Я не могу бросить мальчиков. Теперь я в ответе перед ними.
Ну а если я скажу, что у Росса нет ни единого шанса получить мое разрешение?
Это ничего не изменит, но мне придется найти кого-нибудь другого, кто предложил бы мне такие заманчивые условия. От вас я ничего не могу принять. Вы не обессудьте, мистер Дженкинс, но это было бы похоже на подкуп: вы помогаете мне средствами, а я вывожу Росса из игры.
Мистер Дженкинс кивнул:
Я опасался, что вы посмотрите на дело именно таким образом. Я уважаю вашу щепетильность, доктор. Давайте-ка я позову Росса и сам объявлю ему свое решение.
Он пошел к двери.
Минутку, мистер Дженкинс.
Слушаю вас.
Я хочу сказать, что тоже уважаю вашу щепетильность, и я уже говорил вам, что воплощение замысла сопряжено с немалой опасностью. Я готов рискнуть, но за вами остается право запретить сыну ставить на карту свою жизнь.
Мне кажется, вы неправильно меня понимаете, доктор Каргрейвз. Конечно, это опасно, и мы с миссис Дженкинс обеспокоены. Но я отказываю не поэтому. Я никогда не пытался удержать Росса от чего бы то ни было только из-за опасности. Я разрешил ему учиться водить самолет и даже устроил так, чтобы школа пригласила двух военных инструкторов. Я никогда не удерживал его от экспериментов со взрывчатыми веществами. Я отказываю совершенно по другой причине.
Тогда позвольте узнать, в чем же она состоит.
Осенью Росс поступает в технический институт. Считаю, что получить образование гораздо важнее, чем быть первым человеком, высадившимся на Луне.
Он снова отвернулся.
Подождите минутку! Если вы боитесь пробелов в его образовании то, быть может, вы сочтете меня компетентным преподавателем?
Что? Ну разумеется.
Я берусь поднатаскать мальчиков в технических и физических науках. Я позабочусь о том, чтобы они не остались без профессионального образования.
Мистер Дженкинс на мгновение заколебался.
Нет, доктор, не будем возвращаться к этому. Инженер без диплома ущербен. И Росс получит диплом. Он быстрым шагом подошел к двери и позвал сына.
Иду, пап!
Объект их разговора поднялся по лестнице и вошел в комнату. Сначала он посмотрел на Каргрейвза, потом, с тревогой, на отца и только затем на мать, которая на миг оторвалась от вязания и молча ему улыбнулась.
Итак, какой мне вынесен приговор? спросил он.
Его отец ответил без обиняков:
Росс, этой осенью ты поступаешь учиться. Я не одобряю вашей затеи.
Росс сжал губы, но промолчал. Помедлив секунду, он обратился к Каргрейвзу:
А как Арт и Морри?
Арт летит со мной. Морри позвонил и сказал, что его отец неодобрительно отозвался о самой идее, но мешать не станет.
Это что-нибудь меняет, пап?
Боюсь, что нет. Мне не хотелось бы ничего тебе запрещать, сынок, но если речь идет о серьезных решениях, то я несу за тебя ответственность до тех пор, пока тебе не исполнится двадцать один год. Ты должен получить диплом.
Но но папа! Посуди сам, ведь дипломэто лишь бумажка! Если полет удастся, я буду достаточно знаменит, чтобы получить любую работу, какую только захочу. А если мы погибнем, никакой диплом мне не понадобится.
Мистер Дженкинс покачал головой:
Росс, я принял решение.
Каргрейвз заметил, что юноша едва сдерживает слезы. Почему-то от этого он стал выглядеть старше, а не моложе. Когда Росс снова заговорил, голос его дрожал.
Папа
Да, Росс?
Если я не могу лететь, то нельзя ли мне хотя бы помочь им с переоборудованием ракеты? Им не помешают лишние руки.
Каргрейвз посмотрел на него с новым интересом. Он понимал, чего стоило мальчику это предложение.
Мистер Дженкинс удивился, но тем не менее сразу ответил:
Разумеется, можно. Но лишь до тех пор, пока не начнутся занятия в институте.
Ну а если к этому времени не все будет готово? Мне не хочется бросать дело на полпути.
Хорошо. В таком случае можешь работать над проектом до второго семестра. Это моя последняя уступка. Он повернулся к Каргрейвзу. Я рассчитываю на то, что вы уделите некоторое время образованию.
И опять обратился к сыну:
На этом закончим, Росс. Когда тебе исполнится двадцать один год, можешь, если будет угодно, рисковать своей головой и лететь на космическом корабле. Откровенно говоря, мне кажется, что ты и тогда не опоздаешь стать первым человеком на Луне.
Он поднялся.
Альберт
Да, Марта? Мистер Дженкинс предупредительно обернулся к супруге.
Она отложила вязание и сказала:
Отпусти его, Альберт!
Что? Что ты хочешь сказать?
Позволь мальчику лететь на Луну, если у них получится. Да, сначала я была против, но доктор Каргрейвз меня убедил. Он прав, а я ошибалась. Нельзя удержать птицу в гнезде. Я понимаю, что сама себе противоречу, но матери ведь нужно немного поплакать? Нашу страну открыли люди, которые не боялись пуститься в дорогу. Прапрадедушка Росса пересек горы в фургоне и освоил те места, где мы теперь живем. Ему тогда было девятнадцать лет, а его жене семнадцать. В нашей семейной хронике записано, что их родители были против. Она вздрогнула и сломала одну из своих спиц. Мне непереносима сама мысль о том, что наша кровь охладела.
Миссис Дженкинс поднялась и быстрым шагом вышла из комнаты. Плечи ее супруга поникли.
Я даю тебе свое согласие, Росс, тихо сказал он. Я желаю вам удачи, доктор. А сейчас извините меня
И он покинул комнату вслед за женой.
5
Болезни роста
Далеко еще? Арт пытался перекричать шум мотора и свист пустынного ветра.
Посмотри по карте! ответил Росс и крутанул баранку, чтобы объехать кролика. Пятьдесят три мили от шестьдесят шестого шоссе до поворота и еще семь миль по проселку.
От шоссе мы проехали около сорока миль, так что поворот уже совсем скоро. Он окинул взглядом пустынный ландшафт Нью-Мексико. Скажи на милость! Сколько свободной земли! Одни кактусы да койотыи куда столько?
А мне нравится, ответил Росс. Смотри, чтобы шляпа не слетела.
Прямая ровная дорога была пуста на много миль вперед, и Росс дал газу. Семьдесят миль восемьдесят девяносто девяносто пять. Колеблющаяся стрелка спидометра приближалась к трехзначной цифре.
Эй! Росс!
В чем дело?
Твоя машина того и гляди развалится. Хочешь нас угробить?
Маменькин сынок. Росс улыбнулся, но все же сбавил обороты.
И вовсе нет, возразил Арт. Если мы свернем себе шеи по пути к Луне, тогда мы герои. Но погибнуть еще до стартачистая глупость.
Хорошо, хорошо Это тот самый поворот?
Проселок свернул вправо, углубляясь в пустыню. Проехав по нему около четверти мили, автомобиль затормозил у стальных ворот, перегораживающих дорогу. По обе стороны тянулся внушительных размеров забор, увитый колючей проволокой. Табличка на воротах сообщала:
ОПАСНО!
Неразорвавшиеся снаряды.
Дальше вы идете на свой страх и риск. Ничего не касайтесьобо всех подозрительных предметах сообщите властям.
То, что надо, сказал Росс. Ключи у тебя?
За забором располагался заброшенный военный полигонмалая часть из ставших непригодными более чем восьми миллионов акров американской земли, которую можно очистить лишь опасным трудом саперов. Но этот кусок пустыни не стоил затрат и риска, чтобы его расчищать, зато он был идеальным местом для воплощения замыслов Каргрейвза: площади здесь было достаточно и далеко от посторонних глаз. К тому же за полигон не пришлось платить: аренду по просьбе Каргрейвза взяла Ассоциация ученых-ядерщиков.
Арт протянул Россу связку. Тот перепробовал все, но ни один не подошел.
Ты дал мне не те ключи, Арт хотя нет. Это те самые, которые прислал нам док.
И что же теперь делать?
Попробуем сбить замок.
Подожди. Такой замок не собьешь. Может быть, перелезем?
И перетащим на себе оборудование? Не говори глупостей.
К ним приближался автомобиль: скорость его скрадывалась в огромном пространстве пустыни, и казалось, что он еле-еле ползет. Машина остановилась, и из окошка показалась голова мужчины в армейском «стетсоне».
Эй, там!
Сам ты «эй», пробормотал Арт, а потом добавил: Доброе утро!
Что вы здесь делаете, ребята?
Пытаемся попасть внутрь.
Вы что, не видите табличку? Впрочем, минутку Нет ли среди вас некоего Дженкинса?