В прежние времена следопыт бы растерялся, от внезапной загадки и наверное не один час проблуждал по следам, выясняя, что и как. Но следопыта уже не было. Был Дервиш, который следуя интуиции двинулся прямо, через поле битвы, в том направлении откуда приходило нечто так напугавшее воинов. Он прошёл пару километров, когда наконец вычленил из общего рисунка набитого на земле конскими копытами два следа уходящих в Западном направлении. Причем, отпечатки копыт одной из лошадей очень отличались от всех, которые когда-либо встречались у местных. Подковы. Подковы были зимние, рассчитанные на гололед, и потому с тремя шипами по дуге, как делают на Руси. А здесь в степи они ни ко времени, и ни к месту. Кочевникам такие подковы ни к чему, в степи нет накатанных санных дорог, ведущих от деревни до деревни. А ведь Дервиш уже видел эти следы, он шёл тогда по следу вместе с нукерами Байрама. И были это следы лошади Наркескена.
Значит, это его испугались воины, а Наркескен на второй лошади увез Сауле. Поэтому нукеры и не признались, боясь хозяйского гнева, и не рассказали куда делась Сауле. Не видели, и всё...
***
Кощей-бессмертный повесился, потом утопился, затем застрелился, в общем развлекался как мог... И то же самое можно было без преувеличений сказать про меня. Сколько раз я не пытался переиначить историю, но каждый раз что-нибудь да шло не так. То Кармыса убивали, то Матильду, то я сам погибал на различных этапах встречи с джунгарами. И как понимаете, меня такой расклад никак не устраивал. Уж не знаю, что такое судьба, но эту случайную встречу с отрядом джунгар нам пережить было не суждено. Инерция времени, инерция событий. А я глупый обрадовался открывшейся возможности кратковременных прыжков во времени, ухватился за эту возможность как Иванушка за хвост Жар-птицы, а оно вон как вышло.... Обязательно кто-то погибал.
Поэтому я не придумал ничего лучше, как опять оказаться погребенным стараниями бия. Посидел у костра, пожарил барашка, подождал появления Ертая. И уже с ним отправился на место схватки за байскую дочь. Потому что следопыт, бежавший из плена, обязательно там должен был появиться.
То, что я увидел на месте, меня весьма озадачило. Вот допустим, вам сказали, что в таком месте находится труп не первой свежести (тот, которого по рассказу Ертая пытали), и в нескольких километрах от него, примерно в двадцати, произошло сражение, и там ещё несколько трупов, и от них понятное дело не розами пахнет. И вы заранее ожидаете увидеть не самое приятное зрелище и к этому внутренне подготовились. А тут вы находите искомое место, и вместо смердящих трупов обнаруживаете лишь несколько давно выбеленных на солнце черепов, полузанесенных пылью и кое-где среди травы валяются кости растащенные зверями. И что тут плохого скажет непросвещённый зритель? Вони нет, ужасов никаких нет. Одни старые кости. А то-то и оно, что старые... Это означало только одно - время. Её величество время выкинуло странный фортель. Я не особый специалист по костям, но чтобы они дошли до такого вида, должно было пройти не неделя, а как минимум несколько лет. Присев на землю я отряхнул от пыли один череп и, рассматривая пустые глазницы, стал изображать принца Датского.
- Скажи мне Йорик, ведь не даром? - продекламировал я, и замолк призадумавшись. Череп - символ смерти. А что смерть? Мы рождаемся, и в детстве почитаем себя за бессмертных. В юности - смерть близких людей нас печалит, но мы всё ещё верим, что костлявая придет за нами очень и очень не скоро. И хоть страх смерти иной раз пугает в молодости, но надолго не задерживается в памяти. Мы молоды, и потому полны оптимизма. Лишь с возрастом, когда тело начинает сбоить, и не спешит восстанавливаться, теряет гибкость, раны перестают заживать как на собаке, когда крошатся зубы и мы начинаем сознавать, что новые уже не вырастут. Что смерть уже взяла тебя на заметку, и ты есть в её списке. И список этот все короче... Да. Осознание бренной жизни учит ценить и любить эту самую жизнь, потому как безвестный край, откуда нет возврата земным скитальцам разум не смущал.
Умирал я бессчетное количество раз, но вот смерти так и не увидел, так же как рая и ада. И всё потому, что ни разу не умер по настоящему, просто переносился в другой временной промежуток. И опять был молод и полон сил. Мы как-то с Дианой хотели перенестись к началу времен и прожить простую и скучную жизнь как Адам и Ева, до самой своей естественной смерти от старости, в окружении детей, внуков и правнуков. Но увы...
Однако, я отвлекся. Что-то произошло, и видимо что-то весьма не хорошее, раз время в этом месте прошло значительно быстрее, чем... Чем где? Да, хотя бы там, где до сих пор лежит кишащий личинками труп первой жертвы столкновения. Может это я скакнул нечаянно вперед на пару лет? Или время стало неоднородно на Земле? А это возможно, только в том случае, если аномалия в месте разрыва реальностей разрослась. Может поэтому и стали возможны мои краткие временные прыжки? Может это как-то связано с аномалией? Одни вопросы и ни одного ответа. И непонятно как теперь быть? Мы опять разошлись с Дервишем во времени. Место встречи то, да не в то время. И я психанул. Сколько можно гоняться за призраком и щупать остывающие следы? Ещё шаман говорил: Ты ищешь его, он ищет себя... И когда-нибудь вы встретитесь. Почему когда? Я на месте. Осталось только перенестись и угадать то время, когда он будет здесь.
***
Какое-то время Ертай помнил, о чем говорил ему Наркескен. Когда Ертай сказал, что хочет быть сильным воином как Нар. Наркескен спросил у Ертая: Зачем он хочет быть сильным? Отомстить за родных? Так Нар убил его обидчиков. Стать сильным воином? Для чего? Чтобы его боялись? Сильных просто так не боятся, если они не обижают слабых. Быть воином, для того, чтобы стяжать богатство и славу? Но слава эта будет куплена ценой чужих жизней, а богатство нажито грабежом. Служить хану? Так хан сегодня прикажет драться с джунгарами, а завтра скажет убить соседа вместе с женой и детьми. И Ертай возразил Наркескену, что сам-то он сильный воин, батыр. На что Нар, усмехнулся и ответил, что у него нет хозяина, и служит он только своему сердцу. И ещё что-то говорил. Пока они ели сочную молодую баранину жареную на костре. И курдючный жир приятно пах дымом и был сладкий. А когда стало светать они отправились искать Газарчи, и Ертай привел Наркескена к телу несчастного нукера, который погиб жуткой смертью, и которого они находили с Газарчи. А потом, они приехали на место, где говорят, была битва. И ничего кроме старых костей там не нашли.
И вдруг это наваждение прошло, и Ертай оказался в кромешной тьме один. Кругом лежали поверженные джунгары. Невдалеке блеяли бараны, ржали не расседланные лошади джунгар. И ни где не горел костер, и даже дымом не пахло. Зато был могильный холмик, сложенный бием Кармысом над погибшим батыром. И Ертай к своему ужасу понял, что это мертвый Нар являлся ему, и говорил с ним. И некуда они на самом деле не ездили, и Газарчи не искали. А ещё холодили сердце последние слова покойного батыра, что сегодня утром придет большая беда. Большое войско джунгар придет в аул Байрама, пока Байрам поедет на ханский суд. И Ертай должен спасти людей. Вернуться в аул как можно скорее и предупредить людей, чтобы уходили.
Опомнившись, Ертай вдруг понял, что страшно замерз. А иначе от чего его так трясло? Он поймал скакуна, которого угнал вечером у мужа сестры матери, и взобравшись на него, поскакал назад в аул. Бросив прощальный взгляд на могильный холмик Наркескена, что отчетливо чернел в свете луны, Ертай почувствовал, как волосы на его голове зашевелились. И ему показалось на миг, что холмика нет, а камни рассыпаны. Огрев коня камчой и уже не оглядываясь, он поспешил в аул. Туда, где томился в яме пленный следопыт, туда, куда скоро должна была прийти беда. А когда на рассвете ворвался в аул, то почти забыл о чем говорил с покойным воином. В памяти осталось только одно - джунгары!
И вовремя.... Аул жил своей безмятежной жизнью. Женщины доили коров, мужчины собирались в степь. Крик Ертая про джунгар никого не разбудил, разве только грудных детей, потому что все давно встали, и большинство нукеров уже уехало с Байрамом к хану. Следопыт как выяснилось утром пропал. Искать его никто не стал.
- Джунгары! Идут джунгары! - кричал Ертай, - Много! Очень много! Тысячное войско! Они идут сюда! С Юга идет войско!