Это я, признался Эммерик. Но больше ничего не рассказал.
Лента коридора уползла вбок, показалась комната с оставленными сумками, амулетами и невесёлыми мыслями. Провожатый откланялся.
6
Алисия и Штиллер сидели на ковре и наблюдали друг за другом с напряжённым ожиданием. «Разбуди меня, читалось в глазах обоих, отправимся вместе в лавку кота Хайнриха покупать толкование этого поганого сновидения».
Надо расспросить, где Эвена видели в последний раз. Так я искал бы потерянный ключ.
За стеной слышались шорох и скрип, пол едва заметно вздрагивал. Дом следовал своим непостижимым путям. Гостей уносило вдальили внешний мир удалялся прочь. Разницы, наверное, не было никакой. Узкое окно, прорезающее одну стену, отвернулось от заката в тень. Пришлось зажечь амулет-свечу.
Куй боно? То есть кому выгодно исчезновение мастера? снова нарушил молчание Штиллер. Голоса прошлого говорили его устами, так недомогание ключника называл Констант. И хохотал демонически при этом.
Собственную выгоду не разглядишь, куда тебе чужую угадать, вздохнула Алисия.
Она сняла перчатки и принялась царапать шрамы и ожоги. Следы, оставленные испорченными волшебными вещами. Мастерица терзала старые раны всякий раз, будучи собой недовольна. И просто по рассеянности. Кожа её не заживала никогда.
Мог ведь с Бреттой в Обратную Рощу поехать, задумчиво произнесла амулетница. Все тебя уговаривали, даже Ларс-трактирщик. За комнату на той неделе вносить, а здесь заработка не предвидится. К тому же только слепой не заметил, каким волком на тебя Бреттушка глядела: вот-вот на горло кинется! Признавайся, Алисия вопрошала тонким неприятным голосом, грозящим оборваться неудержимыми рыданиями, зачем в Рипендам помчался? Новых ключей поискать в здешних сундуках? Или решил всё-таки в Биццаро оборотиться? Шушуна, небось, с собой носишь?
Штиллер вздохнул и полез в сумку. После нескольких ключей, вынутых и с невнятным бормотанием спрятанных обратно, на ладони у него появился кожаный мешочек. Внутри прятался загадочный дар, оставленный злым волшебником Биццаро четырём потомкам. Эту вещь следовало поместить в устройство на старой пристани Рипендам. Дальшелишь домыслы и догадки.
Нет, Биццаро становиться я пока не намерен, сообщил ключник и завязал цеховую торбу с инструментами.
Вдруг в глазах Рена вспыхнуло упрямство.
Но даже не проверить, как оно работает?! воскликнул он. Знать, где древние чудеса лежати не отправиться в путь? Неужто веришь в такую силу, которая превратит меня в давно мёртвого Биццаро? Думаю, устройство просто передаёт знание! Утраченное после пожара в Лиоде и века отчуждения!
Он заметил наконец, что пугает свою спутницу. Протянул руку, намереваясь погладить Алисию по плечу, но остановился. Девушка полностью скрылась в темноте, амулет-свеча освещал только колени в лёгкой шерстяной юбке. И они осторожно отодвигались, прятались, становились всё меньше, сливались с тенью от покрывала на низкой кровати.
Узнаю пару-тройку древних тайн, и всё останется по-прежнему, неловко подвёл итог Штиллер.
Не останется, донеслось из темноты. Помнишь Отика? Мечтаешь пойти по его следам? Только новые знания изменяют нас Ты пойми: Бретта полюбила начинающего ключника, железнодорожного поэта или доброго михинца. Но не злого чародея, творца шушунов.
Алисия невидимо усмехнулась.
Этот тип скорее в моём вкусе!
Она зашуршала в темноте, освобождаясь от накидки и платья, заползая под тёплые одеяла. В окно тянуло свежестью с Вод. В Доме вообще было необычно холодно и сыро для начала лета. Рен погасил забытую хозяйкой свечу, минуту-другую в беззвучном отчаянье потаскал сам себя за волосыи полез на кровать у другой стены.
Разбудил его не рассветный луч в узком окнев Рипендаме никогда не наступало утро.
Что ты творишь, Алисия? спросил Рен, глядя в глаза, в её близкое лицо, полное саморазрушительной нежности.
Злодейство.
7
Барч висел в свёртке из тонких одеял на крюке под потолком ледника. Не спал и не бодрствовал. Вспоминал. Отнятое некромантом возвращалось, подобно птицам из зимних странствий в Пустозем.
Игра в прятки на волшебный ладрискованная авантюра. Не зря родители запрещают подобные затеи. Порой никто никого не находит. Никогда. Но всё равно трудно уберечь искателей приключений от смертельных опасностей детских игр.
Тогда его звали Барик Сом. Не за обманчивую медлительность и сонные глаза, а за умение дольше всех сидеть под корягой, под новым причалом. Там сын рыбака чувствовал себя дома. Тратил немного личной магии на дыхание и глаза Морской змеи, но оставался самим собой. Существа Вод вскоре потеряли к нему интерес. Сом всегда выигрывал в прятки. И с удовольствием оттягивал момент, когда придётся пренебречь весельем ради ремесла.
О битве Левиафана и Змеи он не знал. Лениво тянулся обыкновенный полдень. Всё замерло. Нахальный лещик не кусал за ухо, синявки не махали из глубины. И вдруг издалека, из области Запрета, послышался ужасный звук. Будто сотни рыб, подводных цветов и даже рыбаков в лодках завопили разом. Безобразный рёв, невыносимый стон боли разрывал зелёное полотно Вод.
Потом наступила тишина. И Сом поплыл туда, откуда кричали.
А ему навстречурыба! Удивительная. В чешуе из металла. Веретенообразное тело сохраняло неподвижность статуи или окоченевшего мертвеца. Из темени торчал одинокий рог. Слепые глаза во всю морду сияли непонятным торжеством. Рыба приблизилась. И стала метать икру. Мелкие капли, похожие на шушунов из тепла и света, наполнили пространство вокруг Бартоломео. Голоса пропели у него в голове. Но теперь не ужас звучал в них, а облегчение. Чужие мысли затопили череп рыбачьего сына, как гротприливная волна.
Потом, много позже, сети гвардейцев вынули Барча из Вод, из хаоса голосов.
8
Дальше вас жена поведёт. Вижу, она караулит внутри и лопается от желания посплетничать. В кои-то веки прибыли гости, которым не рассказаны семейные гнусности.
И, вскинув вялые пальцы, похожие на снулые селёдки, брат Эвена отступил во тьму.
Зерафина стремительно кинулась навстречу, едва не втащив мужа назад в комнату. Им всё-таки удалось разминуться на пороге, друг другу ног не оттоптав. Искусственная женщина маневрировала висящим на её костлявом предплечье племянником. Ансгар отстранённо ухмылялся. Он казался довольным тем, как тётка распоряжается его телом и, без сомнения, духом тоже. Женщина переоделась в ещё более простое, строгое платье, напоминающее доспехи. Кружево закрывало шею и весь подбородок, из-под чёрных рукавов выглядывали костяшки пальцев, сжатых в кулаки. Юбка без единого украшения шелестела по камню при каждом шаге. И всё же причудливые манеры Зерафины создавали ощущение, что стоит ей слегка пожать плечами, и платье свалится вместе с бельём.
Эвена в последний раз видели на могиле свекрови! и не вспомнив о формальных приветствиях, объявила она. Бабушка там отдыхает от суеты живых. Эвен сотворил её в Старомире. Или наоборот, она его Мать чародея обходится без имени: зовите её Бабушкой. За саркофагомтолько запустение и темнота. Некоторым нравится, они там сутками сидят. Свобода! Щениться не успевают.
Ансгар обернулся к тётке, столь бесцеремонно вещающей о его супруге.
Стаи псов на могилах грызутся, не обращая внимания на яростный взгляд племянника, продолжала Зерафина. Пока вожака не пристрелишь, не отвяжутся. Эвен премию назначил по пятаку за хвост. А племянникАнсгарпротив детоубийства. Оставляет им рисунки, игрушки Пытается приручить, в люди вывести. И всё без толку.
Почему Эммерик отказался проводить нас на могилу матери? устало спросила Алисия. Очевидно, ей хотелось поскорее завершить неприятное задание. Амулетница с самого начала не стремилась вступить в гильдию, пойти по стопам отца. Однако Ю, бормоча о цеховой защите и взаимовыручке, сунул ей в руки страницу с заданием. Гильдмастер, уверил он, знает лучше. А недовольной Бретте предложил купить луку на базаре, понюхать и порыдать. «Полцарства за кота!» простонал беззвучно Рен. Потребность объясниться с любимой изводила Штиллера. Горела под кожей Он подумал об отце и вздрогнул, отгоняя ужасные воспоминания о Подводном Страже, о сжигающем того неугасимом огне: неужто теперь и сына ждёт та же судьба? «Бретта!» позвал Рен мысленно вдаль. Но никто не выпрыгнул из холодного полумрака Дома, не повис на шее, не влепил поцелуя. Впрочем, сейчас Рен бы этого, наверное, не перенёс.