Андрей РубановХлорофилия. Живая земля
Хлорофилия
Часть первая
1
Очень хочется пить, сказал Савелий.
Держи. Варвара протянула бутылку воды, обогащенной витамином А. Утоли жажду жизни. Как тебе сегодня моя внешность?
Я в восторге, без восторга ответил Савелий. Он терпеть не мог интерактивный макияж.
Разве я не сексуальная?
Успокойся. Сексуальная.
Он прибавил ход и перестроился.
На тридцатом километре стебель рос совсем рядом с дорожным полотноммощный, темно-зеленый, уходящий, казалось, прямо в центр неба. Варвара задрала голову и элегантно поежилась.
Вблизи они выглядят просто ужасно. Чешуйчатые. Как будто из земли торчит змеиный хвост.
А ты не разглядывай, посоветовал Савелий. И вообще близко не подходи. Примут за травоядную.
Варвара заметно обиделась и гордо выпятила грудь.
Я что, похожа на травоядную?
Нет. Но все равно.
Говорят, она с каждым годом все выше. Трава.
Да, ответил Савелий. Трава выше, тень гуще. Бледных все больше. Скоро мир рухнет. Останется только трава и те, кто живут выше сотого этажа. Китайцы и их подручные.
Варвара, невеста Савелия, никак не походила на травоядную женщину. Травоеды обоих половособенно если принадлежали к бледным слоям населениявсегда выглядели преувеличенно бодрыми. Они шутили и непрерывно пританцовывали, одевались небрежно и норовили создать очереди возле каждого дешевого уличного солярия. А Варвара, как и полагалось женщине с семьдесят пятого этажа, была томная, даже немного вялая. Эта специальная анемичность, неверность движений, манера говорить негромко и лениво считалась среди молодежи верхних этажей особым шиком. В комплект достоинств Варвары входили также красивые сильные плечи и высокие грудки, упругостью сходные с теннисными мячиками.
«У меня полно времени, подумал Савелий. Не свернуть ли на обочину? Не использовать ли даму по прямому назначению? Красивая девушка, все при ней, в редакции завидуют»
На подъезде к Юго-Западной скоростной эстакадекак обычно, как вчера и позавчера, как десять лет назадглазам Савелия открылась огромная, в полнеба, ярчайшая (невозможно отвести взгляд) и при этом удивительно ненавязчивая, спокойных коричневых и зеленых цветов, голографическая инсталляция: стройная женщина с приятным лицом, бесконечно делающая один и тот же мягкий жест рукой, а над ней, под ней, сквозь нее, вокруг нее проступал, словно из воздуха, словно бы из самого здешнего жизненного уклада, основной лозунг, который уже много лет как объединял обитателей Москвы:
ТЫ
НИКОМУ
НИЧЕГО
НЕ ДОЛЖЕН.
И как обычно, как вчера и позавчера, как десять лет назадСавелий улыбнулся и ощутил легкость. Все просто. Напиши в небе огромными изумрудными буквами простую фразу из пяти слови народ будет счастлив.
Здесь тебя все любят и ничего не ждут взамен. Здесь ты никому ничего не должен.
Никто никому ничего не должен. Никто не обязан. Никто не согнут под бременем необходимости.
На перекрестке в заторе. К открытому по случаю теплого сентябрьского дня окну машины подбежал полуголый дилер, очень бледный, очень веселый, типичный травоед со стажем не менее чем в пять лет; грудь, спина и плечи сплошь покрыты давно вышедшими из моды трехмерными татуировками.
Четвертая возгонка, пробормотал он, улыбаясь.
Уйди, попросил Савелий.
Недорого, продолжал бледный поставщик радости. Могу за наличные, могу по дружбе.
Савелий закрыл окно. «Кому нужна твоя дружба, убогий? ЯСавелий Герц, специальный корреспондент журнала Самый-Самый, моего расположения ищут тысячи людей».
Лично я, заметила Варвара, вообще никогда не разговариваю с бледными.
По-твоему, они не люди?
Тем временем дилер, ничуть не смутившись, клоунской походкой направился к следующему экипажу, по пути поправляя болтающийся на поясе глушитель полицейских сигналов.
«Четвертая возгонка, подумал Савелий. Какая гадость». Вся московская богема уже год как не опускается ниже седьмой. И вот-вот обещают восьмую. А на девяностых этажах, в царстве самых богатых, уже в ходу девятая, и эта девятая возгонка, по слухам, что-то удивительное. Капсулы замаскированы под таблетки витамина А, одной дозы хватает на два дня, и использованы особые эффекты: ни при каких обстоятельствах ты не выглядишь травоедом. Не подпрыгиваешь от приливов энергии, не отпускаешь остроумные шуточки, не улыбаешься, не размахиваешь руками и трижды в день ешь обычную пищу, как добропорядочный гражданин. Но внутри себятам, где твоя душа, в глубине «я», в голове, в сердце, там тебе так хорошо, как никому никогда не было.
Еще говорят, что шеф Савелия и Варвары, издатель и главный редактор журнала «Самый-Самый», могущественный и отвратительный Пушков-Рыльцев, безжалостный разрушитель чужих карьер, потомственный обитатель девяносто первого этажа, в три слоя покрытый натуральным шоколадным загаром, блестящий столетний ум, уже полгода сидит на девятой возгонке.
Но это слухи, распространяемые завистниками. Савелию точно известно, что старик не употребляет.
Тронулись. В зеркале Савелий успел увидеть, как дилер отпрыгнул на тротуар и растворился в толпе.
Корреспондент журнала «Самый-Самый» Савелий Герц проезжал через этот перекресток уже несколько лет. Утром и вечером один и тот же человек продавал тут мякоть травысначала вторую возгонку, потом третью, теперь у него есть и четвертая, а через год, надо думать, появится пятая.
«Почему его никогда не арестуют? Почему, поражался Савелий, япрофессиональный журналист, персона, информированная донельзя, не понимаю скрытых механизмов распространения главного зелья трех последних десятилетий? Почему в век тотального контроля, когда объективы двадцати пяти конкурирующих друг с другом полиций простреливают каждый метр пространства, когда каждый смертный с младенчества имеет под кожей микрочипы, когда участники проекта Соседи сами с наслаждением контролируют собственную жизнь, почему в то же самое время нищие бледные человечки, ничего и никого не опасаясь, на каждом углу готовы предложить тебе мякоть стебля в любых количествах? При том, что закон предусматривает десять лет тюрьмы за одну-единственную дозу?»
Ближе к центру Москвы трава пошла гуще. Находиться в тени было физически неприятноСавелий прибавил ход.
Стебель рос на каждом свободном пятачке земли. Черно-зеленая чешуйчатая гадина двадцати пяти метров в поперечнике. И около трехсот метров высотой.
Стебли росли густо. Торжествующе покачивались на ветру. Отобрали все солнце. Заставили людей ощутить себя муравьями.
Савелий решил переключиться на что-нибудь более приятное и спросил:
Как поживает твоя Маша?
Кошмар, тут же отозвалась Варвара, вчера просидевшая весь вечер в гостях у приятельницы; домой пришла после полуночи, пропахшая мартини и фруктовым кальянным дымом (сейчас Савелий с удовольствием понял, что она считает себя виноватой). Эта авантюристка взяла пятизначный аванс за книгу «Как выйти замуж за сибирского китайца».
Что же тут кошмарного?
Варвара засмеялась:
А то, что она понятия не имеет, как выйти замуж за сибирского китайца. Позвонила одной случайной знакомой, которая замужем за миллионером, директором действительно китайского колхоза. Апельсиновым плантатором из Магадана. Попросила совета. А та говорит: дура, кто ж такие вещи рассказывает? И вообще, сказала, не звони сюда больше, потому что я теперь не Наташка Гаврилова, а Цзин Шу, что в переводе означает «тихая березка» или что-то в этом роде
Ну и пусть вернет аванс, сказал Савелий.
Ха. Он уже потрачен. А книгаанонсирована.
Тогда пусть эта великая сочинительница прочтет пару путеводителей, биографию Мао Цзэдуна и брошюру «Конфуций для чайников». Перескажет своим языком, остальное досочинит.
Варвара помолчала немного и возразила:
Все равно нужен какой-то минимум конкретики. Хотя бы два-три реальных совета.