой. Они так и не встретились лично, поэтому девушка могла лишь фантазировать, как выглядели остальные Коллекторы, исходя из того, что знала.
Кэтрин жила в Штатах. Со своим открытым и направленным на действие характером она без лишних обсуждений стала у них главной. Финн был родом из Норвегии. По работе он очутился в Африке, когда все началось, и так там и застрял. Лизе это казалось ужасным. Инга скиталась по Азии, Натанв Южной Америке, Бруно досталась Австралия, ну а ЛизеЕвропа.
* * *
Прикрыв веки, Лиза слушала, как шевелятся на ветру травинки, как дышит земля, как пульсирует далекий океан. Земля знала, что ее время было на исходе, но не подавала виду. Все жило, пульсировало, цвело.
До всего этого Лиза никогда не задумывалась, сколь осознанным было пространство вокруг. Теперь же Лизу удивляло, сколь черствой, слепой и глухой она была раньше.
Елизавета Петровна! Елизавета Петровна!
Лиза открыла глаза, чтобы увидеть развалины многоэтажного дома.
Там Вас уже заждались.
Лиза коротко кивнула мальчишке и, немного помедлив, пошла вслед за ним в укрытие.
В зале выстроилась очередь. Димки не было видно ни в толпе, ни на мостике. Должно быть, они снова обсуждали, как безопасно перевести такую ораву или где раздобыть для них пропитание.
Следующие два часа Лиза натянуто улыбалась до боли в щеках, похлопывала, поглаживала по чужим плечам. И хотя Лиза не делала ничего дурного, а, напротив, вселяла в несчастные сердца надежду, сама себе она была противна до рвотных спазмов. От удушливого самобичевания Лизу спас голос Финна.
«Доложи обстановку, Белоснежка».
Лиза смущенно улыбнулась, на секунду позабыв о своем скверном настроении.
«Финн, так нельзя. Все эти люди приходят ко мне не за добрым словом. Они хотят говорить со своими родными. Они верят, что их близкие где-то там внутри меня. Но, черт, это не так! Я не могу говорить их языком, я их чувствую на краю сознания, но я не они. Финн, я обманщица, самая обыкновенная лгунья».
«Так, Белоснежка, отвечай сразу честно, ибо я все равно узнаю правду. Скольких ты сегодня присоединила?»
«Троих»,всхлипнула Лиза.
«Итого 347».
Лиза почувствовала, как Финн нахмурился. Вот-вот последует волна нравоучений.
«Лиза, ты мне обещала больше так не делать».
«Знаю. Но разве я могла отказать? Финн, ты не видел этих людей».
«Этих нет. Но я тоже Коллектор, Лиза. Мы не можем присоединить к себе каждого. Они все равно все там, внутри. Не нужно вытягивать каждого на поверхность. Ты не выдержишь этого. Никто бы не выдержал».
Лиза почувствовала, как начинает раздражаться. Как раз не вовремя нарисовался Бруно.
«Так, что за базар? Что не так? А-а?»
«Лиза геройствует».
«Ничего я не геройствую. А ты Бруно вообще не лезь в чужие разговоры».
«Хорошо, в чужие я и не лезу. А вот на наше общее пространство никто еще частные права не предъявлял. Так что я на своей территории».
От внезапного раздраженного вздоха Лизы какая-то женщина дернулась в нескольких метрах от нее. Неловко потирая кисти, женщина отвела взгляд. Они все так делали, мирились со странностями своей Избранной, а ведь каких-то несколько месяцев назад Лизу бы от подобного начали лечить таблетками.
«А вообще Финн прав, Лиз. Твои мозги не выдержат просто-напросто. А вот с яичницей вместо головы ты уже никому не поможешь. Сделай милость, береги себя, раз уж на тебе такая ответственность».
Лиза ненавидела, когда ей вот так указывали. В конце концов, ей уже было шестнадцать, а не пять. И все же больше она никого не присоединяла к себе, только собирала Частички, как это называл Финн. До того самого дня
* * *
Дима был для всех лидером. Лиза же была не только его сестрой, но и особенной девушкой, через которую погибшие люди продолжали общаться с миром. Неудивительно, что, когда Лиза присоединила брата, все ждали, что она возьмет на себя его роль.
Лиза же испуганно забилась в один из дальних туалетов на вокзале и проплакала там до утра. Она каждый день присоединяла людейзнакомых и незнакомых, поблизости и на расстоянии.
Они жили в опасное время. Постепенно Лиза свыклась с этой мыслью и даже заставила себя соблюдать данное Коллекторам слово брать Частички, но не сливаться с ними.
Лиза привыкла к тому, что люди погибают в реальной жизни, а не в выдуманных историях, как раньше. Однако она была не готова потерять брата. Димка должен был вести их всех до конца, что бы это ни значило.
Димку забрала случайностьне нападение нелюдей, не их страшное оружие, а неудачно разломившаяся под ногой плита во время очередной поисково-мпасательной операции.