Деревья в этом лесу заменяли столбы снега, возвышавшиеся минимум метров на пять и в обхвате они были не меньше двух метров. Снежинки, покрывавшие их, больше походили на чешуйки, и создавалось впечатление что это гигантские серебряные змеи заснули посреди внезапной зимы.
Прекрасно помня, что прикасаться в этом мире хоть к чему, прежде чем ты в это самое всадил как минимум пару снарядов из крупнокалиберной пушки, глупо, постарался обогнуть все эти столбы на максимально возможном расстоянии. Из-за этих маневров скорость моя снизилась, да и было на столько скользко, что мне пришлось включить магнитные зацепы на ногах.
Брел не спеша, и подойдя к центру аномалии, у меня перехватило дыхание от увиденной красоты. Посреди коридора, в воздухе, висел белый шар метра четыре в диаметре. Он медленно кружился вокруг своей оси, разбрасывая во все стороны эти необыкновенно белоснежно-серебристые снежинки.
Все пространство было пропитано каким-то умиротворением. Белизна вызывало чувство непорочности, и одновременно давала понять, что я, в своем грязном, вонючем скафе с детьми за спиной совершенно лишний в этом светлом месте.
Стараясь как можно меньше наследить и боясь даже дышать, прижавшись к стене и чуть ли не забравшись на нее, начал огибать эту сферу. Задержавшись на ней взглядом, на секунду ослеп, не смотря на встроенные светофильтры, и в зайчиках света, что отпечатались на сетчатке глаз, мне привиделся силуэт человека в позе эмбриона.
Шум, который я раньше едва слышал, стал все больше напоминать музыку. Она словно вымывала всю горечь и усталость, что накопились у меня на душе. Непроизвольно вытянув руку вперед, сделал несколько шагов в сторону сферы. Тут же заверещали датчики скафа, оповещая об опасности, а кончики пальцев обожгло так, что я аж взвыл.
Боль утихла почти моментально, лишь легкие покалывания в руке напоминали о ней. Сделав два шага назад и вновь прижавшись к стене, стал обходить непонятный шар еще аккуратнее.
А это что за чудо нам попалось? я начал удаляться от самого холодного места и передо мной вновь стали появляться загадочные столбы.
Аномалия температурная какая та. Они изредка встречаются, при чем в совершенно разных местах. Очень опасные, если не заметишь какие-нибудь признаки, можно угодить в самый центр. Оттуда уже невозможно выбратьсядевушка, вздрогнув, повела плечами.
Трудно не заметить светящуюся четырехметровую хрень, транслирующую музыку прямо тебе в головусказал я, огибая очередное препятствие. Датчики стали показывать увеличение температуры, и мне уже было видно, что «лес» почти закончился.
Ты про что? девушка непонимающе взглянула на меня.
Хочешь сказать, что не видела белоснежную сферу, окруженную снежинками? А столбы, что нас окружают? Их ты сейчас видишь? теперь уже настала моя очередь удивляться.
Нет, здесь ничего такого нет. Просто ты ходишь петляя. Я с начала подумала, что ты что-то ищешь, но, когда ты отпрыгнул от аномалии, решила, что ты знаешь, что делаешь.
Ничего не понимаю. Мы же только что прошли через коридор, в котором стояли высоченные столбы, укутанные снегом, а в центре всего этого висел шарне прекращая идти, я выдернул руку и поднес ее к лицу. Пальцы были покрыты мелкими белыми точками, которые буквально на глазах рассасывались, возвращая коже нормальный цвет.
А температура? Датчики же фиксировали ее изменение. Да и в начале, когда я вылез наружу, было заметно холоднеепродолжил я допытываться.
Вместо ответа, Алин вывела на экран простыню логов и для удобства сгруппировала интересующие меня сведения. Температурные колебания были в пределах семи градусов, что для Станции было все же необычно, но никакой речи об минусовых даже близко не было.
Ни хрена не понимаюпробормотал яЛадно, к черту все это. Не покалечило и то хорошо.
Невидимую границу снежной аномалии пересек со вздохом облегчения, лишь на мгновение в моем мозгу прозвучала мелодия, словно умоляющая вернуться к ней.
Переход от аномалии к нормальному окружению ознаменовался еще и сменой освещения. Если в «лесу» царил полумрак со сверкающим в центре источником сияния, то в коридоре яркий свет лился с потолка, не давая теням ни малейшего шанса.
То ли то что мы вышли из аномалии, то ли из-за запаха гари, о котором мне сообщил скаф, но дети стали приходить в себя. Первым очнулся Рэф. Держась за голову, он выпрямился в корзине. Придя в себя, первым же делом начал тормошить свою сестру.
Не трогай ее, она в нормеосадил я парня. Медстаб показывал, что состояние Лирэ удовлетворительно и сейчас она просто спит.
Что с нами произошло? Мы далеко прошли? не смотря на мои слова, Рэф продолжал держать девочку за руку.
Скажем так, не все коридоры одинаково полезны, если на тебе нет пару сантиметров бронипошутил яА на счет далеко или нет, это ты мне скажи. Вроде места ты уже должен узнавать.
Мы уже прошли пару перекрестков, по одному из них мы и должны были прийти сюда, если бы нам не преградил латус. Согласно схеме, нам оставалось чуть меньше полукилометра до поселения.
Судя по тому как Рэф всматривался вперед, он не терял надежды, что кто-то из его общины выжил. Я же не рисковал посылать в сторону поселения сканеры, так как если там враги, то мы сразу же заявим о себе. Если же поселение устояло, то они могут воспринять это как очередной нападение и не совсем адекватно среагировать.
Чем дальше шли, тем более заметны становились следы боя. Отметины от осколочных снарядов перемежались силуэтами тел, оставленных на стенах от какого-то высокотемпературного оружия. Мой резак даже рядом не стоял с чем-то подобным.
Обходя очередную кучу сгоревшего барахла, я услышал крик парня и увидел, как тот выпрыгивает из корзины. Приземлившись на ноги, Рэф бросился к стене и не дойдя до нее, упал на колени и разрыдался.
Уже примерно догадываясь, что я там увижу, подошел к парню и встал сбоку от него. На полу перед ним лежала оторванная голова, с ужасными ранами на пол лица, в которых уже копошились какие-то насекомые. Судя по поведению, да и по рассказу мальчишки, уж слишком четкий след от взрыва просматривался на противоположной стене, это мог быть только его дядя.
Не зная, что сказать, я лишь молча стоял рядом с ним и внимательно следил за окружающей обстановкой. С одно стороны мне вроде должно быть, как минимум грустно, ведь передо мной лежит разумный, что когда-то жил, радовался и грустил, строил планы, а теперь валяется мертвым в каком-то забытом всеми богами месте, и над ним рыдает его близкий человек. С другой стороны, ничего подобного не ощущал, все-таки все мы рано или поздно умрем, и его смерть была далеко не самой худшей, как я уже мог заметить.
Рэф, нам необходимо идти. Может кто-то из твоих все-таки выжил и им сейчас требуется помощья сам не верил в свои слова, так как сомневаюсь, что члены общины, будь они живы, оставили бы просто так гнить тело своего соплеменника, даже из практических соображений.
Парень вздрогнул, услышав мой голос посмотрел на меня глазами, полными слез:
Вик, а ты можешь использовать свой резак и сжечь его? Не хочу, чтобы он тут оставался один.
Подобные мысли посещали и меня, но озвучивать их я не осмеливался, не зная традиций местных жителей. Поэтому после слов Рэфа просто взял в руку горелку и включил ее на максимум, слегка расширив пламя.
Рэф встал с боку от меня и молча смотрел как под яростным пламенем начинает тлеть голова дяди. С каждой секундой плоть все больше обугливалась, обнажая череп, а спустя несколько минут и на его месте осталась лишь горка пепла.
Дав парню еще пару минут прийти в себя, вновь активировал резак и подошел к стене. Затратив куда больше времени, чем рассчитывал, уж больно тугоплавким оказался металл коридора, я закончил выводить надпись.
Вик, что ты написал? Рэф, который уже некоторое время с интересом наблюдал за мной, но не решался прервать, наконец-таки задал вопрос.
«Криус, тебя будут помнить». Пускай фраза и вышла кривой, но мне кажется эти слова максимально точно передают мои ощущенияя присел и призывно помахал рукой, указывая парню на корзину, намекая что нам пора уже двигаться.
Тот же провел руками по уже остывшим буквам, словно прощаясь и наступив на скаф, забрался к сестре.