Для нас путешествие так далеко на западсвоего рода приключение,сказал Джеймс, самый болтливый из их ходоков.Но я надеюсь, вы, бестолочи, знаете, что делаете.В его словах не было ни презрения, ни добродушного поддразнивания, а лишь своеобразная смесь недоверия и искреннего беспокойства.
Мы же доверяем вашему шитью,заметил в ответ Тео.
Вообще-то я делаю канаты,поправил его Джеймс.
Ну, значит, я надеюсь, что мы и в этом можем вам довериться.
Вот и полудурки пожаловали,прошептала Маргарет. Сэт мельком глянул в сторону входа; в палатку зашли четверо торговцев из Тантона.
Прояви учтивость,с укоризной заметил Джеймс. Сэт, впрочем, так и не понял, было ли это упреком на полном серьезе или всего-навсего саркастичным пересказом указаний, которые они получили от своего начальства.
Единственная скамья тянулась через всю столовую с севера на юг. Забрав свой завтрак, торговцы расположились на ее северном конце, как можно дальше от ремесленников; обе группы, впрочем, могли прекрасно слышать разговоры друг друга.
Ремесленники принялись отпускать шутки про разных представителей своего сообщества, так что Сэт постарался уделить им все свое внимание и выслушать их рассказы с выражением вежливого изумления. Опыт подсказывал, что, начав вслушиваться в болтовню тантонцев, он рисковал либо услышать вопиющую непристойность, после которой ему придется изо всех сил скрывать свое отвращение, либо уцепиться за какую-нибудь зловещую двусмысленность и мучиться этой мыслью весь оставшийся день.
Я внимательно следил, и могу с уверенностью сказать, что они не кропили закуски своими дождевиками,сообщил внутренний голос Тео.
Вести с ними дела мне хочется не больше, чем тебе,сказал в ответ Сэт.Но если бы мы отказались от торговли с Тантоном, все предприятие заняло бы в десять раз больше времени.
Знаю. И рад, что они пришли сюда лично.
Почему?
Что бы мы ни выяснили насчет обрыва, тантонцы будут уверены, что от них ничего не скрывают. Если бы мы уже постфактум попытались направить к ним делегацию с заявлениями о вероятной судьбе реки, они могли просто отмахнуться от наших слов, посчитав их корыстной дезинформацией.
Доев свой завтрак, ремесленники попрощались с Сэтом и Тео, и ушли по своим делам. Один из торговцев-западников взглянул в сторону Сэта, как бы обдумывая возможность знакомства, но Сэт опустил глаза и сосредоточился на еде.
Ты, наверное, в восторге!с жаром воскликнула Райна, когда они уже были рядом с местом проведения работ.Очень скоро всем скептикам придется взять свои слова назад.
Либо все закончится провалом,сказал в ответ Тео,и я стану посмешищем в тридцати городах.
В самом глупом положении окажутся те, кто тебя поддержал,заключила Амина.Выдвинуть безумную идею, которая в итоге оказывается простым заблуждениемэто одно, но эти торговцы вложили в нее деньги по своей собственной воле.
Не уверен, что унижение богатеев зачтется мне в плюс,задумчиво произнес Тео.Кажется, история знает примеры, когда это закончилось далеко не лучшим образом.
Издалека разложенные на земле тканные панели казались Сэту чем-то вроде второго лагеряменьше, чем тот, из которого они вышли, но в то же время настолько многолюдного, что невозможно было даже сказать, где заканчивается одна палатка и начинается соседняя. Почти что угодно казалось более правдоподобным, чем цельный кусок ткани размером с полдюжины городских кварталов, и принять правду его разум смог, лишь столкнувшись с однозначными фактами. Сегодня, подходя к аэростату, Сэт увидел, что работники уже разожгли печь, которая закачивала внутрь аэростата потоки горячего воздуха, заставляя вздымающиеся панели совершать синхронные волнообразные движения, на которые не был способен ни один палаточный городок.
Они задержались на склоне холма, чтобы еще немного понаблюдать, как наполняется аэростат. Поднимаясь вверх, центральная часть тянула за собой западный торец, в то время как два других свободных края расходились к северу и югу, более или менее поддерживая упругое натяжение верхней поверхности. С восточной стороны аэростат был соединен с печным цехомдлинным каменным зданием, в которое рабочие по цепочке передавали древесину из наваленной снаружи груды.
Им, должно быть, приходится сложнее всего,заявил Сэт.Мы должны продемонстрировать всем этим людям свою признательность.
Само собой,согласилась Райна.
Они спустились к печному цеху, миновав груду дров размером с целый холм. Ее размеры поражали еще больше, как только становились видны отдельные полена, сразу же наводившие на мысли о количестве ударов топора, потребовавшихся, чтобы возвести эту гору. Один из поставщиков рассказал Сэту, что на одно испытание аэростата уходило больше горючего, чем успевала потратить за сто дней целая бахарабадская баня, что лишь усугубляло неприятное ощущение значимости всей этой авантюры. Если Тео боялся выставить себя на посмешище, то Сэта тяготил риск, что их проект может стать пустой тратой чужого времени.
Жар казался нестерпимым уже в нескольких шагах от входа. Держась на расстоянии, он заглянул в покрытый сажей тамбур, где женщина-кочегар, закончив сгружать дрова в подающий механизм, отправила горючее прямиком в печь. Несмотря на швы и плотно смыкающиеся створки, которые не должны были выпускать топливо наружу, из лотка вырвался настоящий шквал горячего, задымленного воздуха, который успел заполнить половину тамбура, прежде чем его давление затолкало пустой податчик на прежне место, перекрыв свой единственный выход из печи.
Мы хотим поблагодарить вас за усердную работу!воскликнул Сэт, силясь перекричать звук пламени, бьющегося о стенки печи.Если завтра мы добьемся успеха и поднимемся над землей, то лишь благодаря вашему труду!
Большинство участников «эстафеты» не обратили на него внимания, но перепачканная углем женщина, которая только что загружала податчик печи, остановилась, одарив посетителей изумленным взглядом.Уж лучше в полет отправитесь вы, чем я,сказала она. Ее поперечника, в свою очередь, добавила:
Уж я-то знаю, кто из нас больше рискует сгореть заживо.
Бегунок такое пережил и не изжарился,возразила Амина.
А ты хоть раз пробовала его приготовить? Знаешь, чего это стоит?парировала поперечница. Сэт чуть было не рассмеялся, но затем понял, что в ее словах был свой резон, ведь никто точно не знал, обладали ли эти животные той же стойкостью к жаре, что и сами люди.
Выйдя из печного цеха, они боком зашагали на север, направляясь к следующей контрольной точке. Сэт уже присоединялся к местной бригаде канатчиков на время двух испытаний, но сейчас, шагая между палаток, замечал, что люди, вместе с которыми он всего пару дней назад обсуждал анекдотыбольшинство из них были бахарабадцами, забывшими о профессиональном соперничестве ради того, чтобы принять в свои ряды простого топографа,смотрели на него с видимым ощущением неловкости и напряжения. Поприветствовав их, Сэт откланялся и присоединился к Райне и Амине, которые были заняты очередным раундом проверок.
Канат был намотан на плоский барабан с валом, который в данный момент располагался в горизонтальной плоскости с севера на юг, но мог наклоняться и поворачиваться, благодаря системе подшипников. Сэт поднялся по ступенькам опорной рамы вслед за Райной, которая первым делом провела пальцами по изогнутым деревянным направляющим, отвечавшим за наклон вала, и убедилась, что они надежно закреплены, не деформированы и хорошо смазаны. Любая конструкция, содержавшая в себе такое количество движущихся частей, просто напрашивалась на какую-нибудь неисправность, но способов обойти эту сложность Сэт не знал. В осевом направлении канат должен был оставаться как можно более жестким, ведь иначе с его помощью было бы невозможно удержать движение аэростата в определенных пределах: отклоняясь от прямой, туго натянутой линии к северу или югу веревка конечной длины могла растянуться практически на любую высоту, поскольку ее подъем над поверхностью земли всегда можно было скомпенсировать отрицательным сдвигом по осевому направлению. Однако жесткость, придававшая канату вид стержня в этом критически важном измерении, одновременно препятствовала его сворачиванию в более компактную, витую форму, которую можно было бы намотать на бочкообразный барабан; к тому же плоский виток каната постоянно приходилось наклонять с учетом меняющегося положения конца. В идеальном мире механизм наклона, возможно, и справился бы с размоткой каната без посторонней помощи, но в реальности за работой устройства приходилось следить полдюжине человек, а в случае с обратным процессом для более или менее плавного спуска аэростата требовалась непрерывная работа команды из двадцати работников.